Сломанный меч - Хоук Саймон - Страница 27

Он развернул своего крадлу, заставил его перейти на быструю рысь и поскакал на поиски капитана.

— Что за невозможный человек! — сказала Риана.

— А я думал, что он очень симпатичен и хорошо сложен, — ответил Сорак с намеком на легкое подтрунивание в голосе.

— Да, так оно и есть, — нехотя согласилась Риана, — но все, что он говорит, вызывает на спор.

— Он говорит то, что думает, — сказал Сорак. — Я не могу не соглашаться со всем, что он сказал.

— То есть ты тоже думаешь, что женщина, у которой нет защитника, обуза и не больше?

— Это не то, что он сказал, — возразил Сорак. — Он сказал, что привлекательная и беззащитная женщина в караване вызовет неприятности. Подсобные рабочие и немники грубый народ, и галантность — не самая известная их черта.

— То есть женщину могут наказать только за то, что мужчины не в силах контролировать свои желания?

— Я согласен, что это не слишком честно, — скзала Сорак, — но так происходят дела в этом мире.

— Ты говоришь, как настоящий самец, — с гримасой неудовольствия сказала Риана. — Не думала, что когда-нибудь услышу такое от тебя, а не от всех других.

— Я не думаю, что так должно быть, — ответил Сорак, — но, к сожалению, таков путь вещей. Во всяком случае для Крикет. В конце концов она только и занимается тем, что возбуждает мужчин.

— То есть это и есть ее вина? — возмутилась Риана. — Вот теперь ты говоришь как Киеран. Интересно, что бы сказала Страж, если бы она могла слышать, что ты несешь?

— Я подозреваю, что она сказала бы, что Крикет сама выбрала свою сюдьбу. Она родилась с даром красоты, и она выбрала использовать свою красоту для танцев в домах удовольствия.

— А что, если у нее не было другого выхода?

— Всегда есть другие выходы, — ответил Сорак. — Быть может они не так приятны, но они существуют. Предположим, что ты бы не родилась виличчи. Ты также прекрасна, а твоя семья была очень бедна. Узнав, как много денег ты можешь заработать в заведении типа Девчонок Пустыни, согласилась бы ты работать там?

— Нет, — мгновенно ответила Риана. — Я с удовольствием танцевала бы для тебя, если бы умела, но это совсем не тоже самое.

— Я с этим не спорю, — сказал Сорак. — Но что бы ты тогда делала вместо этого?

— Ну, наверно, я бы нашла такую работу, какую можно делать не снимая с себя одежду перед незнакомыми мужчинами, а потом я бы поискала способ изменить свою судьбу и свою жизнь.

— Даже если бы тебе платили только малую часть того, что можно получить в доме удовольствий?

— Даже так. Я не хочу проводить свои дни под похотливыми взглядами мужчин, которые постоянно будут предлгать мне деньги, чтобы удовлетворить свою низменные инстинкты.

— Итак есть другие возможности, — с удовольствием констатировал Сорак. — Не легкие, согласен, и не слишком прибыльные, но есть. И я не считаю мужчин невинными жертвами, имей в виду. Если бы никто не хотел ходить в дома удовольствий, их бы не было. Но пока находятся женщины, которые соглашаются или даже рвутся работать в таких местах, отношение мужчин к ним не изменится.

— Ты хочешь сказать, что пока существуют женщины, нуждающие в деньгах, будут мужчины, которые используют это, и так происходят дела в нашем мире?

— Нет, я бы сказал иначе, — ответил Сорак. — Мне кажется, что в таких местах и мужчины и женщины используют друг друга. Женщины используют основные инстинкты мужчин, а мужчины используют красоту женщин. Но, в результате, я думаю, что женщины получают худшую часть.

— Хотела я бы я никогда не бывать в таком месте, — сказала Риана. — Мне было интересно посмотреть на него, но чем больше я думаю о нем, тем больше злюсь.

Сорак кивнул. — Я недолго работал в игорном доме Хрустальный Паук. Это было еще до того, как ты нашла меня в Тире, помнишь?

— В эльфийском квартале?

— Да, — еще раз кивнул Сорак. — Меня наняли, чтобы отлавливать мошенников и карточных шулеров, но в Хрустальном Пауке не только играли в карты. Там были и девушки вроде Крикет, и не одна. Народ приходил туда для того, чтобы хорошо провести время, но там в воздухе носились и отчаяние и голод. — Он потряс головой. — Множество денег переходило из рук в руки в Хрустальном Пауке, но я не думаю, что это сделало кого-нибудь счастливым.

В первый день они ехали без всяких приключений, пройдя большое расстояние, и останавливались только один раз на полпути, чтобы отдохнуть и перекусить, а потом шли без остановок до ночи и оказались на полпути до оазиса, который назывался Бассейн Грака. Оазис располагался почти точно посредине их пути из Южный Ледополуса в Алтарук, пути длиной в сто миль. А сотню миль от Балика до Южного Ледополуса они уже сделали.

По плану в Бассейне Грака они должны были задержаться на один день, чтобы пассажиры отдохнули, груз, навьюченный на канков, слегка уменьшился, а караванщики набрали побольше воды. Но до Бассейна Грака был еще день пути, и они разбили лагерь в пустыне, рядом с берегом дельты, так как караванная дорога шла вдоль нее, прежде чем уйти прямо на Алтарук.

Они остановились за два часа до заката солнца, разбили палатки, выставили стражу и зажгли костры прежде, чем наступила полная темнота, и пока подсобные рабочие трудились не покладая рук, Киеран спросил Сорака, что он думает о том, как капитан каравана разбил лагерь.

— Он поставил лагерь спиной к дельте, — сказал Сорак, — и я лично никогда бы не сделал так, если бы командовал войсками, но для каравана в этом может быть преимущество.

— И какое? — спросил Киеран.

— Это проверка? — спросил Сорак.

— Неформальная, — улыбнулся Киеран. — Я просто хочу знать твое мнение.

— Ну хорошо, скорее всего мы не встретим вражескую армию, — сказал Сорак. — Иначе у нас не было бы другого выхода, кроме как сдаться. Нашей заботой могут быть только разбойники, или какая-нибудь банда, вроде мародеров, и посколько мы не способны убежать от нее, мы должны будем стоять на месте и сражаться. Очень сомнительно, что их будет столько, что они смогут сбросить нас в ил, да и в любом случае они скорее всего будут хотеть нас ограбить, а не убить. И поставив лагерь таким образом, с дельтой в тылу, капитан защищает нас от возможной атаки сзади.

— Хорошо, — сказал Киеран. — Что еще?

— Он поместил груз в центре лагеря, где он лучше всего защищен, а палатки пассажиров между грузом и дельтой, в результате рабочие и наемники находятся впереди и на флангах.

— И для чего? — спросил Киеран.

— Я могу думать о двух причинах, — ответил Сорак. — Одна из них в том, что помещая пассажиров позади груза капитан каравана спасает их от первоначальной атаки налетчиков, а вторая быть может в том, что если атака будет и налетчики прорвутся внутрь лагеря, они наткнутся на груз прежде, чем доберутся до пассажиров. А так как их цель, конечно, груз, они накинутся на него и даже не поглядят на пассажиров, если те не будут слишком глупы и не вмешаются в бой.

— Замечательно. А что ты скажешь о положении наблюдателей? — спросил Киеран.

Сорак взглянул на стражников, уже занявших свои места. — Треугольник, — сказал он. — По аванпосту на каждом фланге, два впереди, слева и справа и один на самом конце, строго посреди и где-то в пятидесяти ярдах перед лагерем. Мне кажется, очень практичное расположение.

— Смог бы ты улучшить его? — спросил Киеран.

— Я бы отправил маленькие пикеты по левой и правой стороне треугольника, они должны непрерывно двигаться и проверять каждый аванпост, мимо которого они проходят. А еще я дал бы им пароль, для большей предусторожности.

Киеран усмехнулся. — Я уже предложил это капитану, — сказал он, кивая. — Как я и думал, мы мыслим одинаково. Не думаю, что когда-нибудь пожалею, что выбрал тебя своим непосредственным заместителем.

— Пока еще есть время, ты мог бы вновь обдумать свое решение, — сказал Сорак.

Киеран удивленно посмотрел на него, пока они шли обратно к палаткам, но не сказал ничего, ожидая, что Сорак продолжит свою мысль.