Изгнанник - Хоук Саймон - Страница 42

Он назначил насколько темпларов расследовать сообщенные Сораком факты, так как он не мог не считаться с тем, что это правда. Основременно он, естественно, послал команду следить, посменно, за самим Сораком. Когда каждый наблюдатель сменялся, он сообщал Тимору о последних действиях Сорака. Самые последние рапорты были самые интересные.

Отряд городской стражи во главе с Капитаном Залкором проводил его в городские трущобы, где он, якобы, должен был снять комнату в дешевой гостинице и ждать там, пока расследование не поддтвердит его слова. Не успел Капитан Залкор, однако, повернуться к нему спиной, как этот Сорак немедленно отправился в Хрустальный Паук, а спустя недолгое время и сам уважаемый Советник Рикус вошел в игорный дом, собственной персоной. Таких совпадений не бывает, разумеется. Хорошо известно, что женщина-полуэльф, владеющая этом заведением, когда-то была гладиатором, как и Рикус. Без сомнения они знают друг друга. Вот туда-то этот Сорак и направился. Без сомнения, заговор. Но, если так, что у них за план?

Возможно ли, спросил себя Тимор, что Рикус и Садира что-то пронюхали о его плане, о Ночи Кары? Тогда со скоростью молнии он должен отказаться от своего плана. Но, если это действительно так, его бы давным-давно арестовали, и даже отсутствие доказательств не помешало бы Садире и Рикусу выступить против него. Садира не стала бы слушать никаких оправданий, она просто стерла бы его в порошок. Нет, тут что-то другое. Если он интригует против нее, почему бы им обоим не интриговать против него самого?

Ни Садира ни Рикус никогда не скрывали, что не любят и не уважают темпларов. Однако именно сейчас темплары пользуются большой поддержкой среди народа города. Если Садира выступит против них, ей будет очень трудно оправдать свои действия, и, больше того, ее обвинят, что она использует методы Калака. А с другой стороны, если у нее появится случай обвинить темпларов в чем-нибудь серьезном…

— Ну конечно, — сказал себе Тимор. — Она планирует обвинить нас в тайном заговоре с этими так называемыми шпионами из Нибеная. А эльфлинг — ее орудие, ее подсадная утка. И вся интрига состоит в том, чтобы выставить темпларов как предателей, замышляющих отдать город Нибенаю.

— Милорд…

Тимор обернулся. Один из его темпларов стоял у входа в его аппартаменты.

— Да, что случилось?

— Мы схватили двух из этих шпионов, — сказал темплар. — Одного нашли в торговом доме Кулик, а второго арестовали на эльфийском рынке, когда он выходил из пивной Пьяный Гигант. Его заметили около нескольких гостиниц и таверн, он выспрашивал о Союзе Масок.

— Действительно? — спросил Тимор. — И где они?

— Внизу, милорд, ожидают решения вашей светлости.

— Отлично. Приведи их сюда.

Он налил себе вина и поднял бокал к губам. Мгновением позже он услушал крики на лестнице, а потом шум драки. Он нахмурился. Потом еще крики, звуки еще нескольких ударов, потом вошли несколько его темпларов в сопровождении солдат городской стражи, которые тащили двух пленников. Достаточно странно, пленники не сопротивлялись солдатам, а пытались ударить один другого.

— Что это значит? — сказал Тимор резким голосом, напоминавшим удар кнута. — Как вы, презренные твари, осмелились устроить потасовку в моем доме?

Два человека молча уставились на него. Потом один сердито посмотрел на другого и сплюнул, — Если ты хоть что-нибудь скажешь ему, проклятый сын иловой цапли, я вырву твой язык и заставлю тебя сожрать его.

— Тихо! — зло приказал Тимор. — Только я могу угрожать кому бы то ни было здесь, в моем доме. — Он повернулся к солдатам. — Оставьте нас.

— Но, милорд, эти люди опасны… — запротестовал сержант стражи.

— Я сказал, оставьте нас. Я сам допрошу этих людей. Ты и твои люди свободны.

— Да, милорд.

Солдаты вышли, оставив Тимора и его темпларов наедине с пленниками, чьи руки были связаны. Оба мужчины вызывающе уставились на него.

— Ваши имена? — спокойно спросил Тимор, опять поднося бокал к губам.

— Ты ничего не скажешь, вшивый предатель, — сказал тот, который уже говорил раньше. Второй бросился на него, но темплары перехватили его, и поставили подальше от первого.

— Ну что ж, хорошо, — сказал Тимор, глядя в упор на первого. — Тогда ты скажешь мне.

— Скорее сдохну, темплар!

Тимор помешал вино в бокале указательным пальцем руки и пробормотал несколько слов. Потом опять взглянул на пленника, — Как тебя зовут?

Пленник плюнул в него.

Тимор скорчил недовольную гримасу, аккуратно вытер плевок и выплеснул содержимое бокала в лицо пленнику. Но это было уже не вино. Когда капли упали на кожу пленника и начали жечь его плоть, человек закричал от боли и ужаса, неспособный даже поднять руку и смахнуть их со своего дымящегося лица, а кислота продолжала разъедать его. Глаза второго пленника раширились от ужаса, когда он увидел как первый упал на колени и скорчился, вопя от невыносимой боли.

— Как тебя зовут? — спокойно повторил вопрос Тимор.

— Рокан, — выкрикнул пленник. — Меня зовут Рокан.

Тимор тихо пробормотал контрзаклинание и сделал мягкий жест рукой. Пленник внезапно почувствовал, что жжение остановилось, кислота снова стала вином. Он остался на коленях, подвывая и тяжело дыша.

— Ну вот, очень просто, не правда ли? — сказал Тимор. Он повернулся ко второму и поднял брови.

— Д-дигон! — быстро выкрикнул второй. — Меня зовут Дигон.

Тимор улыбнулся. — Ты видишь? — сказал он. — Вещи происходят намного проще, когда люди сотрудничают друг с другом. — Он бросил взгляд на Рокана, который по-прежнему стоял на коленях, согнувшись. — Вы, двое, кажется не в восторге друг от друга, — сказал он. — И почему, хотел бы я знать?

— Потому что он мой атаман, и он чувствует, что я предал его, — поспешно ответил Дигон.

Тимор опять поднял брови. — А ты действительно?

Дигон хмуро посмотрел в пол и кивнул. — У меня не было выбора, — сказал он. — Моя воля была не моя. Он заставил меня.

— Кто он?

— Сорак, проклятье на его глаза, — сказал Дигон, выплевывая имя. — Я проклинаю тот день, когда повстречал его.

— Сорак? — спросил Тимор. — Как интересно. Расскажи мне побольше.

Увидев, что Тимор только что сделал с Роканом, Дигон буквально выпалил все, что он знал. Он рассказал и о плане мародеров ограбить караван, и о том, как Сорак напал на них, когда они наблюдали за городом с горного кряжа, ожидая караван. Тимор внимательно слушал, пока Дигон красочно описывал, как легко Сорак расправился с ними, оставив только одного Дигона в живых, однако его больше заинтересовало, когда Дигон рассказал, как Сорак обезоружил его и потом залез ему в голову, читая его мысли.

— Я ничего не мог сделать, милорд, — сказал Дигон, закончив историю. — Он знал, что если я пойду к Рокану и предупрежу его, Рокан убъет меня за предательство. Мне ничего не оставалось, как идти в Тир, я не мог вернуться к своим товарищам, так как я знал, что если мы с ним опять повстречаемся, он прочитает мои мысли и узнет, если я предам его. А то, что он просил от меня, не казалось очень трудным. Пойти в Тир, позадавать вопросы, попробовать выйти на след Союза Масок, и рассказать ему, когда он появится. Это все, и потом я был бы свободен.

— И ты так боишься его, что даже не попытался сбежать? — спросил Тимор.

Дигон потряс головой. — Ты не знаешь его, милорд темплар. Эльфлинг — могучий Мастер Пути, а дерется он как тысяча демонов. Да он мгновенно прикончил бы меня, если бы запозрил, что я могу не подчиниться.

— И ты говоришь, что он спустился с гор? — спросил Тимор.

— Да, больше неоткуда, — ответил Дигон. — Из нашего наблюдательного пункта мы могли видеть любого, с какого бы направления он ни шел. Нам даже в голову не пришло, что кто-то может спуститься с гор. Там нет ничего, ни деревень, ни сел, ни овечьих загонов, ничего.

— И тем не менее именно оттуда он пришел? — снова спросил Тимор.

— Нет других объяснений, милорд темплар, — сказал Дигон.