Конец легенды - Корчагин Владимир Владимирович - Страница 9

Этак можно и с голоду погибнуть! – Денис тяжело поднялся и пошел по-над берегом, жадно всматриваясь в голубую, кристально чистую воду. Дна здесь видно не было, берег почти отвесно уходил на неведомую глубину, и целые полчища рыб сновали вдоль этой темной, покрытой водорослями стены. Денис не миг оторвать от них глаз. Но как поймать хоть несколько рыбешек? Он машинально бросил в воду прутик, и тот стремительно понесся вдоль берега, обгоняя Дениса.

Ого, какое здесь течение! Недаром так трудно было подплыть к острову. Хорошо еще, за отмель зацепились.

Между тем, показалось дно, сначала темное, густо покрытое тиной, потом песчаное, ослепительно белое, с редкими тенями дремлющих рыб. Океан вдавался тут в остров в виде длинного неглубокого залива, который легко мог перепрыгнуть и подросток. В воде залива тоже ходили рыбы, крупные, лениво колышущие плавниками, соблазнительно доступные. Некоторые из них терлись о самый берег.

Денис затаил дыхание.

А что, если… – он подкрался ближе и, прицелившись, бросился на ту, что была ближе всех. Но рыба без труда выскользнула из рук, а залив мгновенно опустел. Денис в сердцах выругался и, опустившись на землю, принялся отжимать намокшие концы брюк.

И тут неудача!

Но вода в заливе быстро успокоилась, поднятая муть осела, и вот уже снова показались темные спинки рыб. Все больше, больше. И вдруг Дениса осенило. Он вспомнил, как в детстве на небольшой реке, протекавшей через их поселок, ловил с ребятами окуней. Речку перегораживали плетеным из тальника заборчиком с небольшим оконцем. А к оконцу ставили «морды», нехитрые снасти, тоже сплетенные из тальника, в виде двух конусов, вставленных один в другой. Рыба легко проходила через внутренний конус с отверстием, а из внешнего выйти не могла, так как тыкалась главным образом в места соединения конусов.

А что если сделать нечто подобное и здесь? Нож у него имеется, тонкого гибкого кустарника по берегу сколько угодно. Итак, за дело!

Не прошло и получаса, как Денис вбил в дно залива несколько кольев, плотно перевил их срезанной лозой, а к небольшому отверстию, оставленному в заборчике, приладил сплетенную из прутьев дверцу так, чтобы она открывалась кверху.

Осталось только ждать. Рыба, напуганная его работой, долго не показывалась. Но вот сквозь отверстие проскользнула быстрая тень. За ней другая, третья. А вон уже и целый косячок рыб метнулся вверх по заливу и замелькал перед жадными глазами Дениса.

Теперь самое главное. Он прокрался к запруде и захлопнул дверцу. Рыба осталась в заливе. Тогда он сбросил ботинки, закатал брюки и прыгнул в воду. Рыба метнулась к океану. Но запруда была слишком плотной. Вода будто вскипела под руками Дениса, и он без труда выбросил на берег с десяток крупных рыбин.

Это была удача, о которой Денис боялся и мечтать. Быстро нанизав рыбу на прут, он снова открыл дверку запруды и, прикрутив ее тонкой лозой, двинулся в обратный путь.

Курт и Эвелина были на месте, дремали в тени обрыва на разостланных спасательных жилетах. Но при виде Дениса оба тотчас вскочили.

О, рыба? Каков улов! – прищелкнул языком Курт. – И без всякой снасти? Вы молодец, Крымов, просто молодец! Или у вас припрятано что-нибудь там, как говорят у русских, «за пазухой?»

Перестаньте, Курт! – нахмурилась Эвелина. – В самом деле, отличная рыба. Только как мы будем ее варить? Где возьмем посуду?

Рыбу можно испечь в лопухах в золе, – сказал Денис– Главное – добыть огонь. Вот проблема! Курт, у вас в чемодане нет случайно зажигалки или спичек?

Нет, таких вещей я не держу. Хоть вы, русские, и называете нас поджигателями…

Да хватит вам, Курт! – всерьез рассердилась журналистка. – Сейчас это самое главное – огонь! Надо что-то придумать, м-р Крымов.

Будем думать… Я вот прихватил кремешок по дороге. Попробуем высечь искры.

Денис взобрался на береговой уступ и, собрав немного сухой травы и мха, принялся бить по камню черенком ножа. Но все было тщетно. Искры сыпались неплохо. Однако ни мох, ни трава не загорались. Денис даже взмок от напряжения.

Н-да, не просто вернуться в каменный век! – продолжал посмеиваться Курт. – Придется вам, милейшая Эвелина, грызть сырую рыбу. А там, чего доброго, и за нас приметесь.

Вы просто несносны, Курт! М-р Крымов, попробуйте вот это, – она протянула смятый кусочек шерстиной ткани.

А где вы это взяли?

Нашла вот тут, в траве.

Нашли тут?! Но ведь это обрывок одежды.

Что ж такого!

Значит, здесь есть или были люди.

Бросьте фантазировать, м-р Крымов, – вмешался Курт. – Тряпку явно забросило приливом.

В том-то и дело, что здесь почему-то нет приливов. Мы на острове уже полдня, а между тем уровень поды не поднимается и не опускается. Я теряюсь в догадках…

Ну, не приливом, так прибоем, не прибоем, так ветром, какая разница. Факт тот, что остров необитаем. Я первым ступил на эту землю!

Ну, первым, первым! Только не мешайте Крымову. М-р Крымов, попробуйте еще.

Денис направил искры на кусок тряпки, и – о, радость! – ткань задымилась.

Ура-а! – захлопала в ладоши Эвелина. – Дуйте, дуйте, Крымов!

Денис осторожно раздул тлеющую тряпицу, и через минуту веселый огонек запрыгал по сухим травинкам.

Ну, кажется, порядок, – разогнул спину Денис– Теперь вы, Эвелина, следите за огнем. А мы с Куртом пойдем наберем дров.

Давайте лучше я буду смотреть за огнем, мне еще трудно ступить на ногу, – снова попросил Курт.

Ладно, смотрите оба. Я живо. Сушняка-то вон сколько! Сейчас наедимся на славу.

Однако прошло еще не меньше получаса, прежде чем нагорело достаточно золы и Денис смог закопать в нее завернутую в лопухи рыбу. Осталось ждать, когда она пропечется.

А что все-таки случилось на корабле? Как вы думаете, м-р Крымов? – сказала Эвелина, не спуская глаз с неоглядной морской глади.

Трудно сказать, – пожал плечами Денис. – Такой силы взрыв на пассажирском судне…

Чего трудно сказать? – перебил его Курт. – Магнитная мина! В последний момент перед тем, как вчера мне выбраться с корабля, я только и слышал магнитная мина, магнитная мина. Один бывший вояка даже тип ее называл.

Но позвольте, откуда мина в мирное время? – возразила журналистка.

Откуда мина! Да этим добром мои доблестные соотечественники и не менее доблестные янки так нашпиговали моря и океаны, что не один десяток лет будут еще вспыхивать фейерверки, вроде вчерашнего. Ведь магнитная мина, это что? Настроят ее, скажем, на двести импульсов, она точненько двести судов и пропустит. А вот двести первый – цап! – подтянет ее к днищу и – поминай как звали! Таким юбиляром и стал наш лайнер…

Какой ужас! – не дала ему договорить Эвелина. – Неужели до сих пор нельзя выловить эти мины?

Попробуй найди иголку в стоге сена! Они не на поверхности, а на глубине притаились.

Но ведь сотни жертв!

Кто ставит мины, на сотни и рассчитывают. И чем больше, тем лучше – логика войны!

Будь они прокляты, эти войны! – воскликнула журналистка.

Радости от них, конечно, немного, – согласился Курт. – Но ведь как-никак – главный двигатель прогресса.

– Ну, это ты брось, Курт! – подал голос Денис – Мало тебе было вчера испытать этот двигатель на собственной шкуре?

Так я что? Я песчинка. А человечество без войн жить не может.

Сможет, если все «песчинки», вроде нас с тобой, встанут против войны!

Ты так думаешь? – в голосе немца послышалась насмешка. – И всерьез собираешься выступить в роли муравья против боевой колесницы?

Да, если понадобится, – твердо ответил Денис.

Не понимаю я тебя, Крымов. Человек ты вроде не глупый, а…

Но не успел Курт закончить, как со стороны океана послышался крик. Все повернули головы туда. Эвелина вскочила и сбежала к самой воде. Там, в нескольких метрах от берега, беспомощно покачивался на волнах небольшой резиновой плотик, на котором виднелась одинокая человеческая фигура.

Ой, мальчики, смотрите! – вскинула руки журналистка. – Надо помочь ему. Скорее!