Конец легенды - Корчагин Владимир Владимирович - Страница 1

Владимир Корчагин

Конец легенды

Глава первая

Звонок прозвенел вовремя. Денис Крымов, двадцатитрёхлетний аспирант кафедры петрографии, больше всего боялся, что материала подготовленной им пробной лекции не хватит на академический час и придется отвечать на всякого рода каверзные вопросы, какие студенты специально приберегают для начинающих преподавателей. Но всё получилось отлично. Он даже перебрал минуту, рассказывая о подводном вулканизме, и теперь с лёгким сердцем чеканил заключительные фразы лекции, видя как студенты все чаще поглядывают на часы. Оставалось поблагодарить их за внимание, собрать конспекты и медленно, с легким полупоклоном, как это делает завкафедрой профессор Шванов, выйти из аудитории. Однако в задних рядах поднялась рука.

– Разрешите вопрос?

– Пожалуйста, – похолодел Денис, возвращаясь к кафедре.

С места поднялся маленький веснушчатый паренек.

– Как я понял из вашей лекции, – начал он скороговоркой, – породы, выстилающие дно океанических впадин, возникли в основном за счет подводного вулканизма?

– Да, сейчас это можно считать почти доказанным.

– Тогда почему в одних случаях образовались базальты, а в других – стекловатые туфы типа пемз?

– Условия кристаллизации магмы были разные, – ответил Денис, выразительно посмотрев на часы.

– Какая же разница может быть под водой? – не унимался паренек.

– Ну, мало ли… Скажем, разное давление водных толщ. И потом… – Денис понимал, что одной разницы в давлении воды здесь явно недостаточно. Но больше в голову не приходило решительно ничего. – И потом… могли иметь место такие факторы, каких мы не можем пока ни оценить, ни смоделировать, – закончил он не совсем уверенно.

Паренек пожал плечами и сел на место. Но тут же поднялась его соседка, рослая розовощекая брюнетка.

– Я тоже по поводу этих самых пемз. Вы сказали, кажется, что они легче воды?

– Да, эти вулканические стекла отличаются такой большой пористостью, что удельный вес их существенно меньше единицы.

– Почему, в таком случае, они не плавают по морям и океанам?

– Ну, знаете ли… Ведь это части океанического дна, части вулканических структур. Что может заставить их отделиться от общего субстрата?

– Как что? А вулканические взрывы!

– Вулканические взрывы?.. Гм… В принципе это не исключено… Я как-то не подумал о такой ситуации… Вулканические взрывы, конечно, могли оторвать отдельные глыбы от подводного кратера. Но я никогда не слышал о таких каменных айсбергах. Надо посмотреть в специальной литературе… – Денис отер пот с лица. А прямо перед его носом снова поднялась рука.

– Скажите, а на Венере вулканизм есть?

– Это не совсем по теме лекции… Но я могу сказать, что в соответствии с общими представлениями о развитии планет земной группы, вулканизм должен быть и на Венере и на Марсе.

– Но вы сказали, что значительную долю продуктов извержения вулканов составляют водяные пары.

– Да, это так, – согласился Денис.

Тогда почему на Венере нет ни воды, ни водяных паров?

– Вы правы… Воды на Венере нет. Именно потому-то ее атмосфера и перенасыщена углекислотой, что в свою очередь предопределило столь высокую температуру поверхности планеты. Будь на Венере вода, она, возможно, была бы копией Земли. А вот почему там нет воды? Почему вулканы Венеры не выбрасывают водяных паров? Не знаю. И никто пока вам не скажет этого. – Денис и сам дорого бы дал за ответ на эту величайшую загадку природы. Но сейчас он был обязан отвечать на любой вопрос, и укоризненный взгляд студента заставил его еще ниже опустить глаза к конспектам.

Из аудитории Денис вышел, не поднимая головы, и медленно, не глядя по сторонам, побрел по гудящему, как улей, коридору. Настроение было испорчено. Как мог он так нескладно отвечать на вопросы студентов? Как мог до такой степени растеряться, что не вспомнил даже, что пемзы в отличие от базальтов образуются из сильно газированных магм? Да и с Венерой тоже… Можно представить, как потешались сейчас над его ответами. Но что, в самом деле, за магма без водяных паров там, на Венере? Надо сейчас же расспросить шефа.

– Нина Аркадьевна, – обратился он к идущей на встречу лаборантке, – Сергей Львович у себя?

– Да. И просил вас сразу после лекции зайти к нему.

– Просил зайти?

На душе у Дениса стало еще неуютнее. Профессор никогда не вызывал к себе в кабинет для чего-нибудь хорошего. В подобном случае он сам заходил, в аспирантскую. Вызов же мог означать одно – шеф чем-то недоволен. В сильном смятении Денис приоткрыл тяжелую дверь.

– Сергей Львович, вы меня звали?

– Да-да, заходите, пожалуйста, садитесь.

Денис опустился на кончик стула и с замиранием сердца начал перебирать все грехи, какие мог припомнить ему сейчас заведующий кафедрой. Но тот не торопился с расправой. Склонившись над столом, он продолжал что-то быстро писать, не глядя на Дениса и не обращая внимания на его нетерпение и муки. Денис приготовился к худшему.

Наконец профессор отложил перо и поднял глаза на своего аспиранта.

– Ну-с, молодой человек, вас можно, кажется, поздравить?

– С чем? – еле выдохнул Денис.

– С вызовом.

– С каким вызовом?

– Вот тебе раз! – неожиданно рассмеялся завкафедрой. – С вызовом в Соединенные Штаты, в Пенсильванский университет, на стажировку. Вы что, забыли?

Денис вскочил.

– Вызов в Америку?! Пришел! Вы не шутите, Сергей Львович? Я уж перестал и надеяться, ведь столько времени…

Да я и сам почти потерял надежду. Но вот, пожалуйста, – он протянул Денису вскрытый конверт. – Завтра же вам надлежит быть в Москве. А там – Ленинград. И океаном – в Нью-Йорк.

– Но почему сейчас, весной? Ведь там, в американских университетах, тоже, наверное, скоро все разъедутся на каникулы?

– Да. Но в вызове сказано, что первые три месяца вы проведете в Вашингтоне, на курсах по изучению языка.

– Зачем? Я и без того почти в совершенстве…

– Почти? А надо, чтобы не «почти», а в совершенстве овладели языком, прежде чем приступите к работе в лаборатории.

– Понятно. Так вы сказали, что уже завтра я должен быть в Москве?

– Кажется, завтра. Да вы читайте, читайте!

– Денис быстро пробежал глазами вызов.

– Завтра, двадцать пятого в Москве… Но ведь надо собраться и вообще…

– Что вообще? Какие сборы? Что у вас семья, дети?

– Собраться, конечно, не долго, но…

– Вот и бегите, собирайтесь! – заключил профессор– Все документы в научной части готовы, я звонил. План стажировки в этой папке. В случае любых осложнений пишите прямо на кафедру. Ну и… кажется все.

– Домой, в общежитие Денис летел как на крыльях. Но на полпути спохватился, зашел в телефонную будку, быстро набрал номер.

– Физтех? Попросите аспирантку Зимину. Да, Зимину! Тоня, ты? Слушай… Мне надо тебя видеть…

– В трубке помолчали.

– Завтра межвузовская конференция, там и увидимся.

– Мне надо увидеть тебя сегодня, сейчас!

– Что за спешка?

– Надо, Тоня, надо! Завтра будет поздно.

– Ладно, подходи к институту, я выйду.

Денис поспешил к физикотехническому. Тоня не заставила себя долго ждать.

– Здравствуй, Денис. Что-нибудь случилось?

Не то, чтобы случилось, а как тебе сказать… В общем, уезжаю я, Тоня. Сегодня вечером в Америку уезжаю.

– В Америку?! Да, вспомнила, ты как-то говорил, что собираешься туда на стажировку. Что ж, счастливого пути!

– Но мне надо с тобой поговорить. Я должен сказать тебе…

– Что, Денис?

– Как что? Неужели ты не догадываешься, не видишь, что я…

– Что ты любишь меня?

– Да. И я хочу знать…

– Денис, милый, ты и так все знаешь. Я ценю, уважаю тебя. Мне приятно проводить с тобой время. Но… Я не люблю тебя. – Она словно споткнулась, постаралась улыбкой загладить свою резкость. А Денис будто увидел себя в зеркале: длинного, худого, нескладного, постоянно неуверенного в себе, теряющегося в любой мало-мальски непривычной обстановке. Он знал, таких не любят, и только ниже опустил голову. Что еще можно было сказать ей? Но Тоня не уходила. Молчала, словно ждала, что он скажет что-то еще. Наконец, она сказала: