Любовь и роскошь - Хэган Патриция - Страница 43

– Мой дорогой, сегодня вечером десерт – это мы.

С глубоким стоном радости и удовольствия Дрейк схватил ее на руки и хрипло пробормотал:

– Я никогда не хотел ни одну женщину больше, чем вас, Дани, и собираюсь доказывать это… всю ночь напролет.

Глава 18

Дрейк встал и задумчиво смотрел на Дани. Она спала, лежа на боку. Ее обнаженное тело словно парило в блестящем сиянии лунного света, льющегося через окно.

Изумительная, божественная, ни на кого не похожая.

Природа наделила ее не только всеми мыслимыми атрибутами физической красоты, о которых только мог мечтать мужчина. Она была также необычайно умна, чувствительна, остроумна.

Она была девственницей.

Но не это удивило его, а ее способность доставить ему удовольствие, вознести его на такие высоты страсти и наслаждения, которые он никогда не находил в объятиях других. Казалось, она знала, как возбудить его, как доставить ему радость и получить то же самое от него. Отдаваясь ему, она получала во сто крат больше… и Дрейку это бесконечно нравилось…

Дрейк прекрасно понимал, что Дани не будет предъявлять претензий за то, что лишил ее девственности. Ведь она сама дала ему понять, что хочет его, поэтому с его стороны соблазнения не было.

И все же он считал себя связанным с ней и желал, чтобы жизнь его не была столь запутанна и неопределенна. Он поклялся, что ничто не помешает ему вернуть честь своему роду и имени отца, но теперь чувствовал, что ему потребуется напряжение всех сил, чтобы не позволить этой красавице с медовыми глазами стать препятствием на его пути.

Ему необходимо было получить доступ к картине «Александровский дворец», изучить ее и найти ключи, которые привели бы его к сокровищу – яйцу Фаберже. Возможно, пришло наконец время довериться Дани. Она наверняка согласится отдать ему картину. Что плохого, если она будет знать о его прошлом, раздумывал он, особенно теперь, когда он испытывает к ней чувства, которых никогда не питал ни к одной женщине, чувства, наслаждаться которыми он хотел и впредь.

Он пошел в свой кабинет, допил водку и стал беспокойно мерить шагами комнату. Он снова думал о Колте и удивлялся, почему он переживает о нем, когда у него полно неприятностей в собственной жизни? Но он жалел беднягу, которого тащила под венец авантюристка Лили. Ведь в Англии она прыгала из постели в постель в поисках богатого мужа.

Какой уловкой она воспользовалась для того, чтобы вынудить Колта жениться? Ребенок? Слишком рано – даже для такой интриганки, как Лили. Она скорее всего использовала более изощренный сценарий, возможно, заставила его поверить в то, что он соблазнил ее, что она была девственницей. Тогда она разыграла перед ним трагедию: если он не женится на ней, ее жизнь будет разрушена.

Дрейк с горечью усмехнулся. Старый женский прием, и наверняка именно он сработал в случае Лили, поскольку пребывание в доме Колтрейнов в качестве гостьи давало ей ощутимое преимущество. Какой ужасный скандал поднимется вокруг важного и занимающего высокий пост Тревиса Колтрейна, когда на каждом перекрестке будут шептаться о том, что его сын осмелился соблазнить гостью дома, лишил ее девственности, а затем отказался жениться.

В конце концов Дрейк решил, что вмешаться все же необходимо, ибо надо спасать Колта. Ни в коем случае нельзя позволить ему жениться на Лили.

Он вспомнил, как ужинал в доме Колтрейнов и как Лили улыбалась ему и опускала глазки, словом, заигрывала. Без ложной самоуверенности Дрейк предполагал, что заполучить Лили к себе в постель не составит никакого труда. Сложность будет заключаться лишь в том, как подстроить, чтобы Колт обнаружил их вместе. Пока еще не поздно, пусть Колт увидит собственными глазами, кем является его избранница. Конечно же, Дани не надо посвящать в его планы. Колт, убедившись что все было подстроено, никому не станет об этом рассказывать. Лили, без сомнения, поступит точно так же. Она, униженная, в смятении, отправится в Англию, как только получит разрешение на выезд из Франции.

Дрейк улыбнулся. Должно сработать. Конечно, сначала Колт придет в ярость, но после будет благодарен.

Он взглянул на часы, увидел, что уже немногим больше полуночи. Вернувшись в спальню, он снова взглянул на спящую Дани, подумал о том, как она прекрасна, и почувствовал, как снова пробуждается желание. Однако было уже поздно. Ему предстояло еще отвезти ее домой, где и должны находиться в такой час благовоспитанные молодые дамы. И все же он не смог сдержаться и понял, что ему было просто необходимо еще раз прижать ее к себе, насладиться воспоминаниями их разделенной страсти. Он лег рядом с ней и крепко прижал к себе. Дани тихонько вздохнула во сне, уютнее устроившись в его ласковых объятиях.

Дрейк упивался ее близостью. Теперь он знал наверняка, что пришло время рассказать Дани обо всем, и он непременно сделает это, вероятно, уже завтра. А затем продолжит поиски и наконец упорядочит свою жизнь… жизнь, частью которой станет Дани.

Сирил Арпел стоял в тени напротив гостиницы. Он никогда не был так зол. Дрожа с головы до пят, он в негодовании сжимал и разжимал кулаки и скрипел зубами.

Терпение его лопнуло. Драгомир считает, что получил все, что хотел, – овладел Дани и вскоре получит картину. У Сирила на сей счет своя точка зрения. Он слишком долго медлил. Пришло время вступить в игру.

Он хотел спать, впрочем, с этим можно подождать. Сейчас нужно окончательно выработать план похищения картины… и придумать, как свалить кражу на Драгомира. Дани, разумеется, будет разгневана и обратится за пониманием и состраданием именно к нему. Сирил решил, что если действовать с умом, то в итоге оба приза достанутся ему.

Сирил принялся разрабатывать свой коварный замысел, он полагал, что осуществить кражу проще простого: необходимо однажды ночью пробраться в магазин Дани и взять картину. Чтобы похищение связали с Дрейком, тому нужно исчезнуть одновременно с картиной – это будет выглядеть весьма подозрительно и станет достаточным для того, чтобы обвинить его в преступлении. Сирил решил, что Драгомир получит якобы срочное послание из России, требующее его немедленного присутствия при императорском дворе. Сирил мог запросто устроить отправку подобной депеши, воспользовавшись помощью нечистого на руку телеграфиста, который за несколько тысяч франков был готов сделать все, что угодно. Он уже не раз поступал так, когда представлялась хоть малейшая возможность избавиться от соперничавшего с ним торговца перед важной сделкой или аукционом. И даже если Драгомир попытается отправить записку Дани, в которой сообщит, что вынужден неожиданно покинуть Францию, ну что ж, Сирил самодовольно улыбнулся, он в силах справиться и с этой мелочью.

Сирил бросил последний взгляд на гостиницу и пошел прочь. «Дело в шляпе», – убежденно и горячо бормотал он.

Дани проснулась словно от толчка. В глаза бил солнечный свет. Она сощурилась, и вдруг осознание случившегося будто кинжалом пронзило ее. Она полностью обнажена, не в своей постели. Дани села, с ужасом оглядываясь по сторонам. Где же она? Ее охватила паника – она увидела лежащего рядом мужчину! Она окончательно проснулась, и суровая действительность предстала перед ней.

Господи, ведь уже утро!

Она затрясла Дрейка:

– Дрейк, вставай! Мы уснули! О, папа убьет нас обоих!

Она выпрыгнула из кровати, неистово заметалась по комнате в поисках одежды, которой нигде не было видно. Затем вспомнила о своем ночном раздевании и выскочила из комнаты в кабинет, где оставила свои вещи.

Дрейк мгновенно проснулся и взглянул на часы.

– Черт возьми, восемь часов! Мы так долго проспали! Как мог я проявить подобную безответственность? – Он поспешно надел рубашку и направился к двери. – Я прикажу прислать экипаж…

– Нет! – воскликнула Дани. – Я поеду одна. Если папа увидит тебя, будет только хуже. Не представляю, что он сделает.