Кодекс Дракона - Малиновская Елена Михайловна - Страница 31

Служанка, передав слова храмовника, брезгливо подобрала подол простенького голубого платья и выскочила из комнаты со скоростью стрелы, выпущенной из эльфийского дальнобойного лука. Я, не теряя времени даром, стремительно подскочил к стулу и натянул на себя принесенную одежду, путаясь в рукавах. Затем задумчиво провел пальцами по прохладной ткани, которая моментально успокоила разгоряченную чесоткой кожу. Моего обоняния коснулся чуть уловимый аромат какой-то магии. Загадочный аромат, слишком цельный и непонятный. Мне никак не удавалось понять, что за заклинание он означал. Пожалуй, похожим образом пахло от самого Рикки — на самом пороге моей чувствительности. Отсюда легко сделать вывод, что он любезно одолжил мне свою одежду. Комплекция у нас практически одинаковая, так что это самый очевидный и логичный вывод. Но… Запах все же чуть сильнее, чем должен быть, особенно после стирки и глажки. Неужели Рикки установил на меня следящие чары?

Перед выходом из комнаты я кинул на себя последний взгляд в зеркало. Оно послушно отразило всклокоченные светлые волосы, темные круги под глазами и двухдневную щетину. Н-да, моим видком только детишек пугать. Тоже мне, библиотекарь. Выгляжу, словно разбойник с большой дороги. Что, впрочем, недалеко от истины.

Рикки ждал меня в небольшой столовой. И вновь я поразился скудной обстановке: широкий деревянный стол без всякой скатерти, несколько грубо сколоченных стульев. Прямо словно в кабак угодил. Честное слово, впервые встречаю храмовника, настолько равнодушного к роскоши. Или отец настоятель храма бога-сына не платит своим дознавателям так же щедро, как это принято в святой обители Флоксы?

— Еще раз повторяю — я не совсем дознаватель. Точнее, дознаватель не только храма бога-сына, — без приветствия поправил меня Рикки, который как раз нарезал толстыми ломтями свежий, еще горячий ржаной хлеб и аппетитную ветчину. На мгновение отвлекся от своего занятия и слабо улыбнулся: — Как провел ночь?

— Отлично, — проговорил я. — Впервые за долгое время выспался. Но это непозволительная в моем положении глупость: потерять впустую столько часов. У меня ведь была еще куча дел запланирована.

— Да ладно тебе. — Рикки разложил по двум тарелкам яичницу с жареным луком и мясом. Затем разлил по кружкам горячий травяной отвар. — Отдыхать тоже надо. На свежую голову и соображается быстрее, и мысли всякие интересные приходят. Да и потом, ты помнишь свое вчерашнее состояние? Уверен, далеко бы ты все равно не ушел.

Я не нашел что возразить. Неопределенно пожал плечами и с явным удовольствием опять провел рукой по льняной рубашке. Никогда не думал, что прикосновение к ткани может быть настолько приятным.

— О-о-о, — понимающе протянул Рикки, заметив мое невольное движение. — Рад видеть, что одежда подошла. Прямо как по тебе сшита.

— Ты ее зачаровал? — напрямик спросил я. — Я же чувствую какой-то аромат. Собирался незаметно проследить за мной при помощи магии?

— Ты переоцениваешь свои умения и мастерство и недооцениваешь меня, — спокойно произнес Рикки, садясь и вооружаясь вилкой. — Если я захочу встать на твой след — я это сделаю без всякого колдовства. И ты ничего подозрительного не заметишь, уверяю. Но я в самом деле зачаровал рубашку. Противочесоточным заклинанием. И по-моему, судя по весьма забавным мыслям моей служанки и ее воспоминаниям, ты должен меня поблагодарить за это.

— Спасибо, — хмуро буркнул я, гулко сглотнул голодную слюну и, не дожидаясь особого разрешения, присоединился к Рикки за столом.

На протяжении некоторого времени в столовой воцарилась тишина. Лишь раздавалось негромкое звяканье вилок о тарелки да сосредоточенное приглушенное жевание.

Я быстро опустошил свою тарелку и принялся за методичное уничтожение хлеба с ветчиной. Выпил, наверное, никак не меньше трех кружек отвара, прежде чем почувствовал, что немного насытился.

— Рад, что у тебя настолько хороший аппетит, — негромко отметил Рикки, не расправившийся и с половиной своей порции. — Это означает, что заклятие дракона уже практически ассимилировалось.

— Асси… что? — переспросил я, озадаченно морща лоб. Сколько книг на своем веку перечитал, а такое мудреное понятие впервые услышал.

— Ну… — Рикки замялся, явно подыскивая более понятные слова. — Грубо говоря, вы привыкли друг к другу. Осталась только кожная реакция, но и она через пару дней сойдет на нет. В общем, смею тебя поздравить. Совсем скоро ты с честью вступишь в ряды истинных дарманов. А там и до крыльев дракона недалеко.

— Н-да, прямо от счастья вздохнуть не смею, — с плохо скрытым сарказмом ответил я. Затем встрепенулся, поймав шальную мысль: — Кстати, когда я стану драконом, если им стану, конечно, татуировка исчезнет? И если нет, значит ли это, что у всех драконов есть подобное украшение? В таком случае поиск палача сильно облегчился бы.

— Боюсь тебя огорчить, но от татуировки ты так легко не отделаешься. — Рикки покачал головой. — Истинные драконы являются таковыми по праву рождения, а не из-за заклятия, поэтому не имеют подобного знака. А вот дарманы, даже пройдя полный цикл превращения, всю жизнь вынуждены носить на своей коже отметину чужих чар.

Я пригорюнился, услышав это. Последняя надежда когда-нибудь избавиться от проклятой татуировки умерла.

— На твоем месте я не убивался бы так. — Рикки пригубил травяной отвар. — Многие мечтают, чтобы их отметил дракон своей милостью. Думаю, ты сам вскоре поймешь преимущества нового положения, особенно с учетом твоей профессии. Дарманы, как и любые метаморфы, более живучие, у них лучше развита реакция, они выносливее и менее чувствительны к боли, наконец. А учитывая твое самоубийственное намерение сразиться с драконом — все это может оказаться весьма кстати.

Я с сомнением покосился на храмовника, гадая, издевается он надо мной или нет. Еще одна вещь меня весьма встревожила в его рассказе. Интересно, стал ли я теперь нечистью? И если стал, то не потащит ли в скором времени новый приятель меня в пыточные застенки?

— У меня была тысяча причин, чтобы ознакомить тебя с этим замечательным местом, — с иронией отметил Рикки. — Однако ты пока на свободе, не так ли?

Это замечание не успокоило меня, напротив, встревожило еще сильнее. Точнее, маленькое уточнение, которое допустил храмовник. Я пока на свободе. Хотелось бы знать, сколько мне еще позволят ею наслаждаться.

— Ты неврастеник, Шени, — мудрено выразился Рикки. — И уже начал утомлять меня этим.

Я обиженно насупился. И кем меня только что обозвали? Даже не знаешь, оскорбили или похвалили.

— Неважно, — произнес Рикки, по обыкновению прочитав мои мысли. — Я лишь хотел сказать, что в любой ситуации надо уметь находить положительные стороны.

— Тебе легко говорить, — упрямо возразил я. — А вот как мне Флоксе объяснить эту татуировку? О боги, Флокса!..

Я вскочил из-за стола. Подруга наверняка сейчас рвет и мечет. Я же обещал сегодня с самого утра пойти с ней к целительнице храма, как ее, Далайле, что ли.

— Это не очень хорошая идея. — Рикки безмятежно взирал на меня снизу. — Лучше тебе держаться сейчас подальше от целителей. Они все равно тебе не помогут, зато без проблем прочувствуют, что именно несет в себе рисунок. Боюсь, не все служители божьи так же спокойно отнесутся к твоим новым способностям.

Я со стоном опустился обратно. Что же получается? Мне теперь до скончания жизни бегать от Флоксы? Даже в кошмарах не представлял, что наши отношения прервутся так внезапно и глупо.

В столовой повисло гнетущее молчание. Я с отчаянием думал о том, как буду скучать по Флоксе. Точнее — как уже скучаю. Забавно, раньше мы могли по месяцу не видеться, не особенно переживая по этому поводу. Однако как только я понял, что рискую больше никогда не обнять подругу, как в сердце поселилась тупая боль утраты.

В полной тишине Рикки допил свой отвар и отодвинул кружку. Встал, с удовольствием потянулся и направился к двери.

— Пойдем, — кинул он мне через плечо.