Оседлать чародея - Крускоп Сергей - Страница 32

– На исповедь, что ли, направился? – удивился про себя Виан. – Грехи спать не дают, ночью в Храм гонят?

Разумеется, проследовать за Селиваном в калитку у Виана никакой возможности не было. А потому и узнать, чем именно царев советник занимается в Храме, парень не мог. Да и много ли дел у человека может быть в храмовых стенах?

Ну да, детей и юношей в храмовой школе учили читать-писать. Не всех, конечно, – главным образом это были дети богатых горожан или людей, так или иначе с Храмом связанных. Но Селиван в любом случае не подходил на роль отрока, обучающегося письму и счету. Идея, что для обращения к богу необходимо специально отведенное строение, Виану была не очень понятна. Как и большинство деревенских жителей, он поклонялся – не слишком, впрочем, усердно – нескольким божественным сущностям, для иных из которых храмом мог служить, например, лес. Пастх же для селян всегда оставался «городским» богом с городскими же, не вполне понятными привычками и традициями.

Калитка открылась, и из нее вышли пять человек. Селивана среди них не было. Зато во главе пятерки Виан узнал помощника старшего кеса. Несколько мгновений Виан разрывался между желаниями подкараулить Селивана и посмотреть, чем будут заниматься кесы. Спустя полминуты тяжких колебаний любопытство победило. Парень отлепился от забора и последовал за людьми Храма.

Идти пришлось долго – чуть не на другой конец города, и Виан уже успел мысленно отругать себя за глупые детские побуждения. Кесы шли молча, не перебросившись за все время и парой реплик: то ли были погружены в собственные благочестивые думы, то ли им просто не о чем было разговаривать. Облаченные в долгополые темные балахоны с капюшонами и какую-то мягкую обувку, приглушающую звук шагов, они напоминали Виану зловещую компанию призраков, вышедших среди ночи прогуляться в мир живых.

Пятеро кесов остановились возле какого-то дома. Не богатого, не бедного. Виан, выглядывая из-за угла, не мог никак понять, жилой ли это дом или какая-то лавка без вывески. Но кесы, по всей видимости, не испытывали никаких сомнений, потому что старший сделал шаг к двери и гулко постучал. Требовательный стук далеко разнесся по спящей улице, однако в окрестных домах жили на редкость нелюбопытные обыватели: ни одно окно даже не приоткрылось, только дома через два за закрытыми ставнями затрепетал неяркий огонек свечи, различимый сквозь щели между створками.

Двое любознательных все же нашлись – ночные стражники, совершавшие обход по соседней улице. Позвякивая кольчугами, они рысцой пробежали мимо затаившегося Виана, а затем перешли на шаг, видимо, чтобы придать себе солидности перед нарушителями общественного порядка.

– Что за шум?! – рявкнул старший из двойки, здоровенный детина, сурово стискивая рукой длинную рукоять алебарды. – Кто такие?

Виан подумал, что вот после этих сакраментальных вопросов в окрестных домах едва ли остался хоть один житель, не подозревающий, что что-то происходит.

Кес, стучавший в дверь, даже не обернулся; к стражам порядка направился кто-то из его подчиненных. Из Вианова убежища слов кеса не было слышно – тот говорил совсем тихо. Однако эта тихая речь произвела, вероятно, должное впечатление: оба стражника осенили себя знаком Пастха, старший присовокупил к этому еще и заковыристое словцо, поясняющее, куда бы кесы могли пойти со своими тайнами. После чего блюстители покоя горожан повернулись и быстрым шагом пошли прочь.

Кес же тем временем снова постучал и, вероятно, услышал ответ, поскольку произнес:

– Открывайте! Мы знаем, что вы внутри. Произнес он эти банальные, в сущности, слова

без надрыва и вроде бы даже не повышая голоса, но Виану они были почему-то слышны, словно кес стоял совсем рядом. Вот, подумалось парню, что значит проповеди читать! А то иной раз человеку, кажется, чуть не в ухо орешь, а он не слышит, и все тут.

За дверью просьбу явно слышали, но выполнять, не спешили.

– Возможно, вы не в курсе, – продолжил кес спокойным и даже как будто бы усталым голосом, -но с вами изъявил желание побеседовать лично Великий кес Таресий, дабы попробовать вернуть вас на путь истинный. Я против подобного снисходительного обращения, однако выполняю волю Великого кеса: предлагаю вам выйти добровольно и… Да, – ответил он на какую-то реплику, донесшуюся из-за двери, – старик мягкосердечен. Я же – нет.

Так это же небось они дом какого-то колдуна-чернокнижника нашли, догадался Виан. И теперь пытаются оттуда выманить. Только как же они впятером против колдуна?

Видимо, из дома поступило предложение войти, если кес сможет. Тот лишь покачал головой, что должно было означать: «Сами напросились». После чего отошел от двери на шаг и вскинул руку.

– Мама! – невольно прошептал Виан. – Он же колдует! Кес! Но как же…

С пальцев жреца сорвалась синеватая искра и ударила в запертую дверь. Раздался треск дерева, и тяжелая створка из дубовых досок повалилась внутрь проема. Все пятеро кесов немедленно устремились вперед.

Воображение Виана рисовало картины происходившей внутри дома битвы между неведомым адептом зла и защитниками какого никакого, но добра. На самом деле ни из зияющего проема двери, ни из окон не доносилось практически никаких звуков, уж во всяком случае – звуков сражения. И от этого Виану стало на миг еще страшнее: значит, бой идет магический, и задействованы силы, недоступные не только пониманию простого смертного, но и восприятию. Парень и сам не знал, сколько просидел в оцепенении, ожидая чего-то не то величественного, не то ужасного. Что дом, например, взорвется с грохотом и выбросит вверх столб пламени…

На самом деле прошли считанные минуты перед тем, как из «страшного» дома с буднично-деловым видом вышли трое кесов. У Виана успела мелькнуть мысль, что двоих слуг Пастха колдун таки одолел, но тут старший кес остановился и, обернувшись, спокойным голосом стал отдавать распоряжения. Стало быть, те двое просто остались внутри улаживать какие-то дела или прибираться. Парень какое-то время раздумывал, заглянуть ли в дом и проверить, что там случилось, или направиться следом за тремя удаляющимися кесами. Те, впрочем, ничем особо интересным заниматься вроде бы не собирались: зажгли смоляной факел и пошли в направлении Храма с видом людей, честно выполнивших работу.

Виан выбрал второе, подстегнутый еще и осторожностью – мало ли что там, в этом доме колдуна? Однако следить за кесами оказалось хоть и легко факелы у них в руках служили надежными маяками, – но совершенно непознавательно. За весь путь до Храма служители Пастха остановились только однажды, напротив книжной лавки. Старший кес недолго разглядывал запертую дверь лавчонки и единственное пыльное окно, а затем извлек из складок балахона грифель и какие-то сшитые в книжечку листки и что-то записал. 7После этого кесы направились дальше, а Виан задержался возле книжной лавки. Его вдруг посетила крамольная мысль, что не так уж, наверное, хорошо, когда тебя берут на заметку служители культа.

В дворцовой конюшне Виана поджидал сюрприз в лице, точнее, морде конька, по-собачьи сидевшего на своем обычном месте и глядевшего на парня с легким укором.

– Ну, и где ты бродишь? – поинтересовался Лазаро.

– Ты что? – делано возмутился Виан. – Мало ли куда я могу отлучиться! Да и вообще – нам, добрым молодцам, ночью погулять самое любезное дело. Браги попить, девушек приласкать… Не знал? Кстати, могу тебе задать тот же вопрос – тебя-то, почитай, более седмицы не было.

– Дела у меня были, – отговорился конек, – надо было кое-что устроить.

– Это какие такие дела могут быть у лошади, пусть и длинноухой, на стороне от конюшни? – с подозрением проговорил парень, стаскивая сапоги и растягиваясь на тюфяке.

– Разные. Виан, с такой физиономией от любезных девушек не возвращаются. Рассказывай, куда ходил.

– Э-э, много ты в физиономиях понимаешь! – махнул рукой Виан, но о сегодняшних ночных хождениях рассказал.

– Не нравится мне все это, – конек почесал нос копытом. – Какие-то перемены явно намечаются в жречестве Пастха. Знать бы еще – какие…