Знакомство по объявлению - Хупер Кей - Страница 37

Пеппер обвила его руками, чувствуя, как его близость начинает насыщать ее внутреннюю жажду. Вместо того чтобы ответить на его вопрос, она сама спросила:

— Ты не против, если я еще немного побуду с тобой?

— Я был бы сумасшедший, если бы протестовал.

— Тор…

— Хм?

— Добро пожаловать домой. Я по тебе скучала.

На мгновение застыв, он подхватил ее на руки, прижал к груди и пошел к лестнице.

— Я тоже скучал по тебе, — признался он.

— Пеппер?

— Что?

— А ты покажешь мне завтра свой дом на колесах?

— Покажу, если хочешь.

— Мне кажется, время для этого пришло.

— Я только ждала, когда ты мне об этом напомнишь.

— Диана, сваха, целительница одиноких сердец, богиня охоты, как мне удалось на тебя наткнуться?

— Ты позвонил по объявлению, только и всего.

На следующее утро он увидел жилище Пеппер, и фрагменты ее головоломки стали складываться в цельную картинку. Как она и говорила, все было на глазах, надо было только знать, как смотреть. В трейлере было уютно, даже весело. Он был наполнен воспоминаниями. Повсюду были фотографии ее друзей, которых Пеппер заводила в разных странах мира, вещички, напоминавшие о ее странствиях. Связи. Привязанности.

Пеппер с улыбкой разрешила Тору «покопаться» в своих вещах, и он, словно любопытный кот, заглядывал во все углы и закуточки. В доме Пеппер было немало призов и трофеев, завоеванных в различных состязаниях. Однако было заметно, что награды мало для нее значили. Они использовались в качестве подставок для более дорогих ей вещей, подпирали дверь, чтобы не распахивалась настежь, или прижимали стопки нужных бумаг. Несколько призов собирали пыль, сиротливо сгрудившись на малодоступной высокой полке в кладовке.

В шкатулках и ящичках были коллекции безделушек из поделочных камней и слоновой кости. В тумбочке — множество рисунков с неуклюжими дарственными подписями от детишек, с которыми Пеппер успевала подружиться в своих странствиях.

Книги, самые разные по тематике, теснились на полках или громоздились стопками по углам; на каждой такой стопке сверху сидела какая-нибудь мягкая игрушка. У музыкального центра была большая ниша с дисками и кассетами.

Из этой смеси разнообразных предметов рождался образ отважной женщины, умевшей заводить и беречь дружбу, любознательной, готовой к состязаниям ради удовольствия от соперничества, побывавшей всюду и видевшей едва ли не все, но сохранившей массу энтузиазма.

Такова была она, Пахита Элизабет Патриция Элен Рейнольдс, бесстрашная, импульсивная, веселая, нежная, живая, как ртуть, в один момент и задумчивая — в следующий.

Глядя на ее милое улыбающееся лицо, всматриваясь в мягкие сияющие глаза, он вспомнил взаимную страсть, пережитую накануне ночью. Она, как шип, пронзила его кожу, но странно было то, что он не чувствовал боли. А он-то думал, что Пеппер опоздала со своими уроками. И почему ему казалось, что его сердце загрубело, закоснело в его правилах и изменить что-либо было уже поздно. Какое счастье, что он ошибался!

— Пеппер…

— Да?

— У тебя красивый дом.

— Спасибо. Я надеялась, что он тебе понравится.

Шли дни. Они были наполнены смехом, радостным ощущением близости. А ночи были волшебны.

Пеппер научила Тора, как обходиться с привередливым пуделем, которого надо постричь по моде. Она старалась постепенно перевести его работу в тему самых обыденных разговоров.

Она рассказала ему о некоторых своих похождениях, отличавшихся особой абсурдностью, побуждая его рассказывать о событиях своей прошлой жизни.

Она играла для него на рояле, который, как выяснилось, принадлежал его матери. Сам Тор не умел играть.

Она готовила для него удивительные блюда. Однажды она даже танцевала перед ним, исполняя танец, который увидела в Саудовской Аравии. В тот вечер они потом вместе исполнили нечто жгуче-латиноамериканское. День закончился для них необыкновенно приятно.

Прошла неделя. Затем — вторая.

У Пеппер были свои основания не признаваться Тору в любви. Впрочем, надо было быть слепым, как летучая мышь, чтобы не заметить, как она к нему относится.

Однако Тор отмалчивался, не объявляя о своих чувствах, ничего не говоря о том, может ли она рассчитывать на общее будущее. И это ее очень волновало.

Ее интуиция молчала. Пеппер понимала, что Тор слишком крепко закрыл часть своей души, и заглянуть в ее глубину — очень-очень нелегко.

Она лишь утешала себя мыслью, что его, вероятно, устраивают ограничения в их отношениях, не обозначенные словами, но тщательно соблюдаемые обеими сторонами.

Зато Пеппер эти ограничения вовсе не устраивали. Она была искренна, заверяя Тора, что вполне проживет и без него. Но она сознавала, что каждый день, проведенный с ним вместе, делал их возможную разлуку более непереносимой для нее. Ее возможный отъезд, продолжавший неумолимо маячить впереди, казался ей все более трудным. Но в ней не утихала надежда, что он все-таки не захочет отпускать ее от себя.

Попросту не отпустит.

И, закрывая глаза, шепча горячую молитву святому, покровителю влюбленных, Пеппер вела самую важную игру своей жизни.

10

Войдя в гостиную, Тор остановился. Услышав, что Пеппер говорит по телефону, он почувствовал, как его захлестнуло волной холода. Он весь напрягся, силясь уловить в ее голосе хоть слабую нотку колебания, сожаления, что-нибудь, относящееся к нему.

Голос Пеппер звучал ровно, бесстрастно. Тор отчетливо видел ее профиль. Ее лицо было полно решимости, а взгляд был сосредоточенным.

— Да, мистер Моррис. Я разговаривала с мисс Джеймс. Да. Я тоже об этом думала. И я решила не поступать на постоянную работу. Да. Мне тоже очень жаль. Нет, мне очень нравилось. Я люблю животных. Да, я думаю, что мне пора двигаться с места.

Тор напрягся. Ему показалось, что голос Пеппер дрогнул.

— Мисс Джеймс рассказывала вам обо мне, вот как? Я немножко путешественница. Вероятно, когда с бизнесом все устроится, я уеду за границу. Нет, дело только в оборудовании. Я работала у… у себя дома. Если вы поможете пристроить оборудование на хранение, пока его не удастся продать… Да. Нет. Понедельник уже близко. Я принесу книги, и вы убедитесь, что все в порядке. В два часа. Отлично. Да. Да. Я приеду. Благодарю вас, мистер Моррис. До свидания.

Пеппер продолжала сжимать телефонную трубку, глядя перед собой затуманенным взглядом. Пожалуй, в этот момент она не казалась особенно счастливой. Тор заметил, что она перебирает пальцами свой «камень волнения», который он не видел у нее уже несколько недель. Ее выдавали только это движение и глаза.

— Ты уезжаешь, — вырвалось у него. Пеппер поднялась, не сводя с него глаз. Тор сунул руки в карманы джинсов. Пальцы дрожали, и он никак не хотел, чтобы Пеппер заметила его слабость.

Пеппер некоторое время всматривалась, как будто не могла поймать фокус изображения. Потом она беспечно улыбнулась, давая понять, что занавес, навеки разделяющий их, опускается.

— Я сегодня разговаривала с Кристин. Оплата пойдет с моей кредитной карточки, так что счет тебе не пришлют.

— Черт побери, что ты говоришь, Пеппер! — возмутился он, добавляя про себя несколько более выразительных слов протеста.

— Английский заводчик, приглашая ее на работу, действительно имел более серьезные намерения. Через три дня у них будет свадьба. А поскольку у него есть собственное оборудование для парикмахерской, Кристин решила распродать свое. Она предлагала мне перекупить ее бизнес, но я отказалась. Я разговаривала с ее адвокатом о передаче имущества.

— Ну почему ты не скажешь, что любишь меня? — пробормотал он и сам не узнал своего вдруг изменившегося голоса.

Пеппер отвернулась, подошла к окну и стала рассматривать раскинувшиеся вдалеке поля, будто они представляли для нее какой-то особый интерес.

— А потом я собиралась поехать в Австралию, — сказала она, не оборачиваясь. — Раньше я была там мимоходом — несколько раз выходила в аэропорту, когда летела через Сидней, и один раз переночевала в Аделаиде. Мне хотелось бы посмотреть неосвоенные территории Австралии, кенгуру и коалу на свободе. Может быть, я поеду в круиз. Я всегда любила море.