Пророчество: Дитя Земли - Хэйдон Элизабет - Страница 27

Грунтор вытащил кинжал из стены и протянул его упрямой девчонке, она схватила оружие и засунула его в свой сапог.

Двое болгов молча посмотрели вслед сердитой Джо, с угрюмым видом пошагавшей обратно. Затем они стали спускаться дальше.

Через некоторое время Акмед резко обернулся. Они успели так глубоко спуститься вниз, что свет больше не проникал в туннель, теперь, чтобы подняться обратно, пришлось бы потратить целый день. Прошло несколько недель, прежде чем они с Грунтором сумели выбраться в длительное путешествие в поисках Лориториума, тайногохранилища, карты которого они показывали Рапсодии. К несчастью, вредная девица, ее приемная сестра, узнала об экспедиции и отказалась остаться дома. Им никак не удавалось заставить ее подчиниться.

Акмед чувствовал присутствие Джо, хотя не слышал биения ее сердца, как слышал сердца Грунтора и Рапсодии. Способность различать ритмы лишь тех, кто родился на Серендаире, — вот и все, что осталось от его дара — крови из старого мира.

Джо он чувствовал иначе. Они находились в его горах, он был королем, поэтому он знал, что Джо снова где-то неподалеку и что она в очередной раз ослушалась его приказа. Он повернулся к своему спутнику:

— Грунтор, помнишь, ты как-то говорил, что можешь ощущать движение Земли?

Грунтор почесал в затылке и ухмыльнулся.

— Ой не помнит, чтобы делился своими мыслями с тобой. Честно говоря, Ой только один раз был настолько откровенен — когда много лет назад посетил Дворец Наслаждений старушки Бренды.

Акмед фыркнул и показал на землю у себя под ногами.

— Огонь подчиняется Рапсодии, и чем больше она с ним экспериментирует, тем эффективнее становится ее контроль над ним. Возможно, ты обладаешь такой же связью с Землей. — Он посмотрел в туннель. — Быть может, твой первый эксперимент даст нам передышку и нас больше не будет преследовать этот маленький ходячий кошмар.

Грунтор немного подумал и закрыл глаза. Он ощущал биение сердца Земли, монотонный напев, наполняющий воздух, которым он дышал, пульсирующий в камнях у него под ногами, упруго ударяющий в его толстую кожу. Эти колебания гудели в его костях и крови с того момента, как они прошли по Корню, соединявшему два великих дерева. Сам Корень говорил с ним сейчас, рассказывал о том, как располагаются вокруг скалы.

Перед его мысленным взором возникали тропинки во чреве Земли, поющие ему о рождении этого места, скорбные воспоминания о чудовищном давлении, вынуждавшем прогибаться мощные пласты, крики боли, приведшие к появлению высоких пиков, из которых теперь и состояли Зубы. И в ответ душа Грунтора шептала слова утешения, смягчая жестокие древние воспоминания.

Он видел каждое слабое место в Земле, там, где река обсидиана встречалась с базальтом и сланцем, каждую трещину, где наины, любившие Землю так же, как и он, связанные с нею магией, аккуратно вырубали в скалах бесконечные туннели Канрифа, по одному из которых они сейчас путешествовали. Он ощутил ноги Джо, находившейся на расстоянии броска камня от них, и пожелал, чтобы Земля под ними на несколько мгновений размягчилась, поглотив ее щиколотки, а потом снова затвердела.

Джо закричала от ужаса, прервав его такое интересное общение с Землей, и Грунтор открыл глаза. На них с Акмедом обрушился поток отборной брани, отчего сверху свалилось несколько камней, а в воздухе повисла пыль.

— Это ее задержит, хотя бы до тех пор, пока мы не доберемся до входа в соседний туннель. Тогда ты сможешь ее отпустить. Сомневаюсь, что Джо рискнет снова увязаться за нами. — Акмед прищурился, заметив, как побледнела кожа Грунтора в тусклом свете факела. На лбу великана появились бисеринки пота. — С тобой все в порядке?

Грунтор вытер лоб чистым льняным платком.

— Не уверен, что Ой доволен тем, как он себя чувствует, — ответил Грунтор. — Раньше у меня ничего не болело, когда я пытался чувствовать Землю.

— В первый раз всегда бывает больно, — сказал Акмед. — Потом, когда появится опыт, тебе станет легче пользоваться своим даром, и боль отступит.

— Ой готов поспорить, что ты так говоришь всем своим девушкам, — проворчал Грунтор, складывая платок и пряча его в карман. — А если подумать, я сказал такие же слова старушке Бренде. Ну, пошли?

Акмед кивнул, и они зашагали дальше, в сокровенные глубины Земли, оставив вопящую от ярости Джо прикованной к скале.

Чем дальше углублялся Акмед в земли, которыми теперь управлял, тем более глубокая тишина обволакивала его. И тем чаще для продвижения вперед требовалось вмешательство Грунтора, который расчищал завалы начавших разрушаться древних коридоров, пробиваясь сквозь камень, словно тот состоял из воды или был почти жидким, — именно таким способом он помог им выбраться из чрева Земли в конце путешествия по Корню. Всякий раз раздавался грохот, но, когда он смолкал, наступала еще более глубокая тишина, застоявшийся здесь воздух никто не тревожил целые столетия.

Акмеду понадобилось меньше суток, чтобы определить место, где находился Лориториум, — не зря он столько времени потратил на изучение манускриптов в хранилище Гвиллиама, к тому же ему помогло врожденное умение ориентироваться. Королю фирболгов достаточно было погрузиться в медитацию, сидя на своем троне в Большом зале, и попытаться найти ответ на вопрос, где бы он построил тайный ход, если бы оказался на месте Гвиллиама. Он закрыл глаза, и его разум помчался по бесконечным извивам бесчисленных туннелей. Он следовал по коридорам внутренней части Канрифа, рыскал по широким Пустошам, мимо Кралдуржа, Царства Призраков, мимо стоящих на страже скал, окружающих Элизиум, тайные владения Рапсодии.

Он нашел вход в древние руины, расположенные в недрах Земли под деревушками, где когда-то жили намерьены, возле второго каньона, защищенного с одной стороны зловещим обрывом глубиной в несколько тысяч футов, за которым расстилались бесконечные степи. Вход был тщательно замаскирован, а расщелина искусственного происхождения скорее напоминала тропу горных козлов.

Как только они с Грунтором оказались внутри туннеля, Акмед сразу понял, что они движутся в правильном направлении, и пришел в ярость, поскольку Джо узнала тайну Лориториума, последовав за ними. Скорее всего, от нее не следовало ждать серьезных неприятностей, но Акмед ни кому не верил и в очередной раз убедился в том, что Рапсодия напрасно сделала названой сестрой уличную девчонку.

— Запомни мои слова, — сквозь зубы бросил он тогда, — мы еще об этом пожалеем.

Как и всегда в подобных ситуациях, Рапсодия не обратила на его слова ни малейшего внимания.

По мере того как Грунтор пробивал дорогу среди обломков, заполнявших туннель, Акмед чувствовал, что тишина становится всеобъемлющей. Похожие ощущения он испытал, когда среди развалин Канрифа обнаружил подвал, заполненный бочками и бутылками с намерьенским сидром. Большая часть жидкости испарилась, осталось лишь густое липкое желе. Тишина в следующей части туннеля показалась Акмеду почти такой же плотной и осязаемой.

Грунтора между тем окружала вовсе не оглушительная тишина, для него звучала громкая песня Земли. С каждым новым открывающимся пластом ее музыка становилась чище, сильнее, наполнялась древней магией, несущей в себе ужас. Грунтор сдвигал огромные камни в сторону, и его пальцы покалывало, хотя он надел перчатки из козлиной кожи. Наконец он остановился передохнуть и прислонился к стене. Великан дышал глубоко, поглощая окружающую его со всех сторон музыку, заглушившую все другие звуки.

— Ты в порядке, сержант?

Грунтор кивнул, не в силах произнести ни слова. Затем провел рукой по стене и повернулся к Акмеду.

— Перед тем как Канриф был захвачен, они взорвали туннели, — с трудом проговорил Грунтор. — Они бы не обвалились сами. Вся гора рухнула. Почему, сэр? Почему не бастионы, не вспомогательные туннели, ведущие к Большому залу? Так они могли бы гораздо дольше удерживать болгов, отрезав их от каньона в Пустоши, и отбивать все внешние атаки. Тебе это не кажется странным?