Плач волчицы - Хоуг (Хоаг) Тэми - Страница 2

— Возвращайся, Лорел. Мы идем ужинать. — Низкий и сильный голос Каролины прозвучал за спиной Лорел, и она вздрогнула, ее нервы были все еще не в порядке.

Она обернулась к тетке, рядом с которой чувствовала себя высокой, имея рост в пять футов пять дюймов.

— Я должна выяснить, кому принадлежит эта собака.

— Только после того, как ты поешь.

Каролина подошла ближе и взяла свою племянницу за руку, не обращая внимания на ржавую пыль на ее ладонях и на то, что Лорел было уже тридцать лет. Каролина считала, что в жизни любого человека случались такие моменты, когда он нуждался в попечительстве, независимо от возраста. Она не обратила внимания на одержимость, горящую в темно-синих глазах Лорел. Однажды одержимость уже довела Лорел до беды. Поэтому сейчас Каролина была полна решимости вывести ее из этого состояния.

— Ты должна поесть немного, дорогая. От тебя остались только кожа да кости.

Лорел не требовалось смотреть на себя, чтобы понять, что это так. Она отдавала себе отчет, что голубой ситцевый сарафан, в котором она сейчас была, висел на ней, как мешок из рогожи. Там, в Джорджии, ее шкаф был забит строгими костюмами и дорогими платьями, но той, которая когда-то носила их, больше не существовало. Кроме того, нельзя сказать, что и тогда она слишком много времени тратила на наряды; этим обожала заниматься ее сестра Саванна.

— Я должна знать, кому принадлежит эта собака, — сказала она еще более решительно, — Кому-то придется все это восстановить.

Она переступила через черенок садовой лопаты, обошла тетку, выдернув свою руку из ее руки, и направилась по каменной дорожке к дому. Каролина вздохнула и покачала головой, чувствуя одновременно и раздражение и восхищение своей племянницей. Лорел унаследовала решительность Чандлеров, которую иногда, в определенные моменты, нельзя было назвать иначе как упрямством. Если бы только Джефф был жив и видел это. Но в этом случае, с горечью подумала Каролина, если бы ее брат был жив, с ними не произошло бы столько неприятностей. Если бы отец Лорел не был убит, то не случились бы все те ужасные события, которые последовали за его смертью.

— Лорел!-сказала она твердо и ускорила шаг, чтобы догнать ее. Каблуки ее бежевых лодочек решительно застучали по стертым камням. — Гораздо важнее, чтобы ты поела что-нибудь.

— Мне — нет.

— О, значит, для…— Каролина остановилась, стараясь сдержаться. У нее самой хватало чандлеровской решительности. Она вынуждена была бороться с собой, чтобы не дать выплеснуться гневу наружу.

Лорел поднялась на веранду, сорвала с белого стола полотенце и вытерла руки. Мама Перл топталась и ворчала у французских дверей, заламывая свои пухлые руки, а ее глаза были полны тревоги.

— Мисс Каролина права,-сказала она.-Ты должна есть, детка. Иди сюда. Да садись же. У нас на ужин суп из стручков окры.

— Я не хочу есть, спасибо, Мама Перл.-Она снова надела очки и пальцами отбросила волосы назад, а потом победоносно улыбнулась старухе, ощутив прилив уверенности. Это было волнение в предвкушении схватки. — Я должна найти «собаку», которой принадлежит пес, и добиться справедливости.

— Да это пес Джека Бодро, его, точно, — сказала Мама Перл, ее мясистое лицо сморщилось в неодобрительную гримасу.

— Где он бывает, никто не знает, но, скорее всего, он во «Френчи Ландинге». Зачем тебе неприятности разные, просто не знаю, chere [1]

Лорел проигнорировала предупреждение и обернулась чмокнуть в щеку свою тетку.

— Извини, что не составлю компанию за ужином в вечер твоего приезда, тетя Каролина, но я вернусь и выпью с тобой кофе.

С этими словами она обошла вокруг Мамы Перл и вышла через двери, оставив обеих женщин на веранде. Мама Перл вытащила носовой платок из своего необъятного лифа и промокнула капельки пота, катившиеся со лба и ее тройного подбородка.

— Не знаю, что и делать с этой девчонкой. Каролина смотрела вслед своей племяннице с мрачным неодобрением. Охваченная недобрыми предчувствиями, она не замечала, что, обняв себя за плечи, мнет свой красивый полотняный костюм.

— Она хочет добиться справедливости, Перл. Чего бы это ей ни стоило.

Глава ВТОРАЯ

Дела во «Френчи» шли прекрасно. Посидеть в пятницу вечером во «Френчи Ландинге» стало традицией среди определенного класса людей из Байю Бро. Конечно, это не были плантаторы, образованные фермеры и их жены в изящных туфельках и жемчугах, предпочитавшие обедать за столами, которые накрыты белыми, из камчатного полотна, скатертями и сервированы старинным серебром. Во «Френчи» обслуживали клиентов попроще. Худшие представители прихода Парту, отбросы общества-браконьеры, контрабандисты и искатели приключений,-обретались в Байю Нуар и местечке, называвшемся «Мутон». А между этими двумя злачными заведениями находился «Френчи». Рабочие с ферм, заводские рабочие, солдаты, неотесанные приезжие из деревни всегда собирались во «Френчи» в пятницу вечером, чтобы насладиться вареными раками и холодным пивом, громкой музыкой и танцами, а иногда и шумной ссорой.

Здание стояло в пятидесяти футах от дамбы и возвышалось над землей на сваях. Оно выходило фасадом на заболоченный участок реки, зазывая возвращающихся с рыбной ловли или охоты своей красной неоновой вывеской, которая обещала холодное пиво, свежую еду и живую музыку. Секции, из которых состояли боковые стены, поднимались на петлях и подпирались деревянными жердями, образовывая что-то вроде боковых галерей.

Хотя солнце только близилось к закату, стоянка была до отказа забита автомобилями разных марок. В баре стоял необыкновенный шум. Взрывы смеха, крики, звон стаканов не заглушали музыки в стиле кейджун, которая разносилась в теплом весеннем воздухе. Веселое и буйное звучание флейты, гитары и аккордеона заставляло отбивать ногой такт даже тех, кто был не в ладах с ритмом.

Лорел стояла внизу лестницы, глядя на входную дверь. Она никогда не бывала в этом месте раньше, хотя Саванна, которая прославилась тем, что пренебрегала всеми семейными традициями, сюда часто захаживала. Вот и сегодня она ускользнула из дома тети Каролины около пяти, нарядившись, как женщина, которая искала приключений и испытывала радость от возможности найти их. Лорел она лишь сказала, что у нее свидание и, если все пойдет хорошо, она не вернется раньше полудня в субботу.

Неожиданно из-за угла галереи появилась собака и остановилась, уставившись широко открытыми глазами на Лорел. Если у нее и были какие-то сомнения в том, что она правильно сделала, придя во «Френчи Ландинг», вид этого разбойника не оставил от них и следа. Она должна выполнить то, что задумала.

Трое парней лет двадцати, одетые и причесанные, чтобы провести вечер в городе, обошли вокруг нее и стали подниматься по лестнице, смеясь и рассказывая непристойные шутки на кейджунском французском. Лорел решила действовать. Она бросилась им вслед и схватила за рукав самого крупного из них, здоровенного, как бык, с коротко стриженной черной бородкой. Волосы у него на голове были густыми, как бобровый мех, а на лбу образовывали что-то вроде клина.

— Извините, — начала Лорел. — Не могли бы вы сказать мне, кому принадлежит эта собака?

Он бросил взгляд на собаку, сидевшую на галерее, другие посмотрели туда же.

— Это ведь собака Джека, так, Тори?

— Джека Бодро.

— Ну да, точно, Джека,-подтвердил Тори. Его взгляд стал мягче, а широкий рот растянулся в улыбке.

Он окинул Лорел быстрым, но внимательным взглядом. — Что, вам нужен Джек, сладкая?

— Да, думаю, что мне нужен именно он.-Она искала справедливости. И если ей нужно было найти Джека Бодро, чтобы добиться ее, пусть так и будет.

— Ай да Джек, он притягивает как магнит,-сказал один из них.

— Son pine! [2] — фыркнул Тори. И парни захохотали над этими словами, Лорел окинула их цепким, взвешенным взглядом холодной деловой женщины.