Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Приступить к ликвидации - Хруцкий Эдуард Анатольевич - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

Начальник розыска отделения Кузин уже ждал его. Он внимательно осмотрел Сергея и сказал:

— Знаешь, Белов, если бы к твоему маскараду да другое лицо, я бы сам тебя заловил.

— А где я другое лицо возьму? — поинтересовался Сергей.

— Что точно, то точно. Не для нашей работы оно у тебя. Ну ладно, мы тут справочки навели. Верные люди подсказали. Книжками этими торгует Толик Севостьянов по кличке Кочан. Проживает он в Большом Тишинском, дом 3, квартира 5, не учится и не работает. В феврале ему исполнится семнадцать. Детская комната наша от него просто рыдает. Вредный парень. Правда, связишки у него интересные. Он, кстати, в кинотеатре «Смена».

— Что делать будем? — спросил Белов.

— Ты старший, тебе и решать. Я только обеспечиваю операцию.

— Я же советуюсь с тобой, Евгений Иванович, ты же обстановку на своем участке лучше знаешь.

— Вот что я тебе скажу. Этот самый Кочан — мастер на все руки. Торгует книжками этими, папиросами рассыпными, билетами в кино. На моей территории несколько таких пацанов. Работают они на хозяина. Есть человек, который их всем этим снабжает. Мы пацанов задерживаем. Молчат. Видать, здорово он их запугал.

— Что ж ты, Евгений Иванович, раньше ими не занялся?

— Дорогой ты мой друг Белов, — Кузин встал, подошел к окну, отодвинул занавеску, — посмотри туда. Тишинка. У меня здесь столько всего, что до этих пацанов руки не доходят, а народу… Я сам третий. Так-то.

— Я думаю, мне с этим Кочаном повидаться нужно.

— Давай, он сегодня билетами торгует.

Они вышли на улицу. На город спустились мглистые сумерки. По Большой Грузинской проползали темные трамваи. В их глубине теплился синий свет маскировочных лампочек.

— Ты иди, Кочана этого сразу узнаешь по куртке хромовой желтой, — сказал Кузин.

В кинотеатре «Смена» в который уж раз шел американский фильм «Полярная звезда». На афише горящий краснозвездный самолет врезался в колонну фашистских танков. Сергей видел этот фильм в клубе управления. Он смотрел и смеялся. Американцы показывали некий колхоз «Полярная звезда» и судьбы колхозников в годы войны. Да, несколько странно представляли себе войну люди, отгороженные от нее океаном. Этот фильм можно было смотреть, полностью абстрагировавшись от происходящих событий.

В маленьком зале, где находились кассы, толкался народ. Сергей огляделся и увидел парня в желтой кожаной куртке, кепке-малокозырке, традиционных сапогах-прахорях с напущенными на них брюками. Нет, совсем не пацан был этот Кочан. Отечное лицо, злые рыскающие глаза, расчетливо-вороватые движения. Он только что продал два билета какому-то военному и теперь оглядывал зал, ища нового клиента.

Белов подошел к нему.

— Здорово, Кочан.

— Здорово, — буркнул парень. — Билеты нужны?

— Нет. — Сергей полез в карман и вынул пачку «Беломора», протянул Кочану. Тот взял, прикурил молча, внимательно разглядывая незнакомого человека.

— Ты кто такой? — спросил Кочан.

— А ты что, не видишь?

— Откуда?

— С Бахрушинки.

— Золотого знаешь?

— Его третьего дня «цветные» за квартиру повязали.

Сергей прекрасно знал Бахрушинку, так назывался целый квартал домов бывшего купца Бахрушина в Козицком переулке. Там, так уж сложилось исторически, жила шпана центра Москвы.

Белову не раз приходилось бывать в этих домах, в которых до революции и при нэпе размещались игорные притоны, жили сапожники и портные, за ночь перешивавшие краденые вещи. Дурная слава была у Бахрушинки, куда как дурная.

Но на Тишинке человек оттуда пользовался уважением.

— Значит, повязали Золотого? — задумчиво спросил Кочан.

— Слушай, — Белов говорил, не выпуская папиросы изо рта. — Мне Витек книжку показывал с песнями.

— Пять красненьких.

— По сто двадцать отдашь, десять штук куплю.

— Толкнуть хочешь? — улыбнулся Кочан.

— Есть пацаны, возьмут.

— По сто тридцать.

— Давай, — Белов полез за деньгами.

— У меня сейчас нет, приходи через час в Большой Кондратьевский.

— Где там?

— У седьмого дома.

— Давай. Я бы и папирос у тебя взял тоже, пачек десять.

— Могу и больше.

— Больше завтра, сейчас при себе денег мало.

— Я бы тебе папиросы по четыре червонца продал.

— Завтра, а сегодня возьму немного.

Кочан исчез, растворился в толпе, штурмующей кассу с табличкой: «На сегодня все билеты проданы».

У Белова в запасе был целый час. Он вышел на темную улицу. Метель прекратилась. На остановке ожидала трамвая толпа народа. Сугробы почти закрывали окна маленьких, вросших в землю деревянных домов.

Белов зашел в автомат и позвонил Кузину.

— Кочан назначил мне свидание в Большом Кондратьевском через час. Придет с товаром.

— Твое решение? — спросил Кузин.

— Я думаю, надо брать.

— Давай.

Муравьев

В типографии пахло керосином. Запах этот особенно резко ощущался в холодном воздухе наборного цеха. Линотиписты работали в шерстяных перчатках с обрезанными концами пальцев. Иногда они прерывали работу и клали руки на теплый кожух машины, отогревая их.

— Холодно, — сказал директор типографии, — у многих начинается ревматизм и радикулит. Но люди работают в три смены, выполняем фронтовые заказы.

В цехе непривычно горели пятисотсвечовые лампы. После светящих вполнакала муровских малюток Игорю казалось, что он попал в царство света.

— Литеры, интересующие вас, изготовлены на третьем линотипе.

— Это на котором?

— А вон в углу.

Игорь и директор подошли к линотипу. На нем работала молоденькая девушка, укутанная в толстый платок.

— Нина Силина, комсомолка, стахановка, лучший наш работник.

— Она одна печатает на нем?

Директор усмехнулся:

— На линотипе не печатают. Но вам простительно. У них молодежная бригада. Три девушки. Прекрасные девчата, я вам скажу. Трудятся заинтересованно, умно. Борются за звание фронтовой бригады. Я за них головой отвечаю.

— Уговорили. А как у вас охраняется типография?

— Нормально, ВОХР.

— Оружие у них есть?

— А как же.

— Пригласите начальника.

Начальник охраны вошел в кабинет и вытянулся на пороге.

— Разрешите?

— Проходите, пожалуйста, садитесь.

Начальнику охраны было далеко за шестьдесят, но чувствовалось, что форму он носит давно. Гимнастерка сидела на нем с особым, строевым щегольством. Синие галифе ушиты по фигуре, сапоги подогнаны по ноге. На зеленых петлицах теснились белые начищенные кубики.

«Бывший военный», — подумал Муравьев.

Человек сел, внимательно поглядел на Муравьева.

— Вы начальник вооруженной охраны Клевцов Сергей Иванович?

— Так точно. Простите, с кем имею честь?

— Моя фамилия Муравьев, зовут Игорь Сергеевич, я старший оперуполномоченный отдела борьбы с бандитизмом Московского уголовного розыска.

Клевцов все так же молча продолжал глядеть на Муравьева.

Игорь полез в карман, вынул удостоверение, протянул. Начальник внимательно прочитал его.

— Слушаю вас. — Он вернул удостоверение Муравьеву.

— Вы, Сергей Иванович, видимо, знаете, что привело меня сюда.

— Да, я очень огорчен. Бывает, мальчишки-ученики тащат старые болванки, гайки. Один умелец приспособился даже кастеты мастерить. Но шрифт… Такого у нас не было.

— Всякая неприятность случается впервые, главное — чтобы не повторилась.

— Ваша правда, товарищ Муравьев, но нам от этого не легче.

— Сергей Иванович, в бригаде Силиной три девушки. Что вы о них можете сказать?

— Нина Силина вне подозрений. Аня Девятова — тоже, а вот Лена Пименова… — Начальник охраны замолчал, раздумывая. Игорь не торопил его, давая собеседнику собраться с мыслями. — Лена Пименова… Лена Пименова… Вроде и неплохая девушка. Показатели у нее хорошие… Общественница. Но…

Он опять замолчал.

— Так что вас смущает?

— Понимаю, что значит неосторожное слово. Лена девушка неплохая, но, простите, хахаль у нее…