Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Собрание сочинений. Том 3

Шаламов Варлам Тихонович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Собрание сочинений. Том 3 - Шаламов Варлам Тихонович - Страница 66

Изменить размер шрифта:

* * *

Какой же дорогой приходит удача?

Где нищенка эта скулит под окном?

И стонет в лесу, захлебнувшись от плача,

От плача по самом земном?

Неправда — удача дорогою воли

Идет, продвигаясь, вершок за вершком,

Крича от тупой, нарастающей боли,

Шагая по льду босиком.

Неправда — удача дорогою страсти

Приходит, и, верно, она

Не хочет дробиться на мелкие части

И в этом сама не вольна.

……………………………………….

Столы уж накрыты, и двери открыты,

И громко читают рассказ —

Зловещий рассказ о разбитом корыте,

Пугающий сыздетства нас.

* * *

Удача — комок нарастающей боли.

Что долго терпелась тайком,

И — снежный, растущий уже поневоле,

С пригорка катящийся ком.

И вот этот ком заслоняет полмира,

И можно его превратить,

Покамест зима — в обжитую квартиру

Иль — в солнце его растопить.

И то и другое, конечно, удача,

Закон, говорят, бытия.

Ведь солнцу решать приходилось задачи

Трудней, чем задача моя.

* * *[66]

Мечта ученого почтенна —

Ведь измеренье и расчет

Сопровождают непременно

Ее величественный ход.

Но у мечты недостоверной

Есть преимущество свое,

Ее размах, почти безмерный,

Ее небесное житье.

Ее пленительною силой

Людская страсть увлечена,

Бросая по свету могилы

И забывая имена.

Что в том, что нужно строить прочно?

Что нет естественных защит?

Все, что чрезмерно, что неточно,

Все поднимается на щит.

И даже то, что так ничтожно,

В чем героического нет,

Одною этой силой можно

Вести дорогою побед.

И можно ею лишь одною

Остановить солнцеворот —

Всей силой сердца запасною,

Внезапно пущенною в ход.

И все физически не просто,

И человек, в согласье с ней,

Повыше собственного роста

И самого себя сильней.

Так ищут подвигов без славы,

Так просятся в проводники

К вулканам, искрящимся лавой,

Через глухие ледники.

Так ищут лоцманского места,

Пока осенняя вода,

Сбивая снег в крутое тесто,

Еще не вылепила льда.

Мечты прямое назначенье,

Нам оживляющее рай,

Не только в преувеличенье

В том, что хватает через край,

А в том, что в сердце нашем скрыто

И обнажается сейчас,

Чтоб быть единственной защитой

От треска слишком трезвых фраз.

И потому любой науке

Не угоняться за мечтой,

Когда она — добра порука

И щеголяет красотой.

Но мир вздохнет от облегченья,

Когда раскроет тот секрет,

Что для ее обозначенья

Еще и формулы-то нет.

Что в фосфорическом свеченье

Мечтой обещанных времен

Извечны поиски значенья

Ее таинственных имен.

СТИХИ В ЧЕСТЬ СОСНЫ[67]

Я откровенней, чем с женой,

С лесной красавицей иной.

Ты, верно, спросишь, кто она?

Обыкновенная сосна.

Она не лиственница, нет,

Ее зеленый мягкий свет

Мне в сердце светит круглый год

Во весь земной круговорот.

В жару и дождь, в пургу и зной

Она беседует со мной.

И шелест хвойный, как стихи —

Немножко горьки и сухи.

И затаилась теплота

В иголках хвойного листа,

В ее коричневой коре,

С отливом бронзы при заре,

Где бури юношеских лет

Глубокий выщербили след,

Где свежи меты топора,

Как нанесенные вчера.

И нет секретов между мной

И этой бронзовой сосной.

И слушать нам не надоест

Все, что волнуется окрест.

Конечно, средь ее ветвей

Не появлялся соловей.

Ей пели песни лишь клесты —

Поэты вечной мерзлоты.

Зато любой полярный клест

Тянулся голосом до звезд.

Средь всякой нечисти лесной

Она одна всегда со мной.

И в целом мире лишь она

До дна души огорчена

Моею ранней сединой,

Едва замеченной женой.

Мы с той сосной одной судьбы:

Мы оба бывшие рабы,

Кому под солнцем места нет,

Кому сошелся клином свет,

И лишь оглянемся назад,

Один и тот же видим ад.

Но нам у мира на краю

Вдвоем не хуже, чем в раю…

И я горжусь, и я хвалюсь,

Что я ветвям ее молюсь.

Она родилась на скале,

На той же сумрачной земле,

Где столько лет в борьбе со льдом

Я вспоминал свой старый дом,

Уже разрушенный давно,

Как было жизнью суждено.

Но много лет в моих ночах

Мне снился тлеющий очаг,

Очаг светил, как свет звезды,

Идущий медленно во льды.

Звезда потухла — только свет

Еще мерцал немало лет.

Но свет померк, в конце концов

Коснувшись голых мертвецов.

И ясно стало, что звезда

Давно погасла навсегда.

А я — я был еще живой

И в этой буре снеговой,

Стирая кровь и пот с лица,

Решился биться до конца.

И недалек был тот конец:

Нависло небо, как свинец,

Над поседевшей головой,

И все ж — я был еще живой.

Уже зловещая метель

Стелила смертную постель,

Плясать готовилась пурга

Над трупом павшего врага.

Но, проливая мягкий свет

На этот смертный зимний бред,

Мне ветку бросила она —

В снегу стоявшая сосна —

И наклонилась надо мной

Во имя радости земной.

Меня за плечи обняла

И снова к бою подняла,

И новый выточила меч,

И возвратила гнев и речь.

И, прислонясь к ее стволу,

Я поглядел смелей во мглу.

И лес, не видевший чудес,

Поверил в то, что я — воскрес.

Теперь ношу ее цвета

В раскраске шарфа и щита:

Сияют ясной простотой

Зеленый, серый, золотой.

Я полным голосом пою,

Пою красавицу свою,

Пою ее на всю страну,

Обыкновенную сосну.