Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Искатель. 1966. Выпуск №5 - Смирнов Виктор Васильевич - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

— Что, собственно, случилось?

— На даче найден человек… Мертвый. Он взломал замок, забрался в дом, и что-то там произошло с ним. Непонятно.

«Сейчас я увижу это, — подумал я не без испуга. — «…взломал замок…» Хозяин дачи мог увидеть его, схватить охотничье ружье и… и, выстрелив, убежать сломя голову в страхе перед содеянным».

— А где владелец дачи? — спросил я.

Павел, иронически приподняв бровь, посмотрел на меня.

— О, ты уже строишь версию… Владелец дачи был сегодня в городе на работе — он мастер телеателье, — последние три часа провел на совещании у директора конторы и несколько минут назад выехал на своем «Москвиче» к кому-то из знакомых. Пытаемся отыскать его и сообщить о случившемся.

Павел помолчал с минуту, как бы выжидая, успею ли я сменить версии за время паузы.

— Смерть этого взломщика наступила недавно, участковый сообщил, что труп не успел остыть… Но самое главное — судя по приметам, на даче найден человек, которого разыскивают. Он бежал из места заключения.

— Вот как… Непростая история! — сказал я, испытывая то волнующее чувство опасности, какое может испытывать только человек, находящийся в окружении опытных вооруженных людей, которые отвечают за его жизнь. Оказывается, мы ехали навстречу неизвестному — что могло ожидать нас в таинственном Казенном лесу, мрачном, безлюдном и тревожном месте?

— Этот погибший — матерый преступник?

— Сковороденко лучше осведомлен, — сказал Павел, показывая на лейтенанта с чумацкими усами, несомненного меланхолика по темпераменту и философа по призванию; недаром же лейтенант был земляком незабываемого Хомы Брута.

Лейтенант ответил не сразу, но вовсе не по причине метафизической углубленности: машину тряхнуло, жестяной потолок с грохотом обрушился на наши головы и тут же взлетел вверх для нового удара. Шофер, к счастью, не растерялся, произнес несколько профессиональных заклинаний, и выбоины кончились.

— Александр Воробьев, по кличке Рыжий Санчо, — произнес невозмутимый лейтенант, как только восстановилось равновесие. — По приметам вроде бы он. Такого сразу узнаешь. Как это он добрался сюда незамеченным — ума не приложу. Наверное, опять работал под мальчишку.

— Мы еще должны установить личность погибшего, но, по-моему, все и так ясно: Воробьев рыжеволос и очень маленького роста, — пояснил Павел.

— Воробьев был осужден четыре года назад, — сказал Сковороденко. — Да вы, наверно, слышали про это дело: в паре с дружком он напал на почтовый самолет.

Я, конечно, помнил: в ту весну весь город говорил об этом дерзком нападении. Паводок был тогда необыкновенный, городской аэродром затопило, и «кукурузники», отвозившие деньги на отдаленные горные прииски для выдачи зарплаты, поднимались с летного поля аэроклуба в Лосихе. Там-то бандиты и напали на самолет; «кукурузник», вырулив на взлетную полосу, опробовал мотор, когда двое бандитов на мотоцикле подъехали к самолету. Пилот не обратил на них внимания, приняв за механиков, которые частенько разъезжали здесь. Ранив летчика и охранника картечью, бандиты похитили деньги — сумму немалую — и скрылись в сопках. Слухи приукрасили это событие драматическими подробностями, но несомненно было одно: денег так и не удалось найти, хотя бандиты вскоре были арестованы и отданы под суд.

— Наверное, за это дело возьмется Комолов? — спросил я.

— Возьмется, — сказал Павел. — А пока что он выдал мне карт-бланш. Должен осмотреть место и принять первые меры к розыску… Если потребуется.

«Газик» свернул на лесную дорогу и, стуча крепкими шинами по корням, побежал, петляя между лиственницами. Мы въехали в Казенный лес, который вопреки моим ожиданиям вовсе не был мрачным и глухим. Лучи заходящего солнца свободно проникали в чащобу и освещали бронзовые стволы деревьев, пахло живицей и мхом. Павел, замолчав, разглядывал дорогу. Через несколько минут лес кончился, солнце ударило в окна, машина, словно ослепленная, сделала неуверенный поворот и остановилась.

— Не будем терять времени, пока светло, — сказал Павел и первым выпрыгнул на траву. За ним, кряхтя, полез доктор с саквояжем.

После темного и душного «газика» вечер казался удивительно ярким и красочным. Высоко в небе отливали перламутром осенние легкие облака. Машина стояла на опушке лиственничного леса, справа расстилался луг, покрытый сыпью кочек, а прямо меж деревьев виднелся рубленый дом с мезонином, обнесенный высоким забором. У калитки на лавочке сидел человек в милицейской фуражке и читал газету. Метрах в двухстах от дома на лесном берегу я увидел еще несколько дач, они казались вымершими, оставленными людьми — да так оно, наверно, и было, потому что с началом учебного года большинство дачников перебрались в город.

Все было пронизано тишиной и спокойствием, и, честное слово, если бы не постовой у ворот, я подумал бы, что мы попали не по адресу. У меня было такое ощущение, будто доктор, раскрыв саквояж, достанет пару ракеток для бадминтона, волан и, ко всеобщему удовольствию, выяснится, что розыгрыш, хотя и удачный, не может длиться бесконечно.

— Ну, что же ты отстаешь? — крикнул Павел с нетерпением.

«Вольно же вашему брату глазеть на все со стороны, — расслышал я в его голосе. — Но коль уж ввязался, подчиняйся дисциплине». Время неспешных бесед кончилось, мы вступали в полосу действия.

Павел открыл калитку, и навстречу нам, осторожно ступая по траве, чтобы не затоптать следы на песчаной дорожке, вышел участковый, пожилой человек с благодушным, слегка оплывшим лицом. Рядом с ним Павел казался совсем мальчишкой.

— Все оставлено на месте? — спросил Павел.

— Все как положено. Был здешний доктор, констатировал смерть.

— Кто обнаружил труп?

— Почтальон, — участковый заглянул в блокнотик. — Савицкий Петр Васильевич. Он ожидает возле дома. Понятые тоже здесь.

Участковый пожал плечами: «Мы-то свое дело сделали, теперь очередь за вами…» Лейтенант Сковороденко оглядел калитку, а эксперт, суровый, как дантист, приготовил инструменты и фотоаппарат.

— Калитка была заперта? — спросил Сковороденко.

— Простая щеколда, — ответил участковый. — Чего там… А то, пожалуй, и не полез бы в эту дачу: забор вон какой.

Я с почтением оглядел высоченную ограду. Острия стесанных досок выглядели грозным предупреждением: из-за такого забора должен сейчас с грозным лаем выскочить пес…

— А где собака? — спросил Павел, рассматривая дорожку.

— Там, недалеко от крыльца, — сказал участковый. — Этот парень, видать, был не промах. Укокошить такую овчарку! Лютый был зверь, кидался, как тигр.

Очевидно, Павел тем же умозрительным путем, что и я, пришел к мысли о собаке, потому что дорожка ничего не могла подсказать ему, никаких отпечатков лап на ней не было, зато песок сохранил иные следы. Даже дилетант мог с полной уверенностью сказать, что на участок входило трое и среди них женщина.

Эксперт остановился, чтобы сфотографировать отпечатки и снять слепки. Сковороденко помогал ему. Он не терял своей украинской невозмутимости.

— Рифленая подошва — у почтальона, — пояснил участковый.

— А что за женщина?

— Не знаю. Она дошла до середины дорожки и повернула назад.

Я был рад этой минутной задержке у калитки, потому что, откровенно говоря, побаивался ступить на порог дачи, где ожидало меня непонятное и страшное. Но Павел решительно направился к дому, намереваясь начать следствие с главного.

Желтая песчаная дорожка, которую мы старательно обошли, вела к высокому крыльцу. Дом, рубленный из толстых лиственничных бревен, казался запущенным, кое-где сруб порос зелеными пятнами мха, на крыше рыжими лужицами лежала ржавчина. На участке росло несколько сосен, но большая часть земли была занята под яблони, тощие карликовые яблони, которые мужественно превозмогали сибирские холода. К дому с торцовой глухой стороны был пристроен приземистый гараж; оттуда долетал запах бензина.