Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Собрание сочинений. Том 3

Шаламов Варлам Тихонович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Собрание сочинений. Том 3 - Шаламов Варлам Тихонович - Страница 6

Изменить размер шрифта:

* * *

Не дождусь тепла-погоды

В ледяном саду.

Прямо к Богу черным ходом

Вечером пойду

Попрошу у Бога места,

Теплый уголок,

Где бы мог я слушать песни

И писать их мог.

Я б тихонько сел у печки,

Шевелил дрова,

Я б выдумывал без свечки

Теплые слова.

Тают стены ледяные,

Тонет дом в слезах.

И горят твои ночные

Влажные глаза.

* * *[4]

Поднесу я к речке свечку,

И растает лед.

Больше мне, наверно, нечем

Удивить народ.

Это сделать очень просто,

Если захочу.

Лишь свеча бы с речку ростом,

Речка — со свечу.

* * *

Собаки бесшумно, как тени,

Мелькают на лунном снегу.

Седые ложатся олени,

Почуявшие пургу.

А вечер безоблачен, светел,

Но в сторону клонится дым,

И чуть ощутимый ветер

К ногам подползает моим.

И надо уже торопиться,

Защиту в ущелье искать.

Минута — и не пробиться

Сквозь снеговой каскад.

Все бьет, все слепит и воет,

Пронзительно свищут леса,

И близко над головою

Изорванные небеса

Упругая, ледяная

Идет ветровая стена.

А ты и на ощупь не знаешь —

Земля это или луна.

В оленьем мешке на память

Стихи читай и учи,

Пока ледяная заметь

Беснуется и кричит.

Пурга устает не скоро,

Внезапно замолкнет она.

И снова — тишайшие горы

И ласковая луна.

Из гор выползают собаки,

Олени в упряжку встают.

И в меховой рубахе

Подходит к саням каюр.

* * *

Скользи, оленья нарта,

Взлетай, хорей,

Метельной ночью марта.

Скорей, скорей, скорей!

Какие тут уж карты,

Какой компас,

Ремнем привязан к нарте,

И слезы льют из глаз.

Одна с другою схожи

Вершины гор.

Мы путь найти не можем,

Запутанный пургой

Вперед летит упряжка

В метельной тьме

Олени дышат тяжко,

Уже конец зиме.

Оленям все знакомо.

В пути лесном

Они везде — как дома,

Тайга — их дом.

Бежать устанут — лягут,

Не побегут,

А голодны — так ягель

Выроют в снегу

Карманы моей шубы

Набиты молоком,

Полны вчерашним супом —

Мороженым пайком.

Скользи, оленья нарта,

Морозной тьмой,

Бурлящей ночью марта,

Домой, домой, домой…

* * *[5]

Все те же снега Аввакумова века.

Все та же раскольничья злая тайга,

Где днем и с огнем не найдешь человека,

Не то чтобы друга, а даже врага.

* * *

Спектральные цвета

Сверкают в лунном нимбе,

Земная красота

На небеса проникла.

Ее поднял мороз,

Тянущий к небу дымы

От труб печных до звезд

Ночных неудержимо.

И на седых кустах,

Недвижных точно в склепе,

Морозный тот хрусталь

Блестит великолепьем.

Зубчатый синий лед —

Модель речного плеска,

Его пурга метет

И ватой трет до блеска.

Лег иней на камнях,

Еще тепло хранящих,

Забыв о летних днях

Среди воды бурлящей.

Мы тоже, как они,

В серебряной одежде.

В лесу мы видим сны,

А не в лесу, так где же?

ШКОЛА В БАРАГОНЕ[6]

Из лиственниц жестких и голых,

Блистательных мерзлых кустов

Выходим к бревенчатой школе

Окошками на восток.

Внутри — застекленные двери,

Уроков идет тишина.

Слышны лишь скрипящие перья,

И тишина слышна.

Мы сядем за школьную парту,

Тетрадки ребят развернем,

Вот это, наверное, — нарта,

А это — высотный дом.

Дома городские рисуют,

Масштабы по-детски дают,

И даже у самых разумных

Заметно влияние юрт.

Они уточняют задачу,

На конус строенья свели.

Жилье — это юрта, значит,

Да здравствует реализм!

И дверь этой стройки высотной

До крыши, как в юрте, дошла.

Художник, взволнованный, потный,

Лежит поперек стола.

Так мы рисовали когда-то

Таинственный эвкалипт,

С детьми капитана Гранта

Входили в морской залив…

Вертится новешенький глобус,

Пробирки в штативе блестят…

Ребята, глядящие в оба,

Учительница ребят…

Классный журнал для отметок,

Бумаги целая десть…

Школа как школа. И в этом

Самое чудо и есть.