Собака из Первого Мира - Гридина Юлия Александровна - Страница 2

— Пойдем, покажу! И прыгнул.

Ждана подошла и поглядела на улицу — было темно, только едва-едва белели ссохшиеся деревянные ступени приставной лестницы Девочка зажмурила глаза и начала спуск.

Земля встретила ее колючей соломенной подушкой, упруго подавшейся под ногами. Тут же рядом вспыхнул светлячок, и костлявые малыиичечьи пальцы вцепились в ее руку.

Сашка помаячил фонариком:

— Туда.

Там оказался маленький деревянный домик, тщательно спрятанный в зарослях. Передним стояла красивая пластиковая чашка.

— Моя любимая, — с гордостью указал мальчик. — А родителям сказал, что сломал.

Шурша в темноте, он вывалил в емкость содержимое небольшого пакета. Ждана нагнулась — ей в нос ударил густой чесночный аромат. Котлеты, которые так хорошо готовит Сашкина мама.

— Собака, иди есть!

Откуда-то из травы выбежала черная псина с длинными висячими ушами и кудрявой шерстью, лаково блестевшей при свете фонарика. За ней, потешно семеня, бежали два маленьких щенка. Собака сунулась носом в ладони мальчика, мотнула головой в сторону Жданы и подтолкнула щенков к миске.

— А как ты ее назвал? — Девочка смотрела, не отрываясь. — А можно ее погладить?

— Гладь, она добрая. Пока еще никак, она ко мне недавно пришла. Позавчера.

— Как это — пришла? Разве ты ее не создавал?

— Не знаю. Это же мой первый мир. Я его даже не называл никак, просто — Первый Мир. Может, они тут живут. А может, они, — его голос стал глубоким и напевным, — тоже путешествуют между мирами и создают нас…

Девочка хихикнула.

Щенки быстро наелись и теперь лезли к детям на руки, довольно повизгивая. Ждана опустилась на землю возле двух угольно-черных комочков и с восторгом наблюдала, как они, играя, грызут ее пальцы.

— Ой, какие хорошенькие! Как игрушечные, только лучше. — Она пошарила в кармашке и достала завалявшийся леденец. — А сладкое им можно?

— Немножко можно, — с видом авторитета заявил мальчик.

Ждана с треском разгрызла конфету и протянула крошки щенкам.

Дымное темное небо, и в нем — белые росчерки чаек. В воздухе остро пахнет морской солью и влажным песком. Много, много воды, земля — маленькими островками, высоких деревьев почти нет…

Зато есть божественно густая трава, сочно-зеленая щетина, покрывающая сушу и отделенная от моря полосами песка и гальки.

Девочка закрыла глаза. Образы и звуки нового мира подсказывали… шумели… кричали…

— Аскера, — произнесла она. Новый мир был сотворен. Десятый по счету.

В каюте ее ждал пирог с десятью свечками.

— Мам, а когда мы снова пойдем в гости к тете Наде? Сашка уж, поди, меня перерос. — Ждана вопросительно посмотрела через плечо. Она уже два года не видела друга и скучала без Собаки. — Давай поедем к ним в гости через месяц? На ту самую первую Сашкину планету?

Рада переглянулась с отцом, присела на колени и обняла дочь.

— Мы не хотели говорить тебе, девочка…

Вмешался папа.

— Ты не сможешь сейчас попасть туда. Сашки нет больше. Он с родителями попал в аварию. А когда их нашли — было уже поздно.

Ждана вырвалась из объятий матери, распрямившись, точно пружина.

— Почему?

— Почему не сказали? — Папа задумался. — Ну… ты же все равно скоро повзрослеешь и не сможешь путешествовать по чужим мирам.

Девочка опрометью кинулась в лес, туда, где по ее представлениям проходипа кратчайшая тропинка до космодрома.

Собака! Как же теперь Собака! Щенки же тоже должны вырасти, и тогда они не смогут уйти из Сашкиного мира в общий!

Ждана бежала, как будто за ней гнались по пятам голодные тигры из ее третьего мира.

Внезапно гладкую дорожку перегородил тонкий ствол молодого деревца. Девочка запнулась, упала и покатилась по траве. Сил двигаться уже не осталось, и Ждана, перевернувшись на спину, стала просто смотреть в небо. Лохматые облака сложились в огромную межзвездную собаку. Махая кудрявыми ушами, она летела вслед за своими щенятами.

Когда беглянку нашли родители, она заявила:

— Я никогда не заведу собаку. Если я умру, ее некому будет кормить.

Ждана сидела в глубоком кресле. Шлем привычно облегал голову. В голове царила пустота, хотелось побыстрее скрыться от всех, и от самых близких — особенно.

— Ты точно сможешь? — услышала она полувопрос-полуободрение от папы.

— Да, — просто ответила она.

И вновь — знакомое ощущение полета-поиска, перебор всего узнанного, всех снов и желаний.

Почему-то ей вдруг стало тоскливо и одиноко. Представилась дорога. Рельсы, уходящие за горизонт.

Экран перечеркнули рельсы — слева направо.

— Жданка! — закричала мама. — Давай, попробуй еще!

Экран побелел, словно его задернули полупрозрачной кисеей, а потом в светлом мареве проступили те же рельсы, только справа налево.

— Взрослеет, — вздохнул папа.