Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Собрание сочинений. Том 3

Шаламов Варлам Тихонович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Собрание сочинений. Том 3 - Шаламов Варлам Тихонович - Страница 82

Изменить размер шрифта:

ПРИТЧА О ВПИСАННОМ КРУГЕ

Я двигаюсь нынче по дугам,

Я сделался вписанным кругом.

Давно я утратил невольно

Свой облик прямоугольный.

И мне самому непонятно,

Что был я когда-то квадратным.

Я сыздетства был угловатым,

Во всем и за всех виноватым.

Углы мои — с детства прямые —

Я нес на дороги живые.

Мне было известно заране:

О камень стираются грани.

Скривился отчетливый угол,

И линия сделалась кругом,

Чтоб легче по жизни катиться,

А главное — не ушибиться.

Искавший ответа у молний,

Я стал осторожно безмолвным.

Всего я касался лишь краем

И стал чересчур обтекаем

В сравнении с бывшим собратом,

С другим неуклюжим квадратом.

Легко пифагорово время

Решило мою теорему.

Решило и доказало,

Со мной не стесняясь нимало.

Модели начерчены вьюгой,

Полярным магическим кругом:

Былого квадрата ненужность

Легко превратилась в окружность.

1957

КРИСТАЛЛЫ[120]

Стекло обледенело,

Блестит резная запись,

В ночной метели белой

Скитается анапест.

Летят снежинки-строфы,

Где ямбы и хореи,

Как блестки катастрофы

Разгрома в эмпирее.

Их четкое строенье

Еще с времен Гомера —

Точь-в-точь стихотворенье

Старинного размера,

Един закон сцепленья,

Симметрии вселенной,

Сложенья и деленья

И четкости отменной.

Снег падает устало,

Снежинки давят плечи,

Стихи — это кристаллы,

Кристаллы нашей речи.

1958

ЛЕДОХОД[121]

Не гусиным — лебединым

Напишу письмо пером,

Пусть бежит к тебе по льдинам

В половодье напролом.

Напишу — и брошу в воду

Лебединое перо —

По ночному ледоходу

Засияет серебро.

И в такую холодину

Разобрать не сможешь ты,

Лебедь это или льдина

Приплывет из темноты.

Приплывет перо на скалы,

Ледяное как звезда,

Никогда ты не слыхала

Лебединой песни льда.

Никогда ты не слыхала

Лебединой песни льда,

В час, когда ночные скалы

Бьет весенняя вода.

1958

* * *[122]

Вот солнце в лесной глухомани

Течет в ледяное окно.

И кажется — сыплют в тумане

С небес золотое пшено.

В лесу, возле каждой тропинки,

На жестком и рыхлом снегу

Рассыпаны эти крупинки,

И я их собрать не могу.

1958

ТРОПА[123]

Тропа узка? Не спорю.

Извилиста? Зато

Она выходит к морю,

На горное плато.

Натыканы цветочки

Нездешней красоты

В пружинящие кочки,

В железные кусты.

Чрезмерно сыровата,

По мнению людей,

Набухла мокрой ватой

От слез или дождей.

Чего уж старомодней

Одежда ей дана,

Листвою прошлогодней

Засыпана она.

И хвои толстым слоем

Заглушены шаги,

И дышит все покоем,

Распадками тайги.

Вся выстланная мхами,

Безмолвие храня,

Тропа живет стихами

Со мной и для меня.

1958

* * *

Взад-вперед между кручами

Ходит ветер колючий,

Раздвигая летучие

Темно-желтые тучи.

А над ними высокое

Небо львиного цвета,

Гром, по-волжскому окая,

Пробирается где-то.

Знаки молнии розовой,

Как связиста петлицы,

Небо, полное грозами,

Хочет ливнем пролиться.

1958