Умереть, чтобы угодить - Ховард Линда - Страница 16

Но в темном зале рядом с ней никто не сел, а когда фильм закончился, никто не заговорил с ней и не толкнул слоем ненароком — даже на стоянке, где Сара оставила машину.

Снаружи дом выглядел, как обычно. На веранде горели фонари, сигнализация работала, в спальне судьи наверху горел свет. Электронные часы на приборной доске машины показывали без нескольких минут десять — пора ложиться спать.

Сара припарковалась на своем обычном месте, возле дома и вошла через заднюю дверь. Тщательно заперев ее, она двинулась в обход по дому, убеждаясь, что все окна и двери заперты. Она услышала, что в библиотеке работает телевизор: в коридор пробивался слабый свет. Значит, судья еще не лег.

Вопреки обыкновению двустворчатая дверь оказалась не запертой. Сара закрыла ее на засов, потом направилась к стекленной веранде.

Оставлять включенным свет наверху — это на судью не похоже; он машинально гасит свет всякий раз, когда идет комнату, даже если собирается вскоре вернуться. Сара медлила на лестнице, по ее спине вдруг побежал холодок. Может, судья спустился только на минутку, включил десятичасовые новости и увлекся? Что происходит наверху, она не слышала, и неудивительно — до лестницы отчетливо доносился шум телевизора.

Она подошла к открытой двери библиотеки и заглянула внутрь. Горела только одна лампа — именно при таком освещении судья любил смотреть телевизор. Он полулежал в кресле, склонив голову набок. Должно быть, задремал, глядя на экран.

Но почему же тогда наверху горит свет?

Внезапно Сара ощутила странный, неопределенный запах — смесь вони фекалий… еще с чем-то. Она насторожилась и принюхалась. Что с ним? Приступ? Или… Она шагнула в комнату.

Увидев судью под другим углом, она замерла.

Нет. Только не это.

Повсюду вокруг кресла виднелись темные пятна и сгустки, и даже в полутьме Сара сразу поняла, что это такое. Она с трудом сглотнула, замерла и прислушалась. Услышала только тиканье часов, грохот собственного сердца — и больше ничего. Но это могло означать, что ее поджидают наверху.

Ее тянуло подойти к судье, поправить ему голову, стереть кровь, струйкой стекавшую на шею из крохотного аккуратного отверстия в виске. Хотелось прикрыть хоть чем-нибудь вторую половину головы, где выстрелом снесло череп. Хотелось зарыдать, завизжать, взбежать по лестнице и отыскать убийцу, чтобы уничтожить его — он не заслуживает ни единой лишней минуты жизни!

Но ничего этого Сара не сделала. Она попятилась из библиотеки, стараясь ни к чему не прикасаться и не оставлять отпечатков пальцев, и по своим следам вернулась на кухню, где оставила сумочку. В сумочке лежал телефон. Дома Сара не видела необходимости носить его в кармане. Но, как выяснилось, ошиблась.

Вместе с телефоном она вынула из сумки пистолет, ушла в угол, чтобы не опасаться нападения сзади — на случай, если убийца еще в доме. Трясущимися руками она включила телефон и принялась ждать завершения загрузки. Несколько секунд показались ей бесконечными. Наконец телефон был готов к работе. Набрав 911, Сара застыла в ожидании.

— Служба спасения 911.

Саре хотелось зажмуриться, но она не осмелилась, заговорить ей удалось не сразу.

— Служба спасения 911. Вас слушают.

Сглотнув, Сара выговорила:

— Я звоню из дома номер 27-13 по Брайервуд-роуд. Хозяин дома убит.

Подъезжая к дому, Кахилл отметил, что на этот раз ярко освещен. На подъездной дорожке, на улице и даже тротуаре теснились машины, большинство с мигалками, соседи подступили к самому оцеплению, на время забыв, что так откровенно глазеть неприлично. Во всех домах на улице горел свет, их обитатели высыпали на улицу и теперь о: ленно перешептывались. Один из полицейских снимал камерой: часто случается, что убийца приходит на место преступления, затесавшись среди зевак.

К дому съезжались съемочные группы всех местных каналов. Кахилл беспрепятственно нырнул под ленту, огораживающую подходы к дому.

Парадная дверь была заперта, ее охранял офицер в форме, который узнал Кахилла и сразу пропустил его внутрь. Оперативная бригада уже снимала отпечатки пальцев, составляла протоколы и делала снимки. Бригада «скорой» ждала рядом, поскольку пострадавший уже не нуждался в помощи. Никого не требовалось спасать или хотя бы оказывать первую помощь; предстояло только увезти труп.

Убийство в Маунтин-Брук — большая редкость. Последнее случилось… кажется, лет пять назад. А поскольку убитый был судьей, это уже настоящая сенсация. Значит, за расследованием будут пристально следить.

— Кто вызвал полицию? — спросил Кахилл, уже зная, что ему ответят.

— Женщина-дворецкий. Она вон там. — И полицейский кивнул на комнату слева.

Кахилл сразу понял, что это комната для завтрака, примыкающая к кухне. Сара сидела за столом, обхватив ладонями кружку с кофе. Бледная и неподвижная, она неотрывно смотрела на белую скатерть. На этот раз она была не в пижаме, а в уличной одежде и с помадой на губах.

— Это ваша машина стоит за домом? — спросил Кахилл. Она кивнула, не поднимая головы.

— Да, возле задней двери. — Голос был монотонным и безучастным.

— Какой она марки?

— «Трейлблейзер». — В ее голосе не слышалось ни любопытства, ни даже проблеска интереса.

Кахилл прошел через кухню к задней двери дома. Машина стояла радом с ней. Капот оказался еще горячим.

На обратном пути Кахилл налил себе чашку кофе. Кофейник был почти полон: очевидно, Сара сварила кофе, наполнила свою чашку и забыла про нее.

Она сидела на том же месте, в той же позе. Кахилл отнял у нее остывший кофе, вылил его в раковину и заменил чашкой с горячим.

Он уселся напротив Сары.

— Пейте.

Она послушно сделала глоток. Кахилл вынул блокнот и ручку.

— Расскажите, что произошло. — Вопрос предполагал подробный ответ, но не указывал направления.

— Сегодня среда, — начала она тем же монотонным голосом.

— Верно.

— Мой выходной. Я провела его, как обычно…

— Как?

— Побывала на тренировках по карате и кикбоксингу, потом на стрельбище.

— В какое время это было?

Сара ответила. Кахилл старательно записал все и спросил, где она тренируется — чтобы потом проверить, правду ли она говорит.

— А потом?

— Побывала в «Саммите», походила по магазинам.

— Купили что-нибудь?

— Кое-что из одежды в «Парижанке» и пару книг.

— Не заметили, в какое время это было?

— Между четырьмя и пятью часами. Время указано на чеках. — Она по-прежнему не поднимала головы, но сделала еще глоток кофе.

— Потом вы поехали домой?

Она отрицательно покачала головой:

— Нет, я поужинала в городе. В ресторане… названия помню. С итальянской кухней. Потом я должна была вернуться, как делаю обычно, но сегодня я решила еще сходить в кино.

— Почему вы должны были вернуться?

— Чтобы быть здесь. Тогда ничего не случилось бы.

— Какой фильм вы смотрели?

На этот раз она подняла голову, ее глаза ничего не выражали.

— Не помню… — Она сунула руку в карман джинсов, вытащила оттуда половинку билета. — Вот этот.

Кахилл записал название фильма и сеанс.

— Я не прочь посмотреть его. Вам понравилось? — спросил он непринужденным тоном.

— Фильм был неплох. Я думала, он подсядет ко мне в зале…

— Кто? — озадаченно перебил Кахилл. — Кто?

— Не знаю. Человек, который прислал мне кулон.

— А, ясно. — К этой теме Кахилл собирался обратиться позднее. — Когда вы вернулись домой?

— Без нескольких минут десять. В спальне у судьи горел свет. Обычно он ложится спать около десяти, но иногда смотрит десятичасовой выпуск новостей.

— У него в спальне есть телевизор?

— Нет. — У Сары задрожали губы. — Он считал, что в спальнях положено спать.

— Стало быть, он смотрел телевизор в…

— В библиотеке. Где я и нашла его.

— Давайте вернемся назад. Что произошло, когда вы вернулись домой? — Он отхлебнул кофе, и Сара тоже сделала глоток.

— Начла проверять, все ли двери заперты. Я всегда так делаю перед сном. Передняя дверь оказалась незапертой, — продолжала она, — но это обычное дело. Я услышала, что телевизор включен, и удивилась тому, что в спальне горит свет, а судья все еще в библиотеке.