Лицо из снов - Ховард Линда - Страница 27

Прежде чем она успела придумать достойный ответ на это в высшей степени самоуверенное заявление, он взял ее за руку и отвел в гостиную. У него была мозолистая ладонь, пальцы твердые и теплые. Но он держал ее руку в своей очень мягко, как человек, который чувствует свою силу и боится ее в обращении с хрупкой вещью. Рядом с ним она чувствовала, что ей никто не страшен… кроме него самого.

— Давай присядем, — предложил он, подводя Марли к дивану.

Она запоздало хотела было свернуть к стулу, но он не дал ей этого сделать и усадил на диван рядом с собой. Не отпуская ее руки, он откинулся на спинку дивана, вздохнул и вытянул перед собой свои длинные мускулистые ноги.

— Авиакресла рассчитаны максимум на рост в пять с половиной футов. У меня до сих пор такое чувство, будто меня запихнули в чемодан.

— Почему бы тебе не пойти домой? — устало проговарила она.

— Потому что мы еще недоговорили.

Она снова покачала головой и попыталась освободить его руку. Бесполезно.,

— Нам не о чем говорить.

— У меня есть еще кое-какие вопросы относительно того, что ты видела в пятницу вечером.

Она насторожилась. Марли ничего не могла с собой поделать: всякий раз, когда ей напоминали о том ужасе, она словно превращалась в камень.

— Я уже все рассказала тебе. Завтра мне на работу. Я хочу хоть немного поспать.

— Это не отнимет много времени, — стал уговаривать он улыбаясь.

Марли не могла смотреть на его улыбку. У нее тут же нарушался ритм сердцебиения. Поэтому, увидев, как у него поползли губы, она тотчас отвернулась. Кто бы мог подумать, что такое грубое лицо способно так преображаться! Нет, пусть уж он лучше хмурится. Ради ее блага.

— Я все думал об этом, когда сидел в самолете, — сказал он, расценив ее молчание как согласие на продолжение разговора. — Ты не подозреваемая. Ты свидетель. Собственно, единственный имеющийся в нашем распоряжении свидетель. У нас нет ни ниточек, ни улик, ни понятия о том, кого мы ищем. Были две зацепки, но обе завели в тупик. Не хочу сказать, что поверил в твои чудеса, но я обязан рассмотреть все возможные версии. Вот, скажем, раз ты все видела, не могла бы ты дать мне описание убийцы? I

Марли отрицательно покачала головой. На реплику о «чудесах» она даже не обратила внимания: устала уже обижаться и возмущаться.

— Ну хоть что-то! Давай, Марли. Ты же рассказала о самом убийстве во всех деталях!

— Но я видела это его глазами! Я видела все… кроме него самого.

— А руки его запомнила?

В голове тут же зароились воспоминания. Рука, достающая нож. Рука, поднимающая нож. Рука, бьющая ножом…

— Да, — прошептала она.

— Отлично. — Заметив туман в глазах Марли, Дейн решил быть максимально осторожным, чтобы не напугать ее. — Какого цвета у него кожа? Светлая или темная?

— Не знаю.

— А ты подумай.

— Я не знаю! Он действовал в перчатках. Хирургических. И потом у него были длинные рукава. — Она прервалась, на мгновение вновь погрузившись в себя. — Одежда темная.

— Он не снимал перчаток даже тогда, когда насиловал ее?

— Нет.

— О'кей, теперь попробуем определить его рост. Нам известно, какая была миссис Виник. Он был выше или ниже ее?

Марли внутренне изумилась нестандартному образу мышления полицейского. Она даже ни разу не думала об этом. Голова ее чуть качнулась, она сосредоточилась, стараясь настроиться на мысленные образы.

— Когда он первый раз набросился на нее на кухне… он прижал ее к себе, одной рукой зажал рот, а в другой у него был нож. — Марли подняла свои руки, имитируя движения убийцы. — Рука, которой он зажал ей рот, была… вот так. Вровень с его плечом.

— Ага, значит, ее рот был на уровне его плеча. Э-э… то есть он будет порядка шести футов. Нам неизвестно, длинная ли у него шея, так что плюс-минус дюйм. Но это уже что-то! Теперь голос. Ты запомнила его голос?

Она сосредоточенно закрыла глаза.

— Ничего особенного… Обычный мужской голос. Не низкий, не высокий… Средний голос.

Голос убийцы в ее сознании был заслонен его ненавистью, яростью, его переживаниями.

— А произношение? Ты распознала его акцент?

— Мм… Не южный, точно, — быстро сказала она, открыв глаза. — Но это ничего не дает. Половина населения Орландо, включая меня, — приезжие.

— А ты попробуй определить конкретнее. Подумай, сколько у нас разных акцентов? Нью-йоркский, бостонский, чикагский… В Огайо свой, в Миннесоте свой. Потом западное произношение тоже.

Он перечислял, а она каждый раз отрицательно качала головой.

— Нет, ничего запоминающегося в его голосе не было. Или он вообще говорил мало, или я просто не уловила.

— Хорошо, пойдем дальше. Вот ты говоришь, что все видела его глазами. А не было ли у тебя ощущения, что ты находишься в его шкуре? Словом, чувствовала ли ты его тело?

На ее лице отразилась гримаса отвращения.

— Я имею в виду вес этого типа, — торопливо уточнил Дейн. — Какой он? Худощавый, средний или полный?

Она несчастно посмотрела на него.

— Я думаю, средний. Но при этом физически крепкий. Очень крепкий. Может быть, тут наложилась сила его злобы или адреналин, но жертва перед ним была совершенно беспомощна. Он упивался этим. Ему это очень нравилось.

Почувствовав внезапное изнеможение, она откинулась на спинку дивана и тут обнаружила, что во время разговора он закинул руку ей за спину, так что, откинувшись назад, она снова оказалась в его объятиях. Марли рывком выпрямилась, но сильная рука детектива обняла ее за плечи и заставила принять прежнее положение. Он придвинулся к ней еще ближе.

— Тихо, тихо, без паники, — мягким голосом успокаивающе произнес он. — Ты держишь меня за руку, а другой я обнимаю тебя за плечи, так что ничего не бойся. Все в порядке.

Она метнула на него сердитый взгляд:

— Я не держу тебя за руку, — вырвалось у нее. — Это ты ее не выпускаешь!

— Какая разница? Между прочим, я собираюсь поцеловать тебя, Марли…

— Я тебя снова укушу, — пообещала она. Он пожал плечами.

— Смелости во мне всегда было больше, чем здравого смысла, — проговорил он и тут же коснулся легким поцелуем ее губ.

Это было мимолетное прикосновение, которое прошелестело у нее на губах легче шепота. Но она почувствовала вкус поцелуя. Пульс у нее вновь резко участился, но Дейн отклонился от Марли раньше, чем она успела испугаться. Брови ее сдвинулись.

Он наконец-то отпустил ее руку и повернул ее лицо к себе за подбородок. Медленно провел большим пальцем по ее полным губам, следя за собственным движением немигающим взглядом.

— Ну что, страшно было? — спросил он еще тише и мягче.

— Нет, — еле слышно прошептала она.

— В таком случае…

На этот раз его губы задержались на ее губах. Он не удерживал ее больше за руку. Марли могла отшатнуться, встать и уйти, но неведомая сила не давала ей даже пошевелиться и она чувствовала себя абсолютно беспомощной. У него были твердые, но вместе с тем нежные и теплые губы. Они медленно двигались по ее губам, приноравливаясь к их изгибам. Марли вцепилась обеими руками в его правую руку, и ее трепетавшие ресницы сомкнулись.

От нежности поцелуя у нее закружилась голова. Марли никак не ожидала от него столь тонкой ласки. Удивилась и той волне чувственной дрожи, которая прокатилась по всему ее телу. С ее губ сорвался легкий возглас, и он тут же отстранился.

— Ты в порядке?

— Д-да, — запнувшись произнесла Марли, раскрывая глаза.

— Вот и хорошо.

Он снова склонился к ней и возобновил поцелуй. На этот раз его язык проник ей в рот. Он не лез вперед грубо, а как бы приглашал попробовать его на вкус. Марли не знала, что нужно делать. То, что сейчас с ней происходило, настолько не отвечало всем ее опасливым ожиданиям, что она просто растерялась и не могла ни о чем думать. Самое поразительное заключалось в том, что она не чувствовала страха. Это настолько отличалось от звериных ласк… Нет, она даже не хотела вспоминать его имя. Радость, которую она испытывала, была подобно далекой мерцающей звезде. Марли не хотела выходить из этого состояния.