Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Собрание сочинений. Том 3

Шаламов Варлам Тихонович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Собрание сочинений. Том 3 - Шаламов Варлам Тихонович - Страница 85

Изменить размер шрифта:

ИВЫ[133]

Деревья надышались пылью

И поднимают шум чуть свет.

Лететь? На это нужны крылья,

А крыльев у деревьев нет.

Лишь плащ зеленый, запыленный

У каждой ивы на руке,

Пока дорогой раскаленной

Деревья движутся к реке.

И опускаясь на колени,

Речную воду жадно пьют.

И сами жадно ищут тени,

Приют на несколько минут.

Их листья скрючены и ломки,

Они качают головой,

Остановясь на самой кромке,

На линии береговой…

1958

ДО ВОСХОДА

Еще на темном небе тлеют

Зари багровые остатки,

Но все светлеет и белеет

Вокруг брезентовой палатки.

Любое дерево ни слова

Еще со мною не сказало,

Еще ни доброго, ни злого

Природа мне не пожелала.

Но у природы наготове

Под тонкой сеткою тумана

И кровь тетеревиной брови,

Похожей издали на рану,

И гроздь брусники темно-сизой,

Покрытая лиловой тенью,

И смутное дыханье бриза,

Меняющего направленье.

Разжаты пальцы белых лилий,

Которым нет уже запрета

Подобьем чайки белокрылой

Раскрыться и рвануться к свету.

И вместо облачка на синий

Простор, в пустынные высоты,

Как будто выступивший иней,

Лег след ночного самолета.

И мне понятно нетерпенье,

Какое сдерживают птицы,

Чье оглушительное пенье

Готово ливнями пролиться.

1958

ПАУК[134]

Запутать муху в паутину

Еще жужжащей и живой,

Ломать ей кости, гнуть ей спину

И вешать книзу головой.

Ведь паутина — это крылья,

Остатки крыльев паука,

Его повисшая в бессилье

Тысячелапая рука.

И вместо неба — у застрехи

Капкан, растянутый в углу,

Его кровавые потехи

Над мертвой мухой на полу.

Кто сам он? Бабочка, иль муха,

Иль голубая стрекоза?

Чьего паук лишился слуха?

Чьи были у него глаза?

Он притворился мирно спящим,

Прилег в углу на чердаке.

И ненависть ко всем летящим

Живет навеки в пауке.

1958

* * *[135]

Я знаю, в чем моя судьба:

Чтоб рвали камни ястреба

И чтоб на узком челноке

Я поднимался по реке,

Чтоб трогала моя рука

В вершинах сопок облака,

Чтоб в темный воздух, как в платок,

Я завернул живой цветок,

Цветок, который я сорвал

С одной из побережных скал,

Цветок, что вырос на скале,

На неизмеренной земле.

1958

ЛИСТОПАД[136]

Навстречу прохожим листочками жести

Листья летели метелью, как снег,

И милиционеры, боясь происшествий,

Машинам сбавляли размеренный бег.

Водители связь потеряли с землею

И в ужасе жали на все тормоза,

И желтою пылью, как желтою мглою,

Прохожим с утра порошило глаза.

Автобусы плыли, стремясь к повороту,

На твердую землю въезжали, гудя,

И морщилось небо, и стыло от пота,

И падали первые капли дождя.

1958

ЛИЦО[137]

Нетрудно изучать

Игру лица актера,

На ней лежит печать

Зубрежки и повтора.

И музыка лица,

Послушных мышц движенье

То маска подлеца,

То страсти выраженье.

Актер поднимет бровь

Испытанным приемом,

Изобразит любовь

Или разлуку с домом.

Сложней во много раз

Лицом любой прохожий,

Не передать рассказ

Его подвижной кожи.

Случайное лицо,

Где всё — полунамеком…

Морщинное кольцо,

Не замкнутое током…

Понятны лесть и месть,

Холопство и надменность,

Но силы нет прочесть

Лица обыкновенность.

1958