У мужчин свои секреты - Хупер Кей - Страница 34

Дрожащими пальцами Рэчел обвела карандашом инициалы Р. Ш., Л. М. и Дж. У.

Рэчел понятия не имела, кто скрывается за этими инициалами. Одно было ей ясно: с ее смертью эти люди ничего не теряли. Но приобретали многое.

Рэчел с силой толкнула калитку и невольно поморщилась, когда ржавые петли пронзительно взвизгнули. За воротами начиналась тропа, терявшаяся в близком лесу, и она пошлапо ней, стараясь не обращать внимания на сырой туман, клубившийся под ногами и поднимавшийся все выше.

Вокруг было очень тихо.

И темно.

И страшно.

И все же Рэчел чувствовала себя почти счастливой. На шее у нее снова висел золотой медальон, который она когда-то подарила Томасу. На внутренней поверхности его крышки был изображен святой Христофор, и она надеялась, что он сумеет уберечь Тома от опасности.

Святой ее подвел, но сейчас это почему-то не имело никакого значения.

Рэчел быстро шла по тропе, не замечая ни сырости, ни холода. Взгляд ее был устремлен на опушку леса, где уже виднелась темная фигура.

Когда она приблизилась, ожидавший ее человек шагнул вперед, и она разглядела его широкие плечи и светлые волосы. Он протягивал к ней руки и улыбался, и Рэчел с радостным смехом бросилась вперед.

Но вот она увидела его лицо и остановилась как вкопанная.

Его лицо напоминало маску, потрескавшуюся фарфоровую маску, в темных, пустых глазницах которой клубилась тьма. Голос, донесшийся из прорези рта, тоже был незнакомым, хриплым.

— Не доверяй ему, Рэчел. Не доверяй!

Фарфоровая маска разваливалась. Из пустых глазниц выползали слепые желтые черви.

Тогда Рэчел закричала.

Эдам резко сел на кровати. Пронзительный крик ужаса застрял у него в горле, он чувствовал, что задыхается, но не мог сделать ни глотка воздуха. Сердце отчаянно стучало в груди, а кровь в ушах ревела, словно горный поток.

Но в комнате было тихо, темно, и постепенно он успокоился.

Медленно опустив голову на подушку, Эдам сжал в кулаке висевший на груди медальон.

— О боже, Рэчел!.. — прошептал он.

Глава 8

— Послушай, Фиона, это не ты-принесла вчера желтую розу? Ну, утром?

Лицо экономки осталось совершенно бесстрастным.

— С чего бы я стала это делать, мисс Рэчел?

— Значит, мне показалось! — со смехом произнесла Рэчел, поспешив обратить вопрос в шутку. — В последнее время у меня что-то разыгралось воображение.

Но желтая роза существовала. Теперь она стояла в вазе на ночном столике Рэчел и благоухала на всю комнату.

После завтрака Рэчел позвонила в агентство недвижимости и попросила Шэрон Уилкинс переслать соглашение об аренде прямо в офис Грэма Беккета. Если адвокат его одобрит, сказала Рэчел, то она подпишет его уже сегодня и вступит во владение магазином на Куин-стрит.

Сначала Рэчел хотела послать адвокату просто копию, чтобы, узнав его мнение, самой съездить в агентство, но потом решила, что это будет неблагоразумно. Агентство находилось гораздо дальше от усадьбы, чем контора Грэма, а в свете последних событий поездка туда представлялась Рэчел слишком рискованной.

И потом, сегодня ей очень не хотелось надолго уезжать из дома вне зависимости от того, охотится за ней кто-то или нет.

После некоторых колебаний Рэчел позвонила Эдаму. Сначала, правда, она хотела позвонить Мерси, которой могла доверить многое, но сейчас ее словно что-то остановило. Мерси ничего не знала о деньгах, которые Дункан Грант частным образом ссужал своим друзьям и знакомым на основе простого джентльменского соглашения. Даже об Эдаме ей было известно только то, что он собирается вернуть деньги, взятые у отца Рэчел в долг, но сумма была Мерси неизвестна. Рэчел же чувствовала, что не имеет права посвящать подругу в подробности хотя бы потому, что этого не сделал сам Дункан.

Быть может, решила она, я расскажу Мерси обо всем потом, когда мне станет ясно, чего хотел и чего добивался папа.

Эдам же, который не только был самым решительным образом настроен узнать, кто ей угрожает, но и пользовался у ее отца таким доверием, что Дункан без лишней писанины одолжил ему огромную сумму, казался Рэчел самым подходящим человеком для того, чтобы поделиться с ним своим ошеломляющим открытием. Правда, она по-прежнему не могла бы сказать, что доверяет ему полностью, однако внутренний голос, к советам которого Рэчел с некоторых пор стала прислушиваться, настойчиво шептал ей, что, рассказав все Эдаму и выслушав его мнение, она поступит совершенно правильно.

«Ведь это совсем не потому, что он похож на Тома», — сказала себе Рэчел, и этот аргумент оказался решающим.

По телефону она, однако, разговаривать с ним не стала, а попросила его приехать, когда он сможет.

Эдам приехал меньше чем через полчаса, и Фиона ввела его в кабинет отца Рэчел. Когда экономка, крестясь, поспешила исчезнуть, Эдам проводил ее любопытным взглядом.

— Почему она каждый раз крестится? — спросил он.

— Потому что ты слишком похож на Томаса, которого она хорошо знала, — ответила Рэчел так беззаботно, как только сумела. — Ты ее пугаешь.

Эдам улыбнулся.

— Допустим. А тебя? Разве тебя это не пугает?

Рэчел, уже вставшая из-за стола, чтобы приветствовать его, опустила протянутую для пожатия руку.

— Нет, — сказала она. — Меня это не пугает… больше. — Она немного помолчала и добавила совершенно искренне: — Но это не значит, что я все забыла, Эдам. И потом, ты действительно очень на него похож.

— Надеюсь, ты хотела меня видеть не только по этой причине? Итак?..

Рэчел протянула ему записные книжки отца.

— Смотри, что я нашла. Ты был прав насчет секретного счета в швейцарском банке.

С этими словами она снова вернулась за стол. Эдам придвинул к нему кресло с другой стороны и, сев, стал перелистывать страницы. Лицо его сразу же стало серьезным.

— Займы? — спросил он немного погодя.

Рэчел кивнула и передала ему через стол блокнот со своими расчетами. Благодаря проделанной ею работе Эдаму понадобилось совсем немного времени, чтобы понять, что к чему.

— Вот это да! — воскликнул он. —Не менее пятнадцати займов за двадцать лет.

— И почти все они возвращены до последнего цента, — с гордостью добавила Рэчел. — По-видимому, мой отец умел разбираться в людях. Видишь эти буквы? Это инициалы. Ты здесь тоже есть.

Эдам улыбнулся.

— Я уже заметил. Хорошо, что мистер Грант оставил тебе это.

— А вот я в этом не уверена, — нахмурилась Рэчел. — Взгляни-ка на эти последние цифры.

Эдам снова заглянул в записную книжку и присвистнул. Лицо у него стало озабоченным.

— Три невозвращенных займа? На общую сумму почти семь миллионов?

— Похоже, что так.

— Черт побери! — пробормотал он. — Это значит, что по крайней мере три человека могут желать твоей смерти. По крайней мере — теоретически.

— Вот именно — теоретически, — хладнокровно согласилась Рэчел. — Я думала об этом, пока ты ехал. Как видишь, в записных книжках только инициалы, так что я понятия не имею, кто эти люди. Даже если бы я знала их имена, я все равно ничего не могла бы сделать, во всяком случае — в рамках закона. Любой из них может хоть сейчас прийти ко мне и заявить, что он брал у отца деньги, но не собирается их возвращать, и мне останется только вежливо улыбаться в ответ. Даже если каким-то образом мне удастся довести дело до суда, они заявят, что деньги были вручены в дар, и даже целая армия юристов не сумеет доказать обратное.

— Все верно, — согласился Эдам и задумался. — И все-таки, не все так безнадежно. Кое-что можно будет сделать. Или хотя бы попытаться.

— Что, например?

— Ну, я пока не знаю… — Эдам смутился. — Во-первых, эти трое могут оказаться честными людьми. Сама понимаешь, что пять миллионов не дают в долг на несколько месяцев, так что речь скорее всего идет о годах. Меня смущает только, что ни один человек, узнав о смерти мистера Дункана, не известил тебя о том, что остался должен твоему отцу такую-то сумму.