Плач волчицы - Хоуг (Хоаг) Тэми - Страница 6

Он прислонился к джипу, снова принял расслабленную позу и сделал глубокий глоток пива, не сводя с нее глаз, потом вытер губы ладонью.

— У меня нет собаки.

Как будто догадываясь, что дело касается ее, собака вспрыгнула на сиденье водителя открытого джипа и с интересом смотрела на них обоих. Навострив уши, она внимательно прислушивалась к их спору.

— Несколько человек признали в ней вашу собаку, — сказала Лорел, указывая рукой в направлении обвиняемого.

— От этого она все равно не станет моей, сладенькая, — парировал Джек.

— Не менее четырех человек подтвердили, что вы — ее хозяин.

Он поднял бровь:

— Что, у меня есть какие-нибудь документы на эту собаку? Тогда покажите бумаги, которые подтверждали бы, что она принадлежит мне.

— Конечно, у меня их нет.

— В таком случае все, что у вас есть, — это непроверенные слухи, мисс Чандлер. Послушайте, уж нам-то с вами хорошо известно, что суд даже и разбираться не будет с этим. Все равно что с мертвого брать показания.

Лорел носом втянула в себя воздух, стараясь смириться с горечью подступившего разочарования. Она должна была заставить этого никчемного человека, пропившегося пианиста «Френчи Ландинга» раскаяться и на коленях просить у тети Каролины прощения. Но, черт возьми, она не смогла этого добиться. Она поначалу злилась на Джека, но теперь ее злость перешла на нее саму.

— А что, собственно, Эйт натворил, что вы так возмущаетесь, ангел?

— Эйт? — Она вцепилась в это слово, как голодная кошка в мышь. — Вы назвали его по имени! —возликовала она, указывая жестом обвинителя на Джека и решительно наступая на него. — Вы назвали его!

Он нахмурился:

— Это сокращение от «Эй, ты!».

— Но факт остается фактом.

— Плевать я хотел на ваши факты, — огрызнулся Джек.-Я и вас называю по имени, tite chatte[10]. Но от этого вы не станете моей. — Усмехаясь, он наклонился вперед и поймал правой рукой ее подбородок и нагло провел подушечкой большого пальца по контуру ее чувственных губ.-Не так ли, Лорел?-прошептал он недвусмысленно, еще ниже наклоняя голову и пытаясь найти ее губы.

Лорел отпрянула от него, отбросив от себя его руку. Ее уверенность в себе, слабая и уже подорванная за эти дни, стала еще меньше. Она почувствовала, что цепляется за ее остатки своими неровными обломанными ногтями и все-таки не может удержаться. Она пришла сюда, чтобы восстановить справедливость, но не получила ничего. Джек Бодро вел себя с ней, как хотел. Заигрывал с ней, насмехался, предлагал всякие пошлости. Боже, а она оказалась такой беспомощной, ничего не сумела добиться.

— Вы не справились с вашей работой, мисс Чандлер… Вы провалили ее… Обвинения будут сняты…

— Ну, сладенькая, докажи, что ты права, — вызывающе произнес Джек. Он еще раз глотнул пива. Dieu[11], ему даже нравилось вот так препираться с ней. Он немного заржавел, не было практики. Сколько времени прошло с тех пор, когда он защищался в суде? Два года, три? Время, которое прошло после того, как он бросил заниматься правом, тянулось долго и бесконечно, и казалось, что прошла целая жизнь с тех пор. Он уже считал, что потерял вкус к этому делу, но старая закалка, оказывается, осталась.

Акулы никогда не теряют своих инстинктов, напомнил он себе, чувствуя, как горечь закрадывается в душу И грозит испортить удовольствие от спора.

— Это… Это совершенно очевидно, что собака-ваша, мистер Бодро. — Лорел заикалась, стараясь справиться с комом, который встал у нее в горле. Она больше не пыталась смотреть прямо на него, она уставилась на собаку, которая, склонив голову набок, внимательно следила за ней глазами разного цвета.

— В-вы должны, как мужчина, иметь смелость в-взять на себя ответственность.

— Ага, я.-Джек цинично рассмеялся.-Не люблю никакой ответственности, ангел. Это каждый подтвердит.

Лорен едва слушала его, ее внимание было почти полностью сосредоточено на себе, все остальное стало туманным и отдаленным. Дрожь напряжения пробежала по всему ее телу, сильнее, чем когда-либо раньше. Она пыталась овладеть собой, но не могла.

— Вы не справились с вашей работой, мисс Чандлер… Обвинения снимаются…

Она не справилась и с этим делом. Не смогла привести убедительные доказательства такого простого дела, как собачий вандализм. Не могла. Опять. Слабая, ни на что не годная… Она бросала эти слова себе самой, чувствуя, как волна беспомощности захватывает ее.

Она вдруг почувствовала, что в легких нет воздуха. Она пыталась вздохнуть поглубже, потом еще, ноги ослабели, и ей стало трудно дышать. В горле застрял ком. Она прижала руку ко рту и сердито заморгала, когда почувствовала, как слезы наполнили ее глаза, смазав очертания собаки.

Джек хотел было что-то сказать, но оборвал себя на полуслове, бутылка пива застыла на полпути к губам. Он увидел, что Лорел стала другой. Тигрица с горевшими глазами исчезла так неожиданно, словно ее не было вообще, и вместо нее перед ним стояла женщина на грани истерики, на краю какого-то ужасного внутреннего срыва.

— Эй, сладкая, — сказал он мягко, выпрямляясь и отойдя от джипа. — Эй, не плачь, — прошептал он, смущенно переступая с ноги на ногу и бросая тревожные взгляды вокруг.

Ходили слухи, что она лежала в какой-то шикарной клинике в Северной Каролине. Слово «срыв» гуляло по всему городку. Господи, ему это не нужно, он не хотел этого. Он уже однажды убедился, что не может выносить это, кто угодно, но не он. Я не люблю ответственности… Эта правда висела гирей на его шее. Он хотел было направиться к «Френчи», желая удрать отсюда, но его ноги словно приросли к земле, скованные чувством вины.

Хлопнула боковая дверь, и в темном пространстве автостоянки раздался голос Леона на отрывистом французском:

— Эй, Джек, viens ici! Depeche-toi! Aliens jouer la musique, pas les femmes! [12]

Джек бросил тоскливый взгляд на своего друга, стоявшего на галерее, потом — на Лорел Чандлер.

— Через минуту! — отозвался он, продолжая смотреть на женщину. — Беспокойство, как змея, зашевелилось у него в животе. Он не обманывался насчет своей совести, но что-то заставило его сделать шаг в сторону Лорел. — Послушай, сладкая…

Лорел отпрянула и резко увернулась от его руки, которую он протянул к ней, униженная тем, что этот малознакомый ей и еще меньше уважаемый ею человек стал свидетелем ее слабости. Господи, неужели у нее не осталось ни чуточки гордости, чтобы взять себя в руки?! Но, увы, силы покинули ее.

— Мне не нужно было появляться здесь, — прошептала она, не совсем уверенная, имела ли она в виду именно «Френчи» или Байю Бро вообще. Она робко сделала еще один шаг. Джек Бодро взял ее за руку, его лицо выражало сочувствие и тревогу. Она вырвалась и бросилась в темноту.

Джек смотрел ей вслед, пока она не исчезла в густой тени оливкового дерева на краю болота. Это была паника. Паника и отчаяние. И еще унижение, что он стал свидетелем этого. Просто скопище противоречий, вот чем она была, думал он, вытаскивая сигарету из нагрудного кармана рубашки и вставляя ее между губ. Сила, огонь и уязвимость.

— Чем ты тут занимаешься, mon ami[13]?-Леон подошел и, сдернув с головы панаму, стал медленно вытирать пот со своей лысой макушки. — Испугал ее своей игрушкой?

Все еще смотря на темный берег, Джек продолжал размышлять о Лорел Чандлер. Потом огрызнулся:

— Заткнись, tcheue poule[14].

— Смотри, не сломайся,-сказал Леон и рассмеялся над своими словами. Он снова надел шляпу и рассеянно провел пальцами по шраму на щеке.-Женщин найти легко, трудно потом от них отделаться.-Это была их дежурная шутка. Но она была сейчас некстати. Лорел Чандлер резко повернулась и убежала. Джеку захотелось забыть ее. Сердце подсказывало, что от Лорел ничего, кроме беды, не будет, а он желал в этой жизни только одного — весело проводить время.