Всего одна неделя - Ховард Линда - Страница 62

Если говорить о «крутизне», а точнее, о престижности, то в моем понимании красный цвет занимает третье место. Второе принадлежит белому, а первое, конечно же, черному. Черная машина неизбежно утверждает силу и власть, мощная и уверенная в себе. Красная – спортивная и несколько вызывающая, белая – сексуальная и элегантная. Возможно, моя новая машина будет именно черной, если, конечно, представится шанс ее купить.

От скуки я занялась перестановкой в общей комнате, двигая мебель ногами и правой рукой. Из вредности убрала кресло Уайатта с самого почетного места перед телевизором.

С момента открытия фитнес-клуба мне редко удавалось посмотреть телевизор, за исключением, может быть, новостей в одиннадцать вечера, так что от этого занятия я давно отвыкла. Уайатт, конечно, даже не подозревал о данном обстоятельстве, так что вполне можно было позабавиться и пожаловаться, что пропускаю свои любимые передачи. А они, разумеется, должны оказаться на самых нудных семейных каналах, в частности на «Лайфтайм». Однако все-таки существовала опасность выиграть битву за пульт. А тогда действительно придется смотреть телевизор. Во всем есть свои минусы.

Я вышла за калитку, вытащила из ящика газеты, а потом уселась за кухонный стол и принялась читать все подряд. Мне очень не хватало книг. А еще хотелось отправиться по магазинам и купить какую-нибудь косметику и туфли. Новая косметика и новые туфли всегда поднимали мне настроение.

В хозяйстве Уайатта не нашлось кофе с ароматизирующими добавками. Да и вообще дом оказался очень плохо приспособленным для безмятежного существования.

К тому времени как хозяин вернулся с работы, я уже была готова лезть на стены. В отчаянии даже принялась составлять новый список злоупотреблений и недостатков, и первым номером в нем значилось именно отсутствие моего любимого кофе. Если уж мне предстояло провести в заточении продолжительное время, то следовало обеспечить необходимый комфорт. Прежде всего требовались одежда, любимый гель для ванны, любимый ароматный шампунь и многое другое.

Уайатт одарил меня нежным поцелуем и сказал, что должен подняться наверх и переодеться. Путь к лестнице лежал через общую комнату. Я осталась в кухне и отлично слышала, как шаги внезапно замерли – хозяин заметил изменения в привычном жизненном пространстве.

Громким голосом он поинтересовался:

– Что случилось с мебелью?

– Мне стало скучно, – также громко ответила я. Уайатт пробормотал что-то невразумительное и пошел дальше.

Должна сказать, что я вовсе не лодырь и не никчемное украшение. Ближе к вечеру мне в голову пришла идея изучить содержимое холодильника, и в морозилке нашелся очень приличный кусок мяса. Я его потушила и приготовила соус для спагетти. Поскольку лейтенант никогда не возвращался с работы в одно и то же время, варить спагетти заранее я не стала, а начала делать это только сейчас. Булочек в доме, разумеется, не нашлось, но зато обнаружилась буханка хлеба, так что я отрезала несколько кусков, намазала их маслом и посыпала чесночной пудрой и сыром. В моем понимании такую пищу нельзя было считать здоровой. Но овощей для зеленого салата не оказалось. Оставалось только открыть банку фасоли – она нашлась в кладовке.

Уайатт спустился в кухню без рубашки, в одних джинсах, и от захватывающего зрелища у меня едва не потекли слюнки: плоский, крепкий живот и мускулистая волосатая грудь. Чтобы не выдать слабости, я отвернулась к плите и засунула в духовку противень с гренками. Когда они поджарятся, как раз будут готовы и спагетти.

– Вкусно пахнет, – похвалил Уайатт и уселся за стол.

– Спасибо. Но если мы не пополним продовольственные запасы, то готовить будет просто не из чего. Что ты обычно ешь на ужин?

– Обычно я ужинаю где-нибудь в городе. Завтракаю дома, а ужинаю в ресторане. Так удобнее, потому что к концу дня усталость берет свое и возиться на кухне уже не хочется.

– А мне в ресторан нельзя, – угрюмо заметила я.

– Можно, только в другом городе. Хочешь, завтра съездим? Это будет считаться свиданием, хорошо?

– Нет, не будет. – Этот вопрос уже обсуждался на пляже. – Ведь едим мы регулярно. А свидание предполагает что-то необычное, например театр или бальные танцы.

– А как насчет какого-нибудь спортивного матча? – осторожно предложил Уайатт.

– Сейчас нет ничего, кроме бейсбола, а это самая глупая игра. В ней даже нет группы поддержки. Вот когда начнется футбольный сезон, тогда и поговорим.

Никак не отреагировав на оскорбительный выпад в сторону бейсбола, Уайатт положил в стаканы лед, а потом налил чай.

– Судебная экспертиза обнаружила сегодня кое-что интересное, – неожиданно произнес он.

Я переключила конфорку, на которой варились спагетти, на минимум. В тоне Уайатта слышалась неуверенность, словно он не знал, как распорядиться обнаруженными уликами.

– Что именно?

– Пару волосков – они застряли в днище твоей машины. Зная, в каком она состоянии, в это просто трудно поверить.

– И что же может подсказать эта пара волосков? – поинтересовалась я. – Если бы у вас был подозреваемый, то тест на ДНК принес бы пользу, но ведь подозреваемого-то нет.

– Волосы темные, то есть принадлежат брюнету. Кроме того, каждый длиной около десяти дюймов, поэтому существует вероятность, что все-таки следует искать женщину. Об уверенности пока говорить не приходится, потому что длинные волосы носят и некоторые мужчины. Сейчас идет проверка на наличие лака, геля и прочих веществ. Результат может что-то дать, ведь мало кто из мужчин пользуется такой косметикой.

– Джейсон пользуется.

– Джейсон – женоподобный ублюдок, безмозглый и чванливый, – последовало лаконичное заключение.

О, Уайатт терпеть не может Джейсона. Как приятно!

– Тебе известны длинноволосые брюнетки, которые хотели бы тебя убить? – последовал прямой вопрос.

– На свете столько длинноволосых брюнеток, что этот признак ровным счетом ни о чем не говорит. – Я растерянно пожала плечами. История все больше и больше походила на головоломку. – У меня нет врагов. На протяжении многих лет даже не возникало неприятностей на парковках.

– Причина, вполне возможно, таится в прошлом, – заметил Уайатт. – После убийства Николь Гудвии кто-то мог воспользоваться твоим положением свидетельницы и попытаться отомстить под прикрытием ее убийства. Ведь Дуэйн Бейли признался в совершении преступления, так что ему незачем стрелять в тебя.

– Тогда почему же та женщина, которая покушается на меня, не остановилась после его ареста? Ведь очевидно, что на него уже не свалить.

– Возможно, надеется, что раз ее до сих пор не поймали, то удастся довести дело до конца и скрыться.

– И все-таки вспомни, с кем ты встречался за последние полтора года. Среди твоих приятельниц есть брюнетки?

– Да, конечно, есть, но я же говорил, что ничего серьезного не происходило.

– И все же вызови их всех и допроси, – раздраженно распорядилась я. Дело наверняка уходило корнями в личные отношения, потому что сама я не сделала ровным счетом ничего такого, что могло бы послужить мотивом для убийства.

– А как насчет твоих парней? Может, какая-нибудь бывшая подружка с ума сходила по тому, кто начал встречаться с тобой? Заметь, в данном случае «сходила с ума» – очень точное выражение. Поэтому она и возненавидела тебя лютой ненавистью.

– Такой вариант вполне возможен. – Я задумалась. – Впрочем, не припомню, чтобы кто-нибудь упоминал о своей сумасшедшей подружке. Никто не жаловался, что его выслеживают, а ведь такая женщина непременно была бы упорным преследователем, разве не так?

– Может быть, да, а может быть, и нет. Упускать нельзя никого, так что мне срочно нужен список всех, с кем ты встречалась в последние два года.

– Хорошо. Но начнем все-таки с тебя. – Я мило улыбнулась. – Давай сначала проверим твоих девушек.

Понятно, что путь оказался тупиковым, а потому мы оставили его и просто поужинали, а после ужина вместе вымыли посуду. Уайатт вернул свое любимое кресло на прежнее место перед телевизором и уселся в него с газетой в руках, спокойный и счастливый, как моллюск. Я встала напротив и молча стояла, пока Уайатт наконец не соизволил оторваться от газеты и поднять глаза.