Поцелуй тьмы - Мид Ричел (Райчел) - Страница 19

Мы расположились в незанятой комнате отдыха, где было тепло и уютно. В каждом корпусе имелось несколько таких комнат, и во всех можно было смотреть кино или играть в игры, сидя в удобных креслах и на кушетках. Эти комнаты были доступны для студентов в строго определенное время: в выходные — постоянно, а на неделе лишь на протяжении нескольких часов, чтобы не отвлекать от выполнения домашних заданий.

Мы с Эдди осмотрели комнату, обговорили и заняли свои позиции. Стоя у стены, я с завистью смотрела на кушетку, на которой устроились Лисса и Кристиан.

Я опасалась, что кино помешает мне сохранять настороженность, но на самом деле если что и отвлекало меня, то собственные взбаламученные чувства и мысли. Я все никак не могла поверить, что Стэн сказал то, что сказал. Он даже согласился, что в разгаре битвы любой страж должен стремиться принять участие в схватке. Его аргументы, будто я руководствовалась стремлением к славе, абсурдны. Невольно возникал вопрос: а не провалю ли я, в самом деле, эти полевые испытания? Что, если по их окончании у меня заберут Лиссу — Альберта и Дмитрий говорили, что это просто эксперимент с целью дать нам с Лиссой возможность пройти новый вид обучения, но внезапно беспокойная, параноидная часть меня начала задаваться вопросами. Эдди прекрасно защищает ее. Может, они хотят посмотреть, насколько хорошо она сможет сотрудничать с другими стражами? Может, они опасаются, что я хороша, лишь, когда защищаю ее, а не других мороев, — в конце концов, я же допустила гибель Мейсона? Может, реальное испытание в том, чтобы посмотреть — не стоит ли меня заменить? В конце концов, кто я такая? Обычный новичок. А она принцесса Драгомир. Она всегда будет иметь защиту — и не обязательно в моем лице. Наша связь не имеет смысла, если во всем остальном я некомпетентна.

Появление Адриана приостановило пляску уничижительных мыслей. Он вошел в темную комнату, рухнул в соседнее кресло и подмигнул мне. Я знала, его появление лишь вопрос времени. Думаю, в кампусе мы были его единственным развлечением. А может, и нет — судя по исходящему от него сильному алкогольному духу.

— Ты трезв? — спросила я, когда кино кончилось.

— В достаточной мере. Как у вас дела, ребята?

После той встречи в саду Адриан не проникал в мои сны. Он также прекратил заигрывания. В основном, появляясь, он работал с Лиссой или просто скрашивал скуку. Мы пересказали ему наше столкновение со Стэном, упирая на храбрость Эдди и не упоминая о полученном мной нагоняе.

— Хорошая работа, — сказал Адриан. — Похоже ты тоже получил свои боевые шрамы.

Он кивнул на щеку Эдди, где пламенели три красные отметины. Я вспомнила, как ногти Стэна впились в Эдди.

Эдди коснулся щеки.

— Я их почти не чувствую.

Лисса наклонилась вперед, вглядываясь в его лицо.

— Ты получил их, защищая меня.

— Я получил их, чтобы выдержать полевые испытания, — пошутил он. — Не волнуйся за меня.

И тут это произошло.

Я увидела, как Лисса оказалась во власти сочувствия и непреодолимого желания помочь, которое так часто переполняло ее. Для нее было невыносимо смотреть на страдания, просто сидеть сложа руки, если она могла сделать что-то. Я почувствовала, как сила поднимается в ней — великолепное, головокружительное ощущение, от которого, как иголочками, покалывало кончики пальцев. Мне уже приходилось испытывать, как эта сила воздействует на нее: огонь и несказанное блаженство, опьянение в своем роде. Она дотронулась до лица Эдди…

И отметины исчезли.

Лисса уронила руку. Эйфория духа начала постепенно покидать нас обеих.

— Вот это да! — пробормотал Адриан. — Ты и впрямь не шутила насчет этого. — Он уставился на щеку Эдди. — Черт побери, ни малейшего следа!

Лисса откинула голову на спинку кушетки и закрыла глаза.

— Получилось! Я по-прежнему могу делать это.

— Конечно, можешь! — Адриан махнул рукой. — Теперь давай покажи мне, как это делать.

Она открыла глаза.

— Не так-то это легко.

— А-а, понимаю, — многозначительно произнес он. — Ты терзаешь меня, точно сумасшедшая, расспрашивая о том, как видеть ауры и проникать во сны, а теперь не желаешь раскрывать свои секреты.

— Дело не в «нежелании», — возразила она. — Я не могу.

— Ну, кузина, попытайся.

Внезапно он с такой силой расцарапал собственное лицо, что потекла кровь.

— Господи! — воскликнула я. — Ты в своем уме? Ничего себе шуточки!

Лисса дотронулась до его кожи… и исцелила ее, в точности как прежде. Ее переполняла бурная радость, но мое настроение внезапно упало безо всякой видимой причины.

Эти двое затеяли дискуссию, которую я практически не понимала, поскольку они использовали не только стандартные магические термины, но также изобретенные прямо тут, на месте. Судя по выражению лица Кристиана, он тоже не врубался. Вскоре стало ясно, что в своем желании постигнуть таинства духа Адриан и Лисса начисто забыли о нас.

В конце концов, Кристиан встал со скучающим видом.

— Пошли, Роза. Ощущение, будто на уроке сидишь. Я голоден.

Лисса подняла на него взгляд.

— Обед через полтора часа.

— Я еще сегодня не «кормился», — ответил он.

Он чмокнул Лиссу в щеку и ушел, я последовала за ним. Снова начался снегопад. Снежинки порхали вокруг, я провожала их сердитым взглядом. Когда в начале декабря впервые выпал снег, я была вне себя от радости. Теперь же эта бесконечная белизна жутко приелась. Однако, как и несколько ночей назад, резкий холод подействовал благотворно на мое настроение. С каждым шагом я чувствовала, что успокаиваюсь.

«Кормильцами» мы называем людей, которые добровольно снабжают мороев своей кровью. В отличие от стригоев, убивающих свои жертвы, чтобы напиться крови, морои берут ее совсем понемногу каждый день и, соответственно, не убивают донора. Укус вампира дает «кормильцу» ощущение кайфа, и они рады жить такой жизнью даже вдали от нормального человеческого сообщества. Дико, конечно, но морои без этого не могут. В ночные часы школа обычно имеет одного-двух «кормильцев» в спальных корпусах мороев, но в основном студенты «кормятся» в дневное время, ежедневно.

Я шла, упиваясь зрелищем белых деревьев, белых оград и белых валунов, и вдруг что-то еще белое в ландшафте привлекло мое внимание. Ну, не совсем белое. Скорее бледное, почти бесцветное.

Я резко остановилась, широко распахнув глаза. На другой стороне внутреннего двора стоял Мейсон, почти сливаясь с деревьями.

«Нет!» — подумала я.

Мне удалось убедить себя, что с этим покончено, но вот он, тут, с грустным, призрачным лицом смотрит на меня. Он опять указывал куда-то в дальнюю часть кампуса, и опять, посмотрев в ту сторону, я не поняла, что он имеет в виду. Я замерла, чувствуя, как внутри нарастает страх.

Холодная как лед рука дотронулась до моей шеи, и я резко обернулась. Кристиан.

— Что с тобой? — спросил он.

Я посмотрела туда, где только что видела Мейсона. Он исчез, конечно. Я на мгновение зажмурилась и вздохнула. Потом снова повернулась к Кристиану и пошла дальше, бросив на ходу:

— Ничего.

Обычно Кристиан всегда щедр на остроумные замечания, когда мы вместе, но на протяжении оставшегося пути он молчал. Я была поглощена собственными мыслями и тревогами из-за Мейсона, поэтому тоже не разговаривала. Видение сохранялось всего несколько секунд. Учитывая, как трудно разглядеть его на таком фоне, казалось, что это, скорее всего, обман. Всю дорогу я силилась убедить себя в этом. Только когда мы вошли в здание столовой и окунулись в тепло, до меня дошло, что с Кристианом что-то неладно.

— Ты в порядке? — спросила я, стараясь выкинуть из головы мысли о Мейсоне.

— В полном.

— То, как ты это говоришь, наводит на мысль, что нет, что-то не так.

Он не произнес ни слова, пока мы шли к комнате «кормильцев». Там было больше народу, чем я ожидала; все кабинки с «кормильцами» были заполнены мороями. Одним из них оказался Брендон Лазар. Глядя, как он «ест», я заметила на его щеке уже побледневший зеленоватый синяк и вспомнила, что так и не выяснила, кто его избил. Кристиан отметился у мороя на входе и теперь стоял, ожидая, пока его позовут. Я напряженно думала, пытаясь вычислить, отчего у него испортилось настроение.