Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Собрание сочинений. Том 3

Шаламов Варлам Тихонович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Собрание сочинений. Том 3 - Шаламов Варлам Тихонович - Страница 8

Изменить размер шрифта:

* * *

Я отступал из городов,

Из деревень и сел,

Средь горных выгнутых хребтов

Покоя не нашел.

Здесь ястреб кружит надо мной,

Как будто я — мертвец,

Мне места будто под луной

Не стало наконец.

И повеленье ястребов

Не удивит меня,

Я столько видел здесь гробов,

Закопанных в камнях.

Тот, кто проходит Дантов ад,

Тот помнит хорошо,

Как трудно выбраться назад,

Кто раз туда вошел.

Сквозь этот горный лабиринт

В закатном свете дня

Протянет Ариадна нить

И выведет меня

К родным могилам, в сад весны,

На теплый чернозем,

Куда миражи, грезы, сны

Мы оба принесем.

ВОЛШЕБНАЯ АПТЕКА

Блестят стеклянные шары

Серебряной латынью,

Что сохранилась от поры,

Какой уж нет в помине.

И сумасбродный старичок,

Почти умалишенный,

Откинул ласково крючок

Дверей для приглашенных.

Он сердце вытащил свое,

Рукой раздвинул ребра,

Цедит целебное питье

Жестоким и недобрым.

Там литер — черный порошок

В пробирках и ретортах,

С родной мечтательной душой

Напополам растертый.

Вот это темное питье —

Состав от ностальгии.

Учили, как лечить ее,

Овидий и Вергилий.

А сколько протянулось рук

За тем волшебным средством,

Что вопреки суду наук

Нас возвращает в детство.

Аптекарь древний, подбери,

Такие дай пилюли,

Чтоб декабри и январи

Перевернуть в июли.

И чтобы, как чума, дотла

Зараза раболепства

Здесь уничтожена была

Старинным книжным средством.

И чтоб не видел белый свет

Бацилл липучей лести,

И чтоб свели следы на нет

Жестокости и мести…

Толпа народа у дверей,

Толпа в самой аптеке,

И среди тысячи людей

Не видно человека,

Кому бы не было нужды

До разноцветных банок,

Что, молча выстроясь в ряды,

Играют роль приманок.

РОНСЕВАЛЬ

Когда-то пленен я был сразу

Средь выдумок, бредней и врак

Трагическим гордым рассказом

О рыцарской смерти в горах.

И звуки Роландова рога

В недетской, ночной тишине

Сквозь лес показали дорогу

И Карлу, и, может быть, мне.

Пришел я в ущелья такие,

Круты, и скользки, и узки,

Где молча погибли лихие

Рыцарские полки.

Я видел разбитый не в битве,

О камень разломанный меч —

Свидетель забытых событий,

Что вызвались горы стеречь.

И эти стальные осколки

Глаза мне слепили не раз,

В горах не тускнеет нисколько

О горьком бессилье рассказ.

И рог поднимал я Роландов,

Изъеденный ржавчиной рог.

Но темы той грозной баллады

Я в рог повторить не мог.

Не то я трубить не умею,

Не то в своей робкой тоске

Запеть эту песню не смею

С заржавленным рогом в руке.

* * *

Шагай, веселый нищий,

Природный пешеход,

С кладбища на кладбище

Вперед. Всегда вперед!

РЫЦАРСКАЯ БАЛЛАДА

Изрыт копытами песок,

Звенит забрал оправа,

И слабых защищает Бог

По рыцарскому праву.

А на балконе ты стоишь,

Девчонка в платье белом,

Лениво в сторону глядишь,

Как будто нет и дела

До свежей крови на песке,

До человечьих стонов.

И шарф, висящий на руке,

Спускается с балкона.

Разрублен мой толедский шлем,

Мое лицо открыто.

И, залит кровью, слеп и нем,

Валюсь я под копыта.

И давит грудь мое копье,

Проламывая латы.

И вижу я лицо твое,

Лицо жены солдата.

Как черный ястреб на снегу,

Нахмуренные брови

И синеву безмолвных губ,

Закушенных до крови.

И бледность вижу я твою,

Горящих глаз вниманье.

Шатаясь, на ноги встаю

И прихожу в сознанье.

Тяжел мой меч, и сталь крепка,

Дамасская работа.

И тяжела моя рука

Вчерашнего илота.

Холодным делается зной

Полуденного жара,

Остужен мертвой тишиной

Последнего удара.

Герольд садится на коня

Удар прославить меткий,

А ты не смотришь на меня

И шепчешься с соседкой.

Я кровь со лба сотру рукой,

Иду, бледнее мела,

И поднимаюсь на балкон —

Встаю пред платьем белым.

Ты шарф узорный разорвешь

И раны перевяжешь.

И взглянешь мне в глаза и все ж

Ни слова мне не скажешь.

Я бился для тебя одной,

И по старинной моде

Я назову тебя женой

При всем честном народе.