Рискуя и любя - Ховард Линда - Страница 7

Но мало-помалу все изменилось. Дональд стал председателем Комиссии по внешнеполитическим связям, и они сразу попали в список особо влиятельных персон. Теперь супруги то и дело вместе посещали официальные приемы.

Да, на период перерыва в работе конгресса они ездили домой в Иллинойс, но Дональд и там встречался с избирателями. Так что с момента его избрания у них ни разу не было полноценного отдыха.

Элейн мечтала, как она будет отсыпаться, заказывать завтрак в номер и гулять по Лондону. Пять дней они проведут в Лондоне, потом полетят в Париж еще дней на пять, потом в Рим и Флоренцию. Как в сказке!

Через два ряда сзади от них Гарвин Уиттейкер уже погрузился в бумаги, которые вынул из портфеля. Он был президентом крупной фирмы по производству программного обеспечения, которая за последние семь лет повысила свои доходы, составляющие теперь почти пятьдесят миллиардов долларов. Конечно, меньше, чем у такого гиганта, как «Майкрософт», ну и что с того? Когда его продукция стала понемногу завоевывать рынок, Гарвин подсчитал, что лет через пять его фирма удвоит свой капитал. По крайней мере надеялся на это и мечтал об этом день и ночь. А пока его детище потихоньку накапливало силы, стараясь не наступать на пятки более влиятельным конкурентам. Но как только придет удобный момент, Гарвин выпустит разработанную им операционную систему — упрощенную, быстродействующую, без ошибок. Эта система повергнет в прах все существовавшие ранее программные продукты.

В первом ряду сидел делегат от ЮНЕСКО из Германии; он прижимал к голове стакан с ледяным питьем, чтобы хоть немного облегчить головную боль и поспать во время длинного перелета. На сиденье «2F» находилась представительница «Мирового банка»; нахмурив лоб, она сосредоточенно листала «Уолл-стрит джорнэл». В юности она мечтала о гораздо более романтической профессии, к примеру, работать в области хирургии мозга или стать кинозвездой, но потом поняла, что деньги куда важнее и могущественнее. Благодаря им она объездила весь мир; обедала в парижских ресторанах, покупала одежду в Гонконге, каталась на лыжах в швейцарских горах. Жизнь прекрасна, и она намерена сделать ее еще лучше.

На сиденье «4D» расположился дипломат. В годы правления Буша он был послом во Франции, но с тех пор занимал более скромные посты. Он недавно женился на уроженке Чикаго, чье богатое приданое значительно поправило его дела. Теперь он надеялся вскоре снова стать послом, и не в какой-нибудь захолустной стране, которую и на карте-то не сразу отыщешь.

На одном из дешевых мест сидел Чарльз Лански и вытирал пот со лба, стараясь не думать о взлете. Он хорошо переносил полеты, когда самолет был уже в воздухе на большой высоте, а во время взлетов и посадок его тошнило от страха. После небольшой остановки в Лондоне ему предстояло лететь во Франкфурт, что означает два взлета и две посадки. На такое испытание его вынудила только неотложная встреча.

Студенты колледжа летели по туристской путевке, чтобы посетить Англию, Шотландию и Ирландию. У каждого из них был за спиной неизменный рюкзак со всем необходимым: бутылка воды «Эвиан», CD-плейер и коллекция модных компакт-дисков, набор косметики (если это студентка) или портативная компьютерная игра (для студента) да немного одежды. Загорелые, спортивные, они были похожи друг на друга, словно зубы Тедди Рузвельта, но по молодости каждый из них считал себя единственным и неповторимым.

Деловые люди и просто туристы толпились в проходе, занимая места. Одна молодая дама взволнованно прижимала к себе огромную сумку, пока стюардесса не предложила убрать ее в багажный отсек. Дама отрицательно затрясла головой и умудрилась запихать сумку под впереди стоящее сиденье, и теперь ей некуда было девать ноги. Дама была полновата и ужасно вспотела во время этой процедуры, несмотря на вентиляцию.

Наконец гигантский «Л — 1011» медленно покатился по дороге, чтобы занять свое место на взлетной полосе. Впереди него в очереди стояли еще семнадцать самолетов. Один из пилотов объявил по внутреннему радио ориентировочное время взлета. Большинство пассажиров первого класса уже сбросили обувь и надели черные носки, которые компания «Дельта» раздавала пассажирам первого класса вместе с другими предметами первой необходимости в фирменной сумочке. Пассажиры листали газеты и журналы, читали книги, многие уже храпели.

Подошла очередь и рейса 183. Огромные двигатели взревели, и самолет стал набирать скорость и понесся по взлетной полосе все быстрее и быстрее, пока наконец не оторвался от земли. Послышалось металлическое громыхание: шасси убирались в «брюхо» самолета. «Л — 1011» взмыл в голубое небо, уверенно набирая высоту и выходя на курс, который лежит вдоль восточного побережья, а потом в районе Нью-Йорка повернет на восток над Атлантикой.

Тридцать три минуты спустя, пролетая над горами к западу от Северной Каролины, самолет рейса 183 взорвался, превратившись в огненный шар. Осколки фюзеляжа описали в небе дугу и с огромной высоты рухнули на землю.

Глава 4

Вашингтон, округ Колумбия

Двое мужчин расположились за столом девятнадцатого века из орехового дерева с матовым блеском, столешница которого была инкрустирована розовым итальянским мрамором. На столе красовалась шахматная доска с фигурками ручной работы. Библиотека, в которой они сидели, была уютной и слегка обветшалой, но вовсе не потому, что Франклин Виней не имел средств на ремонт: просто ему все нравилось так, как есть. Миссис Виней заново отделала эту комнату за год до смерти, и теперь он находил успокоение и комфорт среди вещей, которые она для него выбрала.

А шахматы она купила на барахолке в Нью-Гемпшире. Доди обожала распродажи и барахолки. Она любила жизнь и умела радоваться даже мелочам. Умерла она десять лет назад, и с тех пор не проходило дня, чтобы Фрэнк не вспоминал ее, порой с грустью, а чаще с улыбкой, потому что это были добрые, приятные воспоминания. Как обычно, они с Джоном кинули монетку, чтобы выяснить, кому играть белыми. На этот раз начинать выпало Фрэнку, и он ринулся в атаку, выставив королевскую пешку на две клетки вперед. Порой он отдавал предпочтение традиционному ходу, поскольку в некоторых случаях он может дать неожиданный эффект.

Фрэнк знал, что играет в шахматы довольно прилично. И тем не менее ему было нелегко обыграть Джона. Этот молодой человек обладал логикой компьютера, терпением Иова, а когда надо, мог быть агрессивен, как Джордж Паттон. Поэтому и за шахматной доской, и в своей работе он слыл опасным противником.

Кайзер, огромная немецкая овчарка, удобно вытянулся у их ног, тихонько повизгивая во сне, словно щенок, которому приснилась охота за добычей. Спокойствие Кайзера внушало доверие.

Дом проверялся на наличие подслушивающих устройств сегодняшним утром и вечером, когда Фрэнк вернулся с работы. Электронные шумы делали их разговор недоступным для параболического микрофона, в случае если кто-либо будет использовать подобный метод прослушивания. Система безопасности в доме Фрэнка представляла собой произведение искусства, на дверях прочные засовы, на окнах — железные решетки.

Снаружи дом выглядел как обычный коттедж, принадлежащий человеку со средним достатком, а на самом деле это была настоящая крепость. И все же оба понимали, что в любую, даже в самую неприступную крепость можно проникнуть. Оружие Фрэнка находилось в ящике стола, а пистолет Джона был заткнут сзади за пояс. Должность Фрэнка — заместитель директора отдела ЦРУ по особо важным операциям — придавала ему особую ценность в глазах шпионской братии, и поэтому лишь немногим был известен его адрес. Его имя не фигурировало ни в одном справочнике. Все телефонные звонки на его личный номер или от него проходили через несколько станций, благодаря чему их практически невозможно было отследить.

Итак, мысленно подытожил Фрэнк, из всего вышеперечисленного следует, что если правительству враждебного государства представится возможность схватить его или Джона Медину, то его, Фрэнка, наверняка оставят в покое.