Астероид № 2012 - Селезнёв Виктор - Страница 1

Виктор Селезнёв

Астероид № 2012

– Эйншвейн!!! Где же ты, чёртов засранец??? А ну, покажись, сволочь!!! – проревел главный спецназовец и, сверкая огромными злыми глазищами, с размаху обрушил приклад М-16 на первое, что попало под руку… траххх-баххх… рассеченный стол переломился на две половинки, по которым поползли на пол бумаги, карандаши, клавиатура, остатки пиццы из перевернувшейся пластмассовой тарелки.

«Каково это – знать, что через два месяца ты умрешь?»

– Профессора и академики!!! Астрономы и астрофизики!!! От вас нет никакого толку!!! Вы все только жрете за наш счет и приносите дурные вести! Дармоеды и пустозвоны!!! Уррроююю!!! – Бешено рыча, спецназовец развернулся и ударил по одному из множества светящихся плоских мониторов, установленных на специальном каркасе перед уже разбитым столом.

«Каково это – знать, что через два месяца умрут все? Все! АБСОЛЮТНО ВСЕ!!! … Но они этого ещё не знают…»

С диким остервенением спецназовец крушил каркас, благостно рокоча и хлопая по мониторам, гася одну за другой заумные ученые картинки с графиками, таблицами и диаграммами на экранах… внезапно его взгляд привлек невысокий бежевый шкафчик с множеством цветных проводов и мигающих индикаторов – суперкомпьютер «Крэй».

– Очкарики и ботаники!!! Бородатые толстяки и лупоглазые дистрофики в белых халатах! Протирают по пол жизни штаны в университетах и академиях! Нажимают на кнопки и глядят в свои микроскопы!.. И все это для того, чтобы снова открыть какое-нибудь дерьмо! Эйншвейн!!! А ну, выходи, трусливая каналья! Ррраааааа!!!… – Надрывая глотку, спецназовец размахнулся для нового удара. Острие массивного приклада прошлось по панели супершкафчика, кромсая порты с кабелями и разнося белесые искры.

«Совсем спятил? Зачем ты ломаешь суперкомпьютер? Что он тебе сделал?.. О нет, я этого не вынесу…» – Эйншвейн разговаривал с собой в мыслях, мучительно переживая то, что он слышал из своего незаметного укрытия. А слышал он всё очень хорошо. Ещё бы, ведь он спрятался в тесной нише прямо под корпусом «Крэя»!

– Убьююю!!! – орал помешавшийся спецназовец, продолжая крушить прикладом суперкомпьютер. Раскрошив одну из его внешних панелей, он пробормотал череду нецензурных ругательств и остановился на пару секунд, разыскивая кого-то взглядом. – Капрал!!!

К нему живо подскочил другой спецназовец:

– Да, сэр!

– Где биолокатор, чёрт возьми! Почему я должен ждать здесь часами???

– Уже несут. Сейчас будет, сэр!

– Не сейчас, а сию секунду!!! Эйншвейн!!! – рявкнул главный спецназовец и снова обрушился на суперкомпьютер прикладом, да так обрушился, что приклад не выдержал и треснул.

«Похоже, я не протяну трех месяцев, как все», – грустно подумал Эйншвейн. – «Сейчас они принесут биолокатор… Каково это – знать, что ты умрешь не через три месяца, как все, а через пять минут? Меня огреет по башке спятивший командир неизвестного спецподразделения – блестящий конец моей ученой карьеры!»

Эйншвейн почувствовал холод в конечностях. Трудно понять, что холодило более всего – свой собственный страх или проходящая в пяти сантиметрах над ним труба системы охлаждения с жидким азотом.

Робкий свет протискивался сквозь щелочку в корпусе, рисуя тонкую полоску на покрытом испариной лице. Эйншвейн пошевелил головой, подставляя зрачок под полоску света. Через щель он видит мельтешащие тени спецназовцев. Разбросанные по полу с той стороны кудри волос – как густая безжизненная паутина на фоне дневного света ярких светильников.

Но это не паутина. Это волосы. Рэйчел была его верным другом и коллегой по научной работе. Прошло несколько лет с того момента, как они начали работать вместе в небольшой обсерватории в горах Аризоны.

Годы работы сблизили их. Оба они являли собой наглядный пример того, что дружба между мужчиной и женщиной возможна. Дружба – и не более того. А сама Рэйчел являла наглядный пример того, что астрономия – вовсе необязательно мужское занятие. С поистине мужским интересом и рвением она работала вместе с коллегой над темой «темных объектов».

Кто бы мог подумать, к чему это всё приведет? Рэйчел убита ворвавшимися спецназовцами, а Эйншвейн… он успел спрятаться под корпусом «Крэя», но чувствует, что и ему недолго осталось. Кто бы мог подумать? Беспокойным роем кружились в голове мысли, выхватывая кусками события сегодняшнего дня и пытаясь сложиться в целостную картину. За какие-то секунды Эйншвейн успел проиграть в памяти хронологию последних часов с самого утра, как он уже делал это бесчисленное число раз в последние минуты.

День этот начался обыденно. Встали. Позавтракали. Попили кофе.

Эйншвейн продолжил неоконченную вчера работу по уточнению орбитальных характеристик ряда астероидов Главного пояса, недавно открытых коллегами из других обсерваторий. В базе информации НАСА данные по ним были неполными. Однако, его интересовали более точные расчеты. Прогоняя их через «старенький» двадцатилетний суперкомпьютер, имеющий совсем не старенькую скорость в 64 гигафлопов (миллиардов операций с плавающей точкой в секунду), он искал несоответствия в имеющихся значениях орбитальных характеристик. Если такие несоответствия будут найдены, то это хорошо. Это интересно. Такие несоответствия могут быть вызваны гравитационным воздействием невидимых в телескоп массивных тел – «темных объектов». Это то, чем они конкретно занимаются. То, что ищут.

Рэйчел, в свою очередь, продолжила сканирование астероидов Главного пояса, используя для этого часть свободных ресурсов «Крея». Суперкомпьютер подключен к телескопу и может обрабатывать поступающую от него информацию.

Проходил день так же обыденно, как и начался. Пальцы монотонно стучали по клавишам. На главном мониторе перед Рэйчел причудливо переплелись кривые спектров астероида «Го Шоу-Цзин», названного так в честь величайшего китайского астронома и математика, жившего в тринадцатом веке:

– Удивительно, 2012 год давно прошел, а так ничего не случилось. Предсказание майя не сбылось, – заметила она с улыбкой, переместив взгляд на правый монитор, где выстроилась таблица с указанием орбитальных и физических характеристик астероида.

Эйншвейн невольно отвлекся от расчетов и посмотрел вслед за ней на тот же экран:

– А, вот ты о чём. – Он мельком сосредоточился на правом верхнем углу её монитора, на котором выделялась ярко-золотистым шрифтом надпись «MPC designation: 2012». Это порядковый номер астероида в системе. – Так ведь майя и не предсказывали ничего. Ты же сама прекрасно знаешь. Они, конечно, молодцы. Так же, как и мы, интересовались астрономией, следили за звездами и в итоге разработали замечательный и очень точный календарь. Думали они, что через тысячи лет их календарь произведет такой фурор? Вряд ли. У майя были свои цели, планы земледельческих работ, мифологическая система, созданная кастой жрецов, и так далее. А люди, словно стадо наивных животных, с готовностью поверили в очередную дату Апокалипсиса, которую им в очередной раз кто-то подсунул и в очередной раз кто-то неплохо нагрел руки.

– Ты прав, Крис, – кивнула Рэйчел.

– Люди ждали, надеялись, – продолжал он, – верили, боялись… А что получилось? Наступило 21 декабря 2012 года. Закончился один цикл длинного счета или Эра Пятого Солнца. А на следующий день наступило 22 декабря, просто-напросто очередной день зимнего солнцестояния или самый короткий день года. Наступила Эра Шестого Солнца по календарю майя. Ну и что? Ничего особенного! Мы то ведь живем не по календарю майя, а по григорианскому. Уже сколько лет живем в новой эре после 2012 года… и хоть бы хны.

– Надеюсь, ты не жалеешь?

– О чем? – удивился Крис. – О том, что нас всех не смыло гигантское цунами? Нет уж, спасибо, я же не умею плавать!

Рэйчел тихо рассмеялась, чуть заметно тряся подбородком, и неуклюже поправила сползшую с плеча прядь волос:

– А как насчет наших маленьких необтесанных приятелей? – кивнула она на монитор, где неспешно вращалась трехмерная проекция астероида «Го Шоу-Цзин».