Еще один знак зодиака - Леонтьев Антон Валерьевич - Страница 41

— Отнюдь! — остановил меня растерянный писатель. — В классическом детективе запрещено использовать подобные трюки с ясновидящими и столоверчением, однако, как вы верно подметили, моя дорогая, мы не в романе. Ваши видения — просто чудо!

Несмотря на визит Квентина Мориарти, процесс складывался не в лучшую для меня сторону. Писатель, заявив, что должен уехать, покинул городок, оставив меня одну. Неужели он решил отказаться от затеи помочь мне? Или решил, что имеет дело с сумасшедшей?

Как бы там ни было, но через шесть дней процесс подошел к концу. Адвокат и прокурор произнесли свои финальные речи, и будь я присяжной, то проголосовала бы за единственно возможный вариант приговора: «Подсудимая виновна!»

Жюри совещалось всего тридцать две минуты, что не предвещало ничего хорошего. Раз присяжные достигли единого мнения в столь короткий срок, значит, оно не в мою пользу. По лицу судьи, которому подали бумажку с вердиктом жюри, всем стало понятно — я обречена.

Старшина присяжных, полный седой мужчина, владелец крупного книжного магазина, прочистил горло и важно провозгласил:

— Обвиняемая была признана виновной по обвинению в подготовке и осуществлению разбойного нападения… Виновной в убийстве без смягчающих обстоятельств… Виновной…

— Остановитесь! — раздался вдруг громовой голос. Старшина присяжных выпустил из рук листок со смертельным для меня решением. Взгляды всех присутствующих устремились к дверям, в которых стоял сияющий Квентин Мориарти.

Судья грозно воскликнул:

— Что вы себе позволяете! Немедленно выведите этого джентльмена из зала заседаний!

— Ирина Мельникофф невиновна! — заявил, игнорируя слова судьи, писатель. — И я могу доказать это. Кроме того, в багажнике моей машины находится субъект, совершивший ограбление и убийство в особняке Альстоунов и инсценировавший собственную смерть. Профессор Майкл Барно, чье настоящее имя — Майкл Стоун, сделал письменное признание. Прошу высокий суд ознакомиться с ним.

И, оттолкнув опешивших охранников, Квентин Мориарти подошел к судье и положил перед ним несколько листков бумаги. Судья, надев очки, внимательно прочитал документы, затем медленно заговорил:

— Мистер Мориарти, ваше поведение — неслыханная дерзость. Вы ворвались в зал заседаний и прервали оглашение приговора. За это вы можете быть наказаны за неуважение к суду… — Я не удержалась и громко вздохнула. Ну что ж, единственный человек, который возжелал мне помочь, будет привлечен к ответственности. — Однако с учетом небывалых обстоятельств я не буду налагать на вас штраф, — продолжил судья. — Присяжные вынесли свой вердикт, но я хочу ознакомиться подробнее с вашей версией, мистер Мориарти. А также поговорить с тем человеком, которого вы удерживаете в своем автомобиле.

И, ударив деревянным молоточком, он оповестил всех, что заседание завершилось. Меня увели обратно в камеру, однако Квентин успел мне шепнуть:

— Не беспокойтесь, Ирина, самое позднее завтра вы выйдете на свободу.

Надо же, он меня не обманул!

Утром следующего дня меня посетил прокурор, который с кислым выражением лица принес официальные извинения и заверил, что все обвинения сняты, а решение суда отменено.

— Значит, теперь вы верите тому, что я не имею отношения к трагедии семьи Альстоунов? — не удержавшись, спросила я, но прокурор, стушевавшись, ничего не ответил и быстро вышел вон.

Вместе со своим адвокатом я отправилась к судье. Тот пребывал в отличном настроении, был со мной крайне любезен и, предложив кофе, долго рассказывал о том, каким героем является Квентин Мориарти. От него я узнала, что аферист и убийца Майкл Стоун, выдававший себя за профессора Майкла Барно, сознался в совершенных преступлениях: прокуратура намерена требовать для него смертной казни.

— Но интереснее всего то, — добавил судья, — что мистеру Мориарти удалось раскопать старую историю о смерти подруги Стоуна, некой Люси Браун. Все исходили из того, что она утонула в море, однако на самом деле ее скелет был обнаружен зарытым на пляже под большим валуном. Смерть наступила из-за того, что кто-то сначала топил девушку, а потом размозжил ей голову камнем. Стоун уже признался и в этом преступлении.

Я покинула здание суда свободным человеком. По моей просьбе адвокат вывел меня через черный ход, так как на ступеньках собралось несколько дюжин журналистов, которые желали сделать мои фотографии и получить интервью. Первым делом я отправилась в гостиницу, в которой остановился великий писатель. И застала его в ресторане.

— Мистер Мориарти, — воскликнула я, чувствуя небывалую благодарность к этому удивительному человеку, — вы спасли мне жизнь, и я никогда не забуду того, что вы для меня сделали!

— Ну что вы, моя дорогая… — скромно откликнулся детективщик, хотя я заметила, что он чрезвычайно тронут. — Просто я никак не мог смириться с тем, что вы должны понести наказание за преступление, которого не совершали. Отыскать Стоуна, скажу честно, было нелегко, однако для меня, Квентина Мориарти, нет ничего невозможного!

В качестве благодарности я поцеловала писателя в щеку. Он залился румянцем и, кашлянув, спросил:

— Дорогая моя, какие у вас планы на будущее? На вас охотятся репортеры всех известных газет и радиостанций, вы можете прилично заработать, если согласитесь дать им интервью. А мне, буду откровенен, поступило уже предложение от одного крупного издательства написать книгу о том, как было раскрыто то запутанное преступление, в котором вы оказались замешаны.

— Не сомневаюсь, мистер Мориарти, что она станет бестселлером, как и все ваши предыдущие произведения, — улыбнулась я.

Квентин мне нравился, я испытывала к нему непонятное чувство — то была не любовь или влечение, кои испытывают к любимому, а уважение и преданность, что питают к отцу или учителю.

Квентин Мориарти делано вздохнул.

— Я и так пишу сейчас новый роман, и сроки сдачи рукописи поджимают. А с хроникой расследования нельзя затягивать, публика жаждет получить ее в течение считанных месяцев, а то и недель, иначе сенсация, увы, угаснет, как часто бывает. И один, сомнений нет, я со всем — и с романом и с хроникой — не справлюсь. Тем более что основное действующее лицо последней — вы, мисс Мельникофф!

Я в недоумении посмотрела на писателя, и тот пояснил:

— Сочту за честь, если вы согласитесь стать моей музой и моим соавтором.

— Что вы, мистер Мориарти! — воскликнула я в ужасе. — Одно дело рассказать вам, как, что и в какой последовательности происходило, и совсем другое — облечь события в литературную форму. Я ни за что с подобным не справлюсь!

Квентин Мориарти поник.

— В таком случае мне придется ответить отказом на предложение издательства. Ну что ж, ничего не поделаешь…

— Нет, соглашайтесь! — перебила его я. — Не допущу, чтобы кто-либо иной, кроме вас, выпустил книгу о моих злоключениях. И я непременно помогу вам с подбором фактического материала, хотя бы в качестве благодарности. Но стать вашим соавтором — для меня слишком большая честь и непосильная задача. Скажите, мистер Мориарти, у вас имеется секретарша?

— Нет, — признался писатель. И я тут же предложила:

— Тогда я с радостью стану ею!

Лицо Квентина просветлело, он ударил себя по лбу и воскликнул:

— Эврика! Я уже давно задумывался о том, что для разбора бумаг, контакта с прессой мне требуется помощница. Мисс Мельникофф, если вы соблаговолите занять этот пост… Разумеется, вы будете выполнять свои функции не просто так, а получая соответствующее вознаграждение.

Я не колебалась ни секунды. Стать секретаршей и личной помощницей великого писателя, автора всемирно известных детективов, который к тому же спас мне жизнь, было гениальной идеей. Я бы согласилась работать на него и без оплаты, однако Квентин никогда бы не пошел на такое: в вопросе финансов и чести он был чрезвычайно щепетилен.

— Мистер Мориарти, я принимаю ваше предложение, — сказала я проникновенно. — Итак, с чего нам следует начать?