Горны Империи - Верещагин Олег Николаевич - Страница 34

Денис отвернулся к окну. Так всегда можно сделать вид, что глаза нахлестало ветром. Особенно сильным после этих слов:

- Денис ощущал их живо, остро, как будто обращённые к нему лично. Глаза в глаза, словно сам Император приказывает...

- Виват, Империя, - вдруг совершенно серьёзно и громко сказал Третьяков-старший

1. Слова Д.Харчикова.

- На завтрак что, опять консервы?

- Я вчера оленя подстрелил, свежатинка. И рис, конечно. Куда ж без него.

- Не орите, олухи, в третьем блоке пацан спит!

 Недоумённая тишина. Весёлые мужские голоса, громкие и резкие, превращаются в приглушённо-недоумённые:

- Какой пацан?

- Бродяжка, что ли, опять?

- Да какой бродяжка, сын штабса, который вчера приехал, Третьякова. Наш, имперец.

- Ого. Вы хоть генератор оттуда вынесли? Он же из него уже наверняка лазерную пушку конструирует, а я лицо подотчётное и олениной вас снабдил...

- Да он никакой, умотался. Ничего с твоим генератором не будет.

Денис сонно-обиженно нахмурился. Это про него. Хотя да, вчера к вечеру он и правда раскис, если честно, всё стало противным и он только и запомнил, в полусне бредя куда-то за мамой, как маленький - сиреневая вспышка, звук...

Ага, опять!

"Скррриххх!!!"

Денис сел, широко раскрыл глаза.

Он лежал на откидной койке стандартного блока - круглилась лёгкая несущая конструкция, чуть вибрировала гладкая стенка. Было совсем светло, и Денис увидел другую койку, какие-то вещи, стол с бумагами и пантографом, вытянутый короб генератора "Мезон" (ага, за него опасались, но зря - из этой штуки даже лабораторный лазер не сделать), на стенах вперемешку - фотографии, чертежи, схемы, планы... В стойке - два ружья, нарезные штуцеры-самозарядки крупного калибра с оптикой. Одежда Дениса лежала на придвинутом к кровати складном стуле.

Голоса между тем куда-то пропали. Мальчишка осторожно, косясь на дверь, встал, потянулся. В углу обнаружился откидной умывальник, над ним висел самодельный плакатик:

А НАДО ЛИ ?

Дениса потрясла глубина постановки вопроса и, приводя себя в порядок, мальчишка то и дело с уважением косился на бумажку.

Было, оказывается, около восьми. Мальчишка не стал делать разминку, а оделся и осторожно высунул нос из блока.

И, зачарованный увиденным, вылез полностью.

Лагерь - три десятка блоков и ангаров - лепился к скале. Вокруг был лес и пропасти с перекинутыми через них несолидными мостиками. Тут и там двигались люди и техника, слышался ровный шум работ.

Скррриххх!!! Яркая сиреневая вспышка была ослепительной даже в свете солнца, выкатившегося в длинный просвет между серыми плотными тучами - как яркое колесо на длинную дорогу. Задрав голову, Денис с удовольствием наблюдал за длинным рядом высоких шестиногих колонн - казалось, строй великанов в серебряных латах шагает через горы, поднимаясь в рост над джунглями Голодного - выше, выше, выше... уверенней, уверенней, уверенней...

Денис вздохнул мечтательно-завистливо. Да, через пару лет люди будут проноситься над этими горами в обтекаемых вагончиках-каплях, поглядывать вниз, как они с Войко на Петроград - и вряд ли даже задумаются о том, что там такое - внизу.

Скррриххх! Денис вздрогнул от неожиданности и рассмеялся.

- Что, парень, нравится? - раздался за его спиной весёлый молодой голос. Мальчишка обернулся и увидел стоящего в двух шагах молодого парня в удобной гражданской одежде - но в шлеме, украшенном значком Корпуса гражданских инженеров. На поясе парня висели планшет, два пенала с инструментами, чехол, открытая кобура с "байкалом". Широко расставив ноги, инженер смотрел на стройку - явно с не меньшим удовольствием, чем мальчишка.

- Очень, - признался Денис, одёргивая рубашку.

- То-то же, - важно заявил инженер и, засмеявшись, протянул Денису руку. - Можно просто Максим.

- Денис... - мальчишка с уважением пожал сильную ладонь. - Вы тянете струнник, да? А можно сфотографировать?

- Всё в твоём распоряжении, - Максим сделал широкий жест. По голосу Денис узнал того человека, который говорил про оленину. И нырнул в блок за "Зенитом".

Снимки должны были получиться великолепные, и Денис, щёлкая камерой, уже предвкушал, как напечатает их и разошлёт в Петроград и в Верный, конечно... да и ещё по троечке адресов... Инженер наблюдал за мальчишкой - без снисходительности, понимающе. И, когда тот опустил "Зенит", а очередная вспышка выплавила в базальте пятидесятиметровую шахту для фермы, сказал:

- Хорошо, что тут с энергией без проблем.

- А разве в Империи вас ограничивали?

- Нет, наш корпус - нет, но... - Максим задумался и признался: - Но мне каждый раз, как включали рубильник, казалось, что я залезаю в карман к женщине или ребёнку за последними копейками. Смешно, - он улыбнулся, - но это так и было. А тут наоборот - как будто я миллионер и швыряю свои деньги направо и налево...

- Я всякий раз когда вижу вот такую работу, - признался Денис, - всегда хочу именно этим и заниматься. Интересная работа?

- Ужасная, - с отвращением отрезал Максим, и Денис приоткрыл рот... но вовремя различил в глазах инженера огонёк.

- Так прямо? - подыграл мальчишка.

- Ужасная, - убеждённо повторил Максим. - Погода мерзкая. Зверьё непуганое. Местное население затюканное или агрессивное. Деньги платят огромные, а тратить их негде. Я в отпуске уже два года не был и не хочется. Ужасная работа. Так жить просто нельзя, поэтому только так жить и нужно.

Денис засмеялся. Инженер нравился ему всё больше и больше. Подойдя к Максиму, мальчишка встал рядом и какое-то время молча любовался вместе с ним панорамой тянущейся линии.

- А вы "витязь"? - поинтересовался мальчишка.

- Нет, - с чисто мальчишеским сожалением ответил инженер. - Вот... не потянул.

- Жалеете? - понимающе спросил мальчишка.

- Ещё бы, - вздохнул Максим. - Хотя тогда проблем было бы ещё больше, но и интересней было бы тоже намного... Смотри, - он положил руку на плечо Дениса и чуть развернул его, - вон там Серое ущелье. Четыреста метров глубины, сернистые испарения... Зимой мы через него перекидывались. Вот это была работа - я тогда очень пожалел, что не "витязь", думал - хоть похоронили бы в Пантеоне... - и он улыбнулся, толкнул Дениса в спину. - Ладно, у меня сейчас обеденный перерыв, ещё много нужно успеть сделать, а вы, наверное, сейчас уезжаете.

- Я бы даже остался, - вздохнул Денис. - Хоть подсобным рабочим.

- Не имею права, - ответил Максим. - Возраст не подошёл.

Теперь дорога шла вниз. Перевал, наглухо затянутый облаками, проехали - а точнее, проползли с черепашьей скоростью, то и дело сигналя - около полудня и, когда шоссе выбралось из белёсой мути, выяснилось, что вокруг совсем глухие места - до того, что кое-где над дорогой висел сплошной полог из лиан и сплётшихся ветвей. Тем более удивительно было то, что из этой зелёной гущи неожиданно вынырнула - уже около двух часов, как раз когда Третьяковы подумывали так и так остановиться на обед - расчищенная площадка, на которой разместилось одноэтажное, буквой С - по форме площадки - изогнутое зданьице и - за редким, но прочным металлическим забором - столики и стулья. Надпись-арка над входом гласила лаконично: