Шепот дьявола - Хупер Кей - Страница 63

Он сжал ее в объятиях.

– Ты уверена?

– Совершенно. Я была там, в прошлом, физически была. – Она с трудом рассмеялась. – Все еще считаешь, что я не схожу с ума?

– Ты так сказала, когда очнулась от этого видения… И еще ты тогда сказала: «зло». Так в этом дело? Твои способности проявили себя не так, как обычно, и ты решила, что в этом есть что-то зловещее?

– Не помню, чтобы я так сказала, но возможно. Я так чувствовала. Я так ощущала всегда. Только теперь это чувство стало сильнее, значительно сильнее. Макс, ты не станешь отрицать, что тоже это чувствовал. Этот мрак во мне. Теперь обмороки более часты и неожиданны. Я думаю… боюсь, что это начало конца.

– Я этого не принимаю.

Он хотел рассказать ей, что, по словам Галена, говорил Бишоп по поводу своих собственных опасений относительно того, что обмороки Нелл могут быть результатом ее бессознательных попыток что-то подавить в собственной памяти, но побоялся, что пользы от этого будет меньше, чем вреда. Человеческий мозг стремится подавить информацию или переживания только по очень основательным причинам. Макс был убежден, что не стоит заставлять Нелл признать это раньше, чем она будет готова.

– Я знаю, что ты это не приемлешь, – слабо улыбнулась Нелл. – Надеюсь, что ты прав.

– Но на случай ошибки дверь остается закрытой.

– По большей части, – призналась она, обнимая его. – Но не постоянно. Ты меня сегодня спросил, соглашусь ли я на что-то обычное, что-то такое, что вдвое слабее чувств, испытываемых нами. Так вот, я не смогла бы. Макс, это единственная положительная сторона проклятия Галлахеров. И какова бы ни была цена, я готова ее заплатить.

– Господи, Нелл…

Она поцеловала его, приглашая приблизиться. Ближе, еще ближе, открывая дверь.

Гален уже давно приспособился дремать, как кошка, сохраняя способность видеть, слышать и осознавать, что происходит вокруг, даже когда одна половина его мозга отдыхала. Подремав минут двадцать, он был снова в состоянии действовать с максимальной эффективностью. И так несколько недель. Он также был способен мгновенно отреагировать на угрозу или призыв.

Поэтому, когда скорее завибрировал, чем зазвонил его сотовый телефон, он поднес его к уху раньше, чем успел открыть глаза.

– Да, слушаю.

– Есть что-нибудь?

– Ничего особенного. Я уже говорил, что произошло, когда совещание закончилось. Байерс и Шелби отправились вместе, скорее всего, к ней домой.

– В самом деле?

– Да, такой у них был вид.

– А что насчет Нелл и Макса Тэннера?

– Ну, он пока еще не уходил. – Гален взглянул на часы. – Уже далеко за полночь. Думаю, он решил остаться. Внизу все еще горит свет, но лампа в спальне Нелл погасла несколько минут назад.

– Не слышал и не видел ничего подозрительного?

– Все вроде бы спокойно. Слышно сверчков, жабы квакают, сова иногда кричит. Ничего больше подозрительного в этом лесу. И поскольку наш убийца был в действии совсем недавно, думается, требуется очень веская причина, чтобы он снова начал убивать.

– Так ты считаешь, что ты там не нужен в качестве сторожевой собаки?

– Думаю, что не нужен. Тэннер не спускает с нее глаз. Она в хороших руках.

– Тогда, возможно, мы могли бы встретиться.

– Не рискованно?

– Разумеется, рискованно, но мне надо тебе кое-что показать, да и я должен быть постоянно в курсе дела. Давай встретимся поближе к городу.

– Ночью мы не будем так заметны. Ладно. Говори где.

Воскресенье, 26 марта

В этот раз медитация далась ему труднее, чем обычно, и не потому, что он слишком устал, просто был заведен. Пришлось сначала успокоиться, потом помедитировать и сконцентрироваться.

Но, разумеется, все это дерьмо.

Что требовалось, так это тот скачок в вере, который необходим, когда покидаешь свое тело. Он порой лениво задумывался, что будет, если кто-нибудь наткнется на его тело, когда он его покидает. Он однажды воспользовался видеокамерой, чтобы узнать, как он выглядит, когда уходит из тела, и очень огорчился, когда оказалось, что с виду он просто дремал.

Но вдруг кто-нибудь попытается его разбудить? Не заставит ли это его срочно вернуться в тело? Или прикосновение разорвет то хрупкое соединение, которое привязывает его к этой груде мышц и костей?

Он пока не проводил никаких экспериментов, выбирая для медитации такое время, когда никто не может наткнуться на его тело. Безусловно, это его сильно ограничивало, и он не мог наведываться к Нелл так часто, как ему хотелось.

Поэтому каждый визит шел в счет.

В субботу вечером он направился к ней довольно поздно. По сути, было уже воскресное утро, далеко за полночь. Он добрался до нее быстро, проникнув прямо в спальню.

Она была не одна.

Они лежали, тесно прижавшись друг к другу, почти переплетясь телами. Наверняка они были голыми там, под простынями. Для него было страшным шоком застать их в таком виде.

Увидеть ее в таком виде.

Уничтоженной.

Уничтоженной так же, как Хейли.

Ему захотелось закричать, завизжать, разнести все в щепки от горя. Как посмела она так поступить с ним? Как могла она отдаться этому… ковбою с коровьим навозом под ногтями?

И он знал, что это только начало. Потом будет еще мужчина, потом другой, потом еще, и все будут использовать ее, вливать в нее свое семя и затем переходить к новой загубленной душе, к следующему загубленному ангелу.

– Нелл, – прошептал он в агонии. – Как ты могла? Я не хотел, чтобы мне пришлось тебя наказывать. Я никогда этого не хотел. Никогда. – Он подплыл ближе, понимая, что если бы его тело было сейчас с ним, то по лицу его текли бы слезы.

– Только подумай, что ты заставляешь меня делать…

Хотя сон не был кошмаром, он сильно Нелл не понравился.

Ей снилось, что она находится в очень темном месте и кто-то нашептывает ей на ухо, заставляя что-то делать Ей хотелось подвинуться ближе к Максу, почувствовать его руки, обнимающие ее даже во сне, оберегающие ее, но голос не отставал.

Он беспокоил ее. Бессознательный инстинкт говорил ей, что Макс в опасности, что она должна держать дверь между их разумами плотно закрытой и лучше вообще отодвинуться от него.

Ей этого не хотелось. Не хотелось оставлять его, но она должна.

Ей снилось, что она осторожно отодвигается от него и соскальзывает с постели. Светила луна, ее свет проникал через окна, и она без труда нашла свою одежду.

Шепот все гнал ее, и она, послушно следуя его указаниям, оделась потеплее, нашла ботинки и куртку. Она молча собралась и сразу же вышла из спальни.

На нижнем этаже горел свет, что ее несколько удивило. Почему никто его не выключил? Большого значения это не имело, но все же.

Она отперла дверь, открыла ее и вышла на веранду. Ключи У нее не было ключей от машины. Неважно. Шепот велел ей идти пешком Это не очень далеко, нашептывал голос, только пройти через лес.

Нелл снилось, что ночь для марта выдалась очень холодной, светила почти полная луна, так что легко было найти тропинку. Пока она шла, шепот объяснял ей, куда идти и что делать, заставлял повторять указания, наконец потребовал, чтобы она поспешила.

Она пошла быстрее.

Совсем близко, так он сказал. Почти рядом, и когда она туда придет, то обрадуется, потому что там ее будет ждать старый друг.

Старый друг.

Она в первый раз замедлила шаг. Старый друг. Но…

«Нелл», – звал шепот.

Но у нее нет старых друзей в Безмолвии. Настоящих друзей нет. Так ведь? Она сбежала ото всех много лет назад.

«Нелл, перестань об этом думать».

Ей не нравился этот сон, потому что ноги замерзли, а голос уже не был утешающим, он стал резким, настырным и действовал на нервы.

«Нелл!»

Ей захотелось закричать в голос, чтобы он, черт возьми, оставил ее в покое, но тут она невольно остановилась, получив увесистую пощечину.

И проснулась.