Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Собрание сочинений. Том 3

Шаламов Варлам Тихонович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Собрание сочинений. Том 3 - Шаламов Варлам Тихонович - Страница 91

Изменить размер шрифта:

* * *

Тихий ветер по саду ступает,

Белый вишенный цвет рассыпает.

И одна из песчаных дорожек —

Как вишневое платье в горошек.

Лепестки на песке засыхают,

Люди ходят и тихо вздыхают…

Ветер пыльные тучи взметает —

Белый вишенный цвет улетает.

Поднимается выше и выше

Легкий цвет, белый цвет нашей вишни.

1961

* * *[167]

Стихи — это судьба, не ремесло,

И если кровь не выступит на строчках,

Душа не обнажится наголо,

То наблюдений, даже самых точных,

И самой небывалой новизны

Не хватит у любого виртуоза,

Чтоб вызвать в мире взрывы тишины

И к горлу подступающие слезы.

1962

* * *[168]

Поэзия — дело седых,

Не мальчиков, а мужчин,

Израненных, немолодых,

Покрытых рубцами морщин.

Сто жизней проживших сполна,

Не мальчиков, а мужчин,

Поднявшихся с самого дна

К заоблачной дали вершин.

Познание горных высот,

Подводных душевных глубин,

Поэзия — вызревший плод

И белое пламя седин.

1962

* * *[169]

Когда после разлуки

И сам еще не свой,

Протягивая руки,

Встречаюсь я с Москвой,

Резины и бензина

Блаженство и уют,

Шуршат, щебечут шины,

Как зяблики поют.

На площади вокзальной,

Где стук, и крик, и звон,

Сливают в музыкальный,

Как бы единый тон.

Удерживая слезы,

На площади стою

И по старинной позе

Свой город узнаю.

Московский гул и грохот,

Весь городской прибой

Велением эпохи

Сплетен с моей судьбой.

1962

* * *

Летний город спозаранку

Проступает сквозь туман,

Как чудовищная гранка,

Свеженабранный роман.

Город пахнет той же краской,

Что газетные листы,

Неожиданной оглаской,

Суеверьем суеты.

И чугунные заборы

Знаменитого литья —

Образцы шрифтов набора

И узоров для шитья.

Утро все — в привычном чтенье

Зданий тех архитектур,

Что знакомы поколеньям

Лучше всех литератур.

1962

* * *[170]

О подъезды, о колонны

Разбивающийся дождь —

Будто ампул миллионы

Покрывают площадь сплошь.

Кислый дух автомобиля

И жилища перегар —

Все прибито вместе с пылью

И вколочено в бульвар.

Будто после треска, хруста

На поверженный пустырь,

Приводя природу в чувство,

Выливают нашатырь.

И полны глубокой веры

В приближенье синевы

Палисадники и скверы

И окраины Москвы.

1962

* * *[171]

Свяжите мне фуфайку

Из пуха тополей

Белее белой лайки

И севера белей,

Белее света даже

В асфальтовом дворе, —

Из этой светлой пряжи,

Крученной на жаре.

Волокон и событий

Начала и концы

Разматывают нити

Ребята-мудрецы.

Обрывками капрона

Усеяна земля,

Как и во время оно,

Седеют тополя.

Растрепанной кудели

Дымятся вороха,

Как след былой метели,

Пригодный для стиха.

Свяжите мне фуфайку

Из пуха тополей,

Белее белой лайки

И севера белей.

1962