Вниз по волшебной реке - Успенский Эдуард Николаевич - Страница 10

Позади у путешественников была длинная дорога, а впереди мостик. Где-то уже недалеко, за мостиком, лежал стольный город.

И Митя с Бабой-Ягой пошли туда.

— Эй, вы! — подбежал к ним какой-то человек в красных сапогах. — Вы Соловья-разбойника не видели?

— А что? — спросила Баба-Яга.

— Письмо ему передать велено. Кощей его в помощники зовёт. Нет его на этой дороге?

— Нет его на этой дороге, — ответил Митя.

— И никогда не было! — подхватила старуха.

Скороход задумался:

— Куда ж мне теперь бежать?

— А вы бегите в другую сторону, дяденька.

— Верно. Беги, милок, туда! — сказала Баба-Яга.

— Только и остаётся, — согласился скороход. — Вот так всю жизнь и бегаю туда-сюда, сюда-туда! Жену полгода не видел!

Глава четырнадцатая

СУМА, ДАЙ УМА

Не выполнил Финист — Ясный Сокол поручения Василисы Премудрой.

— Я сделал всё, как велено, — рассказывал он на следующий день. — Отыскал дуб у Лукоморья, а на нём сундук, про который ты сказывала. Обернулся я добрым молодцем, стал ветки раскачивать. Сундук упал — и вдребезги! Из него медведь выскочил и бежать! Я в медведя шапкой! Сбил его с ног, смотрю, что дальше будет.

— И что было? — спросил Домовой.

— Из медведя заяц выскочил. И по полям. Я в зайца рукавицей кинул. Подбил его. Из зайца утка вылетела. Что, думаю, за напасть? Оборотился я соколом — и за ней! Ударил утку, а из неё яйцо вывалилось! Я за яйцом. Долбанул его клювом. Ну, думаю, всё — выполнил поручение. Ан нет. Из яйца иголка выпала — и вниз. Прямо в стог сена. Искал я, искал — не вижу иголки. Так и осталась она в стогу. Ты уж не сердись, Василиса!

Василиса Премудрая задумалась.

— Обидно, что так вышло. Ну что же, Финист, облети всех богатырей наших. Скажи им — беда пришла. Всем нам несдобровать: Кощей на трон сел. Воевать с ним надо.

— Понял.

— Пусть каждый дружину возьмёт. И пусть подойдут все к Плещееву озеру.

— А как ты сама, Василиса? — спросил богатырь. — Может, мне сначала тебя вызволить?

— О себе я сама позабочусь. Ну, прощай.

Финист снова превратился в сокола и вылетел в окно, так никем из Кощеевой охраны и не замеченный.

А через полчаса из терема Василисы Премудрой вышла древняя, согнутая старушка.

— Ты это куда, бабка? — забеспокоились стрельцы. — А ну, назад!

— Так мне ж на рынок нужно! Овощей к обеду купить. Накормить Василисушку, — отвечала старушка.

— Выпускать никого не велено! — упёрлись стрельцы. — Только впускать.

— Вам же хуже будет, как умрёт она с голоду! — пригрозила бабка.

Часовые почесали в затылке.

— Ладно, — сказал один из них, — постой пока тут, а я за Чумичкой сбегаю.

Чумичка в это время крутился на берегу пересохшего пруда.

Там сидели и плакали Несмеяна с Фёклой.

— Всё плачете, Несмеяна Макаровна?

— Плачу-у. А что?

— А ничего. Плачьте, плачьте на здоровье. Я вам мешать не стану. Только напрасно вы стараетесь!

— Это почему?

— А так, — ответил Чумичка.

Заложив руки за спину, он медленно пошёл вокруг пруда.

— Ты чего говоришь? — закричала Несмеяна. — Нам же карету дадут!

— Да! — поддержала Фёкла.

— Ничего вам не дадут! — отвечал Чумичка, обойдя весь пруд кругом.

— Как — не дадут? Ведь батюшка обещал!

— Да? А где теперь ваш батюшка?

— Где?

— Не знаю, где. Вот где. Подите и сами узнайте.

— Как же я пойду? Я плакать должна.

— А как хотите!

— Слушай, ты уж поплачь за меня. А я во дворец сбегаю, — сказала царевна.

— Не-е, — возразил Чумичка, — мне теперь плакать не хочется. Я раньше плакал. Вы уж сами, Несмеяна Макаровна. Без меня уж!

Тут к нему подбежал стрелец и что-то сказал на ухо. И писарь быстро ушёл.

— Что делать? — спросила Несмеяна у Фёклы. — Что он такое наговорил?

— Не знаю.

— И я не знаю.

— Может, доплакать сначала? Уж немного осталось.

— Давай доплачем, — согласилась Несмеяна.

…А Чумичка подходил уже к синему терему.

— Ты откуда это, бабка, взялась? Чего это я тебя раньше не видел? — нахально спросил он.

— А я всегда на печи лежала, — отвечала старушка. — Я оттуда не слазила.

— Чего же теперь вылезла?

— Вот пришлось. Вы же внучку мою не пускаете.

— А что это у тебя за сумка такая? Где взяла?

— Сумка как сумка. Обыкновенная, хозяйственная. Мне её Василиса подарила.

— У Василисы Премудрой ничего обычного не бывает! — возразил Чумичка. — У неё все вещи волшебные. А ну давай сюда!

— А ведь ты прав, милок. Эта сумка и в самом деле волшебная. Ты ей скажи: «Сума, дай ума!» — и она тебе даст, поприбавит ума. Сразу поумнеешь!

И она пошла, опираясь на тяжёлую суковатую палку. Палка эта чем-то Чумичке была знакома. Где-то он её видел? А вот где — писарь никак не мог вспомнить!

Старушка отошла в сторону, достала из кармана красное яблоко и стала есть. Она ела и становилась всё моложе и моложе.

И вот уже перед изумлёнными стрельцами и Чумичкой вместо старушки стояла Василиса Премудрая.

— Держи! — заорал Чумичка. — Хватай её немедленно!

Не тут-то было! Василиса свистнула, и словно из-под земли вырос конь. Только её и видели.

Чумичка перепугался.

— Что же делать? Сказать Кощею — убьёт! Не сказать — тоже убьёт!

Он вспомнил про волшебную сумку.

— А ну, сума, дай ума! Да побыстрее!

Из сумки выскочили два дюжих молодца.

— Это тебе надо дать ума? — спросили они в один голос.

— Да, мне.

Молодцы подскочили к писарю и принялись охаживать его огромными кулаками.

— Караул! — кричал Чумичка истошным голосом. — Убивают!

— Не убиваем, а ума вкладываем! — степенно отвечали молодцы.

Писарь бросился к Кощею Бессмертному.

— Вы кто такие? — сурово спросил Кощей, когда все трое прибежали к нему.

— Мы — двое из сумы! — отвечали молодцы, продолжая колотить Чумичку.

— А ну назад в сумку! — приказал Кощей.

И молодцы выполнили приказание.

— Батюшка Кощей! — закричал писарь. — Василиса Премудрая сбежала! Обманула меня, проклятая! Провела!

Глаза Кощея из зелёных стали красными.

— Знаешь ли, что ты наделал, дурень? Она же теперь войско против нас соберёт. Да Макара освободит. Что ты тогда запоёшь?!

— А может, нам Макара убрать? — предложил писарь. — Им и освобождать некого будет. А?

— Придётся. Другого выхода нет. Ну ладно, писарь, на первый раз я тебя прощаю. И на второй прощу. А на третий пощады не жди. В порошок сотру!

— Слушаю, ваше величество. Можно, я запишу это в книжечку?

— Хоть на носу заруби! — ответил Кощей.