Драконья справедливость - Худ Дэниел - Страница 36

Убийца Пассендуса просто не мог оказаться магом-приготовишкой, обольщающим своих учениц. Воображение Лайама никак не хотело расстаться с образом могучего седовласого чародея. Что тут сходится? Харкоутский выговор? Это еще не улика. Легкость, с которой юный безвестный учитель сумел втереться в доверие к горожанам? Кстати, когда это произошло? В начале прошлой зимы? М-да, по времени совпадает. Но совпадения совпадениями, а к делу их не пришьешь. Версия, прямо скажем, дурацкая, и никуда не годится! Однако что-то в поведении подсудимого не позволяло Лайаму от нее отмахнуться. Он очень умен – этот невзрачный вертлявый мальчишка, он уже четверть часа морочит голову госпоже Саффиан.

– Значит, вы утверждаете, что девушки лгут?

– Не девушки, – ответил Каммер, многозначительно вскинув палец. – Нет, вовсе не девушки, госпожа. Их родители. Они приказали им дать против меня ложные показания и отречься от лучших своих чувств. Если бы вы взяли их под свое покровительство, позволив высказаться чистосердечно, они поведали бы суду всю правду. Но их семьи знают, что такое может случиться, и потому не позволили бедняжкам явиться сюда!

– Им нет нужды сюда приходить. У нас имеются их письменные заявления.

– Они получены под давлением. Велите доставить девушек в суд, – с вызовом сказал Каммер. – Они не посмеют лгать мне в лицо. Наши чувства слишком сильны.

Вдова Саффиан стиснула зубы.

– Квестор Проун! Подойдите ко мне!

Толстый квестор, явно напуганный резкостью обращения, вскочил на ноги и засеменил к помосту. Добежав до стола, он склонился к вдове и застыл в угодливой позе. Та что-то быстро и гневно ему зашептала.

«Может он оказаться тем человеком?» – мысленно спросил Лайам у Фануила.

«Он слишком молод, чтобы быть чародеем. Скорее всего – ученик», – откликнулся Фануил.

«Но Хандуиту ведь и был продан учебник!»

«Да, мастер», – ответил дракончик, но Лайам уже поворачивался к Куспиниану.

– Что вам известно об этом красавце?

– Только то, что он страшный наглец, – ответил лениво эдил. – Будет правильно, если ему вынесут приговор, и мы на этом закончим.

– Невелика птица, – добавил Эласко. – Обыкновенный домашний учитель. Немного музыки, философии, истории и математики.

«Всех начинающих магов этому учат», – мысленно подсказал Фануил.

– А прежде он ни в чем таком не был замечен?

– Пока его не поймали за руку, вы хотите спросить? – молодой квестор задумчиво покачал головой. – Да, в общем, ни в чем. Он просто учительствовал и жил тихо, как мышка.

– К чему вы клоните? – поинтересовался эдил.

– Мне надо знать, где он проживал и как себя вел?

Куспиниан закатил глаза к потолку, но Эласко ответил:

– Снимал комнаты, чуть лучше обычных, но не так чтобы очень. Вел себя скромно и денег больших не запрашивал, потому-то его и брали в дома. А почему вы интересуетесь им?

«Почему, почему? Да все потому же!»

Итак, гильдия отправила сильного мага по следу сбежавшего ученика. Мог ученик убить сильного мага? «Нет, ерунда, – сказал Лайам себе. – Просто чушь, тут не о чем думать!»

«Заклинание, в применении которого его обвиняют, – ученическое. Кантрип, погружающий в сон, – заметил вдруг Фануил. – Сильный маг взял бы этих девушек так, что они потом ничего бы не вспомнили».

«Но ученик не смог бы убить Пассендуса».

«Мы этого знать не можем, – ответил дракончик – терпеливо и назидательно, словно глупцу, и Лайам озлился. – Веселящий кантрип мог сделать Пассендуса беззащитным. Чтобы убить беззащитного человека, никакая магия не нужна».

«Но на теле убитого нет никаких отметин! Значит, магия была все-таки применена».

– Боги! – выпалил вдруг Эласко, округляя глаза. – Да ведь у этого малого харкоутский говорок!

Лайам злобно шикнул на дурачка и настороженно огляделся. Но внимание и зала, и стражи, и, главное, Каммера было приковано к Проуну и госпоже Саффиан.

– Это нам мало о чем говорит.

– Но вы все же думаете, что Каммер – тот человек? – возбужденно зашептал юноша, посверкивая глазами. – Тогда его следует арестовать! И прямо сейчас же – на месте!

Куспиниан, сидевший между ними со скучающим видом, вдруг оживился.

– Арестовать? Кого? Каммера? Вот дурья башка! Он и так уже арестован! Зачем второй раз его брать, да и за что?

– За убийство Пассендуса! – быстро сказал Эласко. Так быстро, что Лайам не смог его остановить. – У него харкоутский выговор, он чародей и приехал в Уоринсфорд в расчетное время!

– Мы этого не знаем, – прервал его Лайам, слегка опешив от такого усердия и делая юноше страшные глаза.

«Что думаешь?» – спросил он у фамильяра.

«Я думаю, что вероятность ошибки весьма велика. Философии и математике обучают не только в гильдии магов».

«Ты только что говорил обратные вещи!»

«Ты спрашиваешь – я отвечаю».

– Так, – буркнул Куспиниан, затем схватил Лайама за плечо. – Ступайте к госпоже председательнице и обо всем ей скажите!

– Что я скажу? Это всего лишь догадки.

– Ступайте, – тон эдила сделался очень серьезным. – Поторопитесь, пока она не закончила разговор! Никто не знает, что может прийти ей в голову! Еще вчера она хотела его отпустить!

С большой неохотой, понукаемый настойчивыми тычками эдила, Лайам встал и двинулся к возвышению.

«Он ведь не может сейчас что-нибудь выкинуть, а? Большее, чем то, на что способны ученики?»

«Нет, мастер. Сейчас у него что-то сложное просто не выйдет, даже если он настоящий маг. При нем нет ингредиентов».

«Но если он что-то затеет, ты ведь это почувствуешь, правда?»

«Да».

Лайам остановился возле помоста, и перешептывания пары, на нем находящейся, стали ему слышны.

– Вы сами не говорили с ними? – спрашивала вдова. Лицо ее было жестким, а кончик крючковатого носа целился в переносицу толстого квестора, как наконечник копья.

– Я говорил с их родителями, госпожа председательница, – заскулил Проун. – Мне показалось жестоким вновь волновать этих бедняжек.

– Что ж, вместо волнений им придется теперь пережить публичный позор! Сейчас мы перейдем к делам, находящимся в ведении квестора Ренфорда, а вы отправитесь за пострадавшими и доставите их сюда!

– Слушаюсь, госпожа председательница, – пискнул толстяк. Понурив голову, он побрел к боковой двери, на него было жалко смотреть.

Вдова Саффиан обратилась к залу.

– Мы прерываем разбирательство текущего дела, чтобы вернуться к нему позже. – Она сделала знак стражникам, и те повлекли обвиняемого к той же дверце, в которую только что протиснулся Проун. Лайам вскочил на помост и наклонился к вдове, которая уже кивала длиннобородому клерку.

– Госпожа председательница, – прошептал он как раз в тот момент, когда клерк завел свою песнь, знакомя собравшихся с историей Хандуитов, – есть вероятность, что чародеем-убийцей является именно Каммер.

Она непонимающе уставилась на него, раздраженная новой заминкой, затем в глазах женщины вспыхнуло беспокойство.

– Он? Я не могу в это поверить! – вдова невольно оглянулась через плечо.

У боковой двери образовался затор. Стража, услышав, как клерк возвещает начало нового разбирательства, повела в зал Хандуитов и столкнулась с охранниками, выводившими Каммера. Тот повернул голову и поймал взгляд вдовы. Затем глаза его перескочили на Лайама, но тут Хандуитов сдвинули в сторону и Каммера увели.

– У него харкоутский выговор, он приехал в Уоринсфорд около полугода назад, а заклятие, с помощью которого он погружал девиц в сон, того же сорта, что и заклятие, примененное против Пассендуса. Все это впрямую ничего не доказывает, однако…

«Мастер, Каммер перед уходом очень странно посмотрел на меня».

«Странно? Что значит – странно?»

– Спасибо за сообщение, квестор, – сказала председательница подчеркнуто деловым тоном. – Я должна все это обдумать. Но сначала давайте разберемся с Хандуитами и дождемся возвращения Проупа. Ступайте на место и сосредоточьтесь. Возможно, вам тоже придется что-то сказать.