Король пиратов - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 72

Теперь Кенсидан будет доволен и хорошо заплатит.

***

— К ней вернулось сознание, — сообщил Арклему Гриту голос из темноты. — Ее надо успокаивать и напоминать о том, что ее жизнь продолжается, а вечность — достаточный срок, чтобы уничтожить свою противницу.

Лич очень хотел при помощи заклинания разогнать тьму и взглянуть на источник голоса, хотя бы для того, чтобы проверить свою догадку. Он обернулся к бедняжке Валиндре — впервые с тех пор, как он внедрил ее сознание в мертвое тело, женщина, казалось, успокоилась. Шок смерти и оживления был знаком Арклему Гриту. После обращения в лича ему и самому пришлось бороться с беспокойством и тревогами, так расстроившими сейчас Валиндру, хотя Грит долго готовился к этому ужасающему потрясению.

А для эльфийки эффект оказался значительно сильнее, тем более что ее происхождение давало надежду еще на несколько столетий жизни. Эльфы вообще редко задумывались о бессмертии, эта проблема больше тревожила недолго живущих людей. Вот потому неожиданная трансформация едва не сломила бедную душу Валиндры и наверняка превратила бы ее в средоточие неутолимой и неугасимой ненависти, если бы не внезапное вмешательство голоса из темноты и его помощника.

— Он говорит, что потребуются неимоверные усилия, чтобы поддерживать ее спокойствие, — произнес голос.

— И за такую же неимоверную цену, — добавил Арклем Грит.

Из темноты донесся негромкий смех.

— Что ты собираешься делать, архимаг?

— В отношении чего?

— В отношении Лускана.

— Ты хотел сказать, того, что от него осталось, — равнодушно уточнил Арклем Грит, — Ты остался у городских стен, — заметил голос. — Твое сердце здесь,

— Это было самое выгодное расположение, самое подходящее для Гильдии Чародеев, — пояснил лич.

— Оно опять может им стать.

Арклем Грит, хоть и не хотел связываться с таинственным голосом, не мог удержаться, чтобы не наклониться вперед.

— Не таким, каким оно было прежде, но чем-то в этом роде, — сказал голос.

— Все, что для этого требуется, — это убить Дюдермонта. Вы этого от меня хотите?

— Мы не хотим ничего, разве что узнать твои планы.

— Это не так уж мало, — возразил Арклем Грит. — В некоторых кругах такую цену могли бы счесть весьма экстравагантной.

— В некоторых кругах Валиндра Тень лишилась бы рассудка.

На это Арклему Гриту нечего было ответить. Он опять взглянул на свою возлюбленную.

— Дюдермонта хорошо охраняют, — продолжал голос. — Пока он остается в Лускане, к нему не подобраться. Но город переживает тяжелые времена, как ты и рассчитывал, и будущее Дюдермонта как губернатора зависит от его способности накормить и успокоить людей. И он обратился за помощью к Глубоководью, откуда товары пересылаются как морем, так и по суше.

— Так ты просишь меня стать грабителем?

— Я уже говорил, что ни о чем не прошу тебя, только хочу знать, какие ты строишь планы, — возразил голос. — Я подумал, что такому, как ты, кому не нужен воздух, кому не страшен холод морской воды, может быть интересно, что твой ненавистный враг Дюдермонт с величайшим нетерпением ожидает прихода флотилии из Глубоководья. Морской караван уже движется вдоль побережья, но заманчивый груз так хорошо охраняется, что никто из пиратов и не помышляет им поживиться.

Арклем Грит молчал, обдумывая информацию. Затем он снова обернулся к Валиндре.

— Мой друг уже покинул ее мысли, — сказал голос, и Арклем Грит с радостью заметил, что восставшая из мертвых женщина больше не погружается в пучину отчаяния.

— Он показал ей ее новые возможности, — продолжил голос. — Позже он вернется, чтобы усилить восприятие, и поможет справиться с трудностями.

Арклем Грит повернулся к магической темноте.

— Я вам очень благодарен, — искренне произнес он.

— У тебя есть много времени, чтобы рассчитаться с нами, — произнес невидимка и исчез вместе с темнотой.

Арклем Грит подошел к своей возлюбленной, но Валиндра не ответила ему, и он просто сел рядом и обнял ее за плечи.

Однако его мысли уже унеслись в море.

***

— Зима выдалась очень трудной, — признался Дюдермонт Реджису и Дзирту. — Слишком много погибших, слишком много обездоленных семей.

— И в это время находятся идиоты, которые дерутся между собой, — вмешался Робийард. — Им бы следовало заняться рыбалкой и охотой, сбором урожая и заготовкой припасов… а они? — Чародей поморщился и махнул рукой в сторону города. — Они борются друг с другом — верховные капитаны ведут себя вызывающе, отбившиеся от рук бродяги грабят и убивают…

Дзирт внимательно слушал мага, но в то же время не сводил глаз с Дюдермонта, который смотрел в окно и болезненно морщился при каждом выпаде Робийарда. С его доводами невозможно было не согласиться, ведь дым поднимался почти из каждого городского квартала, а на улицах частенько лежали трупы. Но поза Дюдермонта больше, чем его слова, показала Дзирту, насколько трудной стала для него эта зима. Груз ответственности согнул плечи капитана и, что еще хуже, разбивал его сердце.

— Зима закончилась, — произнес дроу. — Весна принесет новые надежды и новые возможности.

Дюдермонт, наконец, оторвался от окна, и его лицо немного просветлело.

— Есть многообещающие признаки, — заговорил он, но Робийард опять покачал головой. — Нет, правда! Верховный Капитан Сульджак присутствовал на трибуне, когда меня провозгласили губернатором, и с тех пор он остается со мной. И Барам с Таэрлом, по-видимому, склоняются к перемирию.

— Только потому, что они, не переставая, грызутся с Кораблем Ретнора, да и его нового хозяина, этого Кенсидана по прозвищу Ворон, побаиваются, — сказал Робийард. — И еще потому, что Корабль Ретнора благополучно пережил эту зиму, а люди Барама и Таэрла едят крыс, если только им не перепадает что-нибудь через нас.

— Какая разница, — отмахнулся Дюдермонт, — Мирабарцы сильно пострадали во время взрыва Главной Башни и не участвовали в зарождении нового Лускана, но с наступлением весны я надеюсь убедить их взвесить открывающиеся возможности и забыть о пережитых трудностях. В наступающем торговом сезоне нам пригодится их поддержка. Я думаю, что маркграф Эластул позволит отпустить нам продовольствие в кредит.

Дзирт и Реджис беспокойно переглянулись: ни один из них ничуть не верил в добросердечие Эластула. В прошлом им не раз приходилось иметь с ним дело, и чаще всего они выходили из-за стола, расстроено качая головами.

— Дочь Эластула, Арабет, выжила в этой войне и может оказать нам помощь в налаживании отношений с Мирабаром, — добавил Дюдермонт, заметив их хмурые взгляды.

Все дело упирается в провиант, — сказал Робийард. — В то, в чьих руках запасы продовольствия и кто готов ими поделиться, не важно, по какой цене. Ты говорил о Бараме и Таэрле, но они поддерживают с нами связь только из-за того, что мы располагаем темным мясом и грибами.

— Интересный расклад, — заметил Дзирт.

— Нас снабжает Сульджак, — пояснил Робийард. — А он получает продовольствие от своего друга из Корабля Ретнора. Сульджак проявляет истинное благородство, тогда как этот молодой Верховный Капитан нас игнорирует, словно в городе нет никакого губернатора.

— Возможно, он еще не определился, как мирабарцы, — высказал предположение Реджис.

— О, он прекрасно сознает свое положение, — возразил Робийард таким мрачным тоном, что Кенсидан, услышь он это замечание, мог бы счесть его за предостережение.

— Весна станет нашим союзником, — произнес Дюдермонт, и в этот момент дверь отворилась, и слуга доложил, что обед подан. — Караваны с товарами от благородных лордов Глубоководья будут приходить по морю и по суше. Торговля обеспечит мне реальную власть, горожане сплотятся вокруг губернатора, и мы приструним верховных капитанов, а не то я подниму весь город, и мы избавимся от них.

— Я надеюсь на второй вариант, — сказал Робийард, не вызвав у Дзирта и Реджиса ни малейшего удавления.