Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Две операции майора Климова - Огнев Владимир - Страница 1


1
Изменить размер шрифта:

Две операции майора Климова

Две повести — «По следам Оборотня» и «Фиолетовое пятно» — рассказывают о борьбе органов Комитета государственной безопасности с агентурой иностранных разведок и другими государственными преступниками.

Памяти командира

партизанского отряда «Вихрь»,

чекиста, полковника

Владимирова Павла Васильевича посвящаю.

А в т о р

ПО СЛЕДАМ „ОБОРОТНЯ“

Поезд шел на юго-восток.

Среднего роста коренастый мужчина в темном костюме, остановившись у окна, поднял раму.

Упругая прохладная струя ударила в лицо, растрепала волосы. Пассажир зябко повел плечами, хмыкнул и, поднявшись на цыпочки, выглянул в темноту. Августовская ночь дышала свежестью, ароматами увядающих трав. Темно-синее, почти черное небо с яркими живыми блестками звезд, мерцающих то голубым, то желтым светом, притягивало взгляд. С детства любил он это звездное небо, раскинувшееся над родными степями Зауралья, величественное, зовущее в неведомые дали...

Пассажир отодвинулся от окна, с хрустом потянулся, разминая затекшие мышцы, закурил. Усталость, вызванная нервным и физическим напряжением последних дней, медленно отступала.

Поезд, на минуту остановившийся на каком-то полустанке, снова набирал ход. Озорник-ветер принес из глубины ночи задорный перелив баяна, звонкие девичьи голоса, заливистый лай собачонки, приглушенный расстоянием уверенный рокот мотора. Затем эти звуки утонули в привычном шуме быстро мчавшихся вагонов. Плотно натянул ветер забившуюся было занавеску, бросил в лицо горьковатый запах дыма.

...Я люблю тебя, жизнь,
Я люблю тебя снова и снова...

Проводница удивленно взглянула на пожилого, уже с сединой мужчину, с виду приличного и вроде бы трезвого, но, вот на ж тебе, среди ночи напевающего в раскрытое окно. Он оборвал мотив и, дружески подмигнув ковшу Большой Медведицы, не без сожаления опустил стекло. Прошел к шестому купе, отворил дверь. В мягком синем свете, падающем с потолка, купе казалось уютным, мирным, располагающим к отдыху. Но трое находящихся в нем пассажиров — серьезны и настороженны. На руках одного тускло поблескивают наручники.

...Поезд приближался к Долинску.

ГЛАВА I

Стоит ли внимания?

1

Все началось в тот июльский день, когда Алексей Петрович Климов, майор органов государственной безопасности, выступал с лекцией в клубе завода имени Калинина. Чекист — и вдруг лектор? Скажи это лет двадцать назад оперативному уполномоченному армейского отдела контрразведки СМЕРШ Алексею Климову — расхохотался бы. СМЕРШ — смерть шпионам! Причем тут лекции, выступления?..

Удивительно быстро возродились в Комитете госбезопасности традиции ВЧК, заложенные еще Феликсом Дзержинским. И (совершенно неожиданно для него самого), из Климова получился хороший лектор. Полюбил он такие встречи, уверовал в пользу их — вот, пожалуй, в чем дело.

В парткоме лекцию назвали длинно и по-казенному: «О происках международного империализма и повышении бдительности советских людей». Так и в объявлении написали. Звучит, конечно, не очень, да не в объявлении суть. Климов — рассказчик отменный. Недаром же, стоит ему «затравить» в дежурке управления об очередной «охоте» иль еще по какому случаю — сразу вокруг плотно сбивается кружок слушателей. И о делах сугубо официальных умеет он говорить живо, увлекательно. Примеров Климову не занимать, практика основательная.

У калининцев майор свой человек, редкую неделю не побывает на заводе. В клубе собрались рабочие двух ведущих цехов. Климов уважал этих людей, верил им, привык опираться на них в трудной работе.

В тот день добрую половину лекции посвятил он делам заводским. Хороший коллектив тоже не застрахован от «инфекции», только просмотри...

Во втором цехе как раз просмотрели: сбился с пути молодой токарь Василий Шубин. Наслушался парень зарубежных радиопередач, разных «голосов» и «свободных европ», стал искать красивую жизнь. Связался с фарцовщиками, начал в бутылку заглядывать (какая ж красота без «кальвадоса»?), спекулировать по мелочам, дружков на то подбивать. Вообразил себя этаким суперменом, которому все позволено, — и чуть не дошел до государственного преступления.

...Инженер Быков — человек всеми уважаемый, солидный. Но вот, поди ж ты, загулял недавно в ресторане, да так, что утерял и документы, и пропуск на завод. Мог таким ротозейством воспользоваться враг?

...А охрана завода? Как ее «бдительный» начальник объяснит, почему сварщик Терехин, усатый богатырь, два дня свободно проходил на завод по пропуску жены?

2

На выходе из клуба к Климову протиснулся невысокий худощавый старик, лекальщик Павел Иванович Маслаков. Знакомы они не первый год. Павел Иванович — старый коммунист, в юности — чоновец[1], непременный участник всех мероприятий. Работает он и в комиссии парткома, призванной содействовать сохранению государственной тайны. Тут уж — локоть к локтю с Климовым. Въедливый старик, во всякую-то дырку норовит заглянуть, все-то заметит...

Павел Иванович энергично оттер в сторону окруживших Климова трех подружек-лаборанток, вдруг страшно заинтересовавшихся «проблемой» использования телепатии в разведке и контрразведке. Впрочем, Климов подозревал, что интерес этот подогревался желанием покрасоваться на виду в новеньких сверхмодных мини-юбках.

— Кш, кш, минимальные! — шевеля седыми усами, добродушно прикрикнул Маслаков на девчонок. — Чего с пустяками пристали?

Расхохотавшись, подружки сорвались с места, убежали. Павел Иванович ухватил Климова за пуговицу, притянув к себе, зачастил:

— Послушал я тебя, мил-человек, друг-товарищ, и подумал: надобно рассказать тебе одну историйку. Про человека одного. Человек-то он, конечно, пустой, никчемный, да вишь, история-то странная. Вроде бы что-то нечисто в ней.

В тени, в заводском сквере у фонтана, не спеша закурили.

— Год назад, значит, получил я с чадами-домочадцами своими новую квартиру в нашем поселке. И поселили со мной одного инженера, приезжего. Временно поселили, потому как жить ему негде было. Рачинский фамилия, Владислав Сергеевич. Он, значит, одну комнату занял, а мы, стало быть, две других. Сосед он оказался так себе, не ахти, хотя беспокойства нам не причинял. Мрачный, замкнутый парень, нет в нем радости жизни. И не глупый, но желчный какой-то... И с моими, под одной крышей живя, не сошелся-не сладился, да и вообще друзей-то, как видно, ни на заводе, ни в городе не завел. Правда, с ней, со злодейкой, дружил крепко, но не буянил, не скандалил, держался тихо. Один пил! — старик осуждающе поднял прокуренный палец.

— Да дело не в этом. Где-то в середине мая, значит, месяца два назад, вдруг засобирался он уезжать. Сам знаешь, Алексей Петрович, специалистов у нас нехватка; конечно, уговаривали остаться. На ЧТЗ, говорит, меня зовут, в Челябинск. На такой завод, как не поедешь? Вызов, говорит, пришел. И квартиру дают, ну и подъемные опять же.

Ну, сперва тары-бары, а потом вдруг быстренько так уволился и укатил. А вскорости — перевод из журнала «Радио». Гонорар, значит, за статейку какую-то. Ну, не тыщи-мильоны, а все ж деньги немалые — тридцать шесть целковых. А кому их вручать?

Написал я в Челябинск в адресное бюро — не прописывался, отвечают, Рачинский в нашем городе. Я на ЧТЗ написал, в отдел кадров. И оттуда, слышь, ответ — не работает такой и не работал. Вот те ягода малина. Как же, думаю, так? А вызов? А квартира? А подъемные? И опять же, прими во внимание, друг-товарищ, денежки гонорарные не запрашивает. Это чтобы такой жадюга да попустился? В жисть не поверю. Но ежели уехал он в Челябинск, а туда не приехал, то как же? Куда ж он девался?

вернуться

1

ЧОН — части особого назначения, формировавшиеся в 1919—1925 гг. из коммунистов и комсомольцев для участия в борьбе с контрреволюцией.