Пылающие души - Хэган Патриция - Страница 2

К тому времени как слуга открыл дверь и поднялся наверх доложить хозяйке дома, что ее хочет видеть шериф Франклин, Джулия и Майлс успели выйти из своих спален и остановиться на верхней площадке изогнутой лестницы. Поеживаясь от дурного предчувствия, они ждали появления матери. Выйдя из комнаты, она мимоходом велела им вернуться к себе, но они не послушались. Шериф Франклин ждал у подножия лестницы и смущенно мял в руках свою широкополую шляпу. Вода струйками стекала с его насквозь промокшей одежды на отполированный до блеска дубовый пол.

Дрожащим голосом мать спросила, чему обязана столь неожиданным визитом среди ночи, в разгар грозы, и в ответ Джулия и Майлс услышали весть о смерти отца. Мать протестующим голосом перебивала шерифа, не в силах поверить ему. Выяснилось, что глава семьи погиб по пути из города — кто-то хладнокровно застрелил его, выбив из седла.

Внезапно в доме началась суматоха, мать упала в обморок, а Джулия и Майлс разразились рыданиями. Только гораздо позднее Джулии удалось собрать воедино разрозненные подробности истории, полностью известной лишь ей одной.

Шериф и соседи-плантаторы никак не могли понять, почему в тот вечер в портовой таверне Найджел Кэрриган поссорился со своим шурином. Все вокруг недоумевали, слыша, как Найджел грозился убить его. А когда Найджел исчез в ночь смерти Джерома Маршалла, отца Джулии, все заподозрили, что убийцей был именно он.

С тех пор о Найджеле никто не слышал.

Джулия знала о причинах странной ссоры. Эту мучительную тайну ей тоже предстояло хранить в одиночку.

Она ничуть не удивилась, когда ее мать, оправившись от первого потрясения, попыталась направить жизнь в прежнее русло и стала собственноручно управлять плантацией. Но по ночам она плакала, уткнувшись в подушку, и Джулия мучилась, слыша эти глухие рыдания.

После смерти отца для всей семьи наступили тяжелые времена. Выяснилось, что отец заложил свои земли, чтобы заплатить карточный долг. Мать Джулии поклялась, что никто не отнимет у нее дом, и работала, не покладая рук, борясь со все новыми препятствиями и трудностями. Нередко случалось, что она трудилась в поле бок о бок с рабами. Джулия и Майлс тоже узнали, что значит работать на плантации под безжалостным солнцем Джорджии.

О званых чаепитиях на лужайке перед домом пришлось забыть. В гостиной уже не звенел веселый смех гостей, не звучала музыка. На светские развлечения не оставалось ни времени, ни денег. Роскошь, которой изумлял гостей Джером Маршалл, была лишь видимостью. Необоримая страсть к азартным играм заставляла его все глубже увязать в долгах.

Сморгнув слезы, вызванные воспоминанием о прошлом, Джулия попыталась представить себе собственное будущее. Она непременно станет хорошей женой Вирджилу. Разве у нее есть другой выход? Исподтишка наблюдая за матерью, видя горе в се зеленых, как у самой Джулии, глазах, девушка в который раз давала себе клятву, что ее мать никогда не узнает страшную правду.

Внезапно на нее нахлынуло еще одно воспоминание — ужасающий удар, который обрушился на них нежданно, безжалостно, поставил их на колени, поверг в отчаяние. Господи, за что им столько горя?

Вдруг рядом кто-то заговорил, и Джулия испуганно вздрогнула, обернулась и напрягла зрение, пытаясь разглядеть подошедшего.

— Простите, если я напугал вас, — хрипло выговорил незнакомец, — но вскоре нам предстоит прорвать блокаду, и капитан приказал увести с палубы всех пассажиров и потушить огни. Будьте любезны, следуйте за мной молча.

Наконец Джулия различила силуэт непрошеного собеседника в тусклом свете. Среднего роста, коренастый и крепкий, он распространял вокруг солоноватый запах морской воды. Но едва успев перевести взгляд на лицо незнакомца, Джулия ахнула. Глубокие, многочисленные шрамы избороздили его щеки, один из них спускался со лба и пересекал зигзагом левый глаз и нос.

Незнакомец улыбнулся, но эта гримаса лишь привлекла внимание Джулии к его увечью.

— Не смущайтесь, если вы сочли меня безобразным. Я давно привык к таким взглядам. Посмотрели бы вы, как дети с плачем бросаются к матерям, завидев меня!

— Мне… очень жаль, — с запинкой выговорила Джулия. — Прошу меня простить. Видите ли, просто вы… подошли так незаметно…

— Позвольте представиться: Шед Харки, боцман. Я слышал, что мы повезем на Бермуды пассажиров, но никто не предупредил меня, что на борту появится такая очаровательная девушка. Должно быть, дама, которая только что спустилась в каюту вместе с негритянкой, — ваша матушка? А хлопок в трюме принадлежит вам?

Джулия растерянно молчала, ошеломленная внешностью собеседника и его любезностью.

— А теперь пойдемте со мной. — Боцман предложил Джулии руку. — И впредь вам лучше не появляться на палубе — таково правило. Или вы еще не слышали, что капитан не позволяет дамам-пассажиркам покидать каюты? Он вообще с трудом переносит пассажиров, особенно женщин. Так что вам придется безвылазно просидеть в каюте недели две или больше — сколько понадобится, чтобы доплыть до Бермудских островов.

Джулия оглянулась, чтобы бросить последний взгляд на скрывающееся из виду побережье Джорджии.

— Я не собираюсь все время сидеть в каюте, — отрешенным тоном пробормотала она. — Обещаю вам, на палубе я никому не помешаю.

— Будь моя воля, я давно отменил бы этот нелепый запрет, но на корабле любое слово капитана — закон. Боюсь, если он узнает, как вы миловидны, то поставит у дверей вашей каюты стражу. Видите ли, матросы в плавании охочи до женщин, особенно хорошеньких.

Они уже приблизились к люку с узкими ступенями, ведущими вниз, но Джулия неожиданно остановилась. Мысль о том, что ей придется провести две недели в тесной каюте, без единого глотка свежего воздуха, вызвала у нее отвращение.

— Я хочу поговорить с вашим капитаном, — резко произнесла она.

К ее удивлению, Шед Харки запрокинул голову и расхохотался. Джулия почувствовала себя в глупом положении, гадая, чем могла вызвать подобный смех. Наконец отсмеявшись и утерев слезы, боцман воскликнул:

— Детка, как вы наивны! Капитан не общается даже с собственной командой, не говоря уже о пассажирах! Понимаете, — продолжал он, — капитан изложил нам свои заповеди, как Господь — Моисею, и с тех пор его почти никто не видел — конечно, за исключением немногих избранных, например, первого помощника Эдсела Гарриса или второго помощника Гровера Уотсона. Иногда с ним встречается и третий помощник, Флойд Джастис. Так что давайте-ка поскорее спустимся вниз, пока корабль не вышел в открытое море.

Боцман слегка подтолкнул Джулию к люку, однако она не поддалась, твердо решив немедленно встретиться с загадочным капитаном Арнхардтом. В ней вспыхнуло любопытство, но вместе с тем к такому шагу ее побуждала забота о матери. В последнее время мать выглядела непривычно бледной и усталой. Двухнедельное пребывание в душной каюте вряд ли пойдет ей на пользу.

— Я требую, чтобы капитан принял меня сию секунду! Боцман раздраженно вздохнул:

— Я же объяснил вам: с капитаном вы сможете встретиться лишь в том случае, если он сам пожелает вас видеть. Капитан Айронхарт — странный человек…

— Айронхарт? — озадаченно переспросила Джулия. — Мне казалось, его фамилия Арнхардт…

— Вы не ошиблись. — Шеф усмехнулся, словно вспомнил какую-то шутку, известную ему одному. — Но все мы зовем его Айронхартом — это прозвище ему в самый раз. Если у этого человека и есть сердце, оно, должно быть, сделано из железа. Видите вот эти шрамы — те самые, на которые вы стараетесь не глазеть? — Он прикоснулся пальцем к щеке.

Джулия пристыженно отвела взгляд, жалея, что не спустилась в каюту с матерью, а осталась на палубе, и погрузилась в размышления.

— Это работа Айронхарта.

Девушка почувствовала, что ее собеседник прямо-таки пышет гневом.

— Он велел протащить меня под килем, и я ободрал все лицо о раковины морских желудей. Морские желуди — это такие ракушки, которые цепляются за обшивку кораблей. Они твердые и острые, как осколки кремня.