Под темной луной (СИ) - Чиркова Вера Андреевна - Страница 9

– Ну, что тебе не спится? – раздраженно рычу на Руиза и вспоминаю, что это Трик.

– Так кричит, – взволнованно выдыхает он, – ну сил нету, как кричит!

– Кто? – начинаю просыпаться я.

– Не знаю! Может, Сапан этот? – сомневается Трик.

С чего бы ему кричать? Действие станнера, при той мощности, что я использовал вчера, около двенадцати часов, а усыпили мы его около полуночи. В местных сутках около двадцати шести часов, сейчас еще раннее утро, судя по серой дымке за окном. Значит, проснуться он еще никак не может! Мои полусонные рассуждения прерывает яростный, полный боли вопль, от которого спина сжимается как от ледяной воды.

– Вот, слышишь! – вздрагивает Трик. – Кто это?!

– Представления не имею, – недоуменно отвечаю я и, вспомнив его вчерашний выход из шкафа, шучу: – Может, твое привидение?!

– Какое… ты шутишь! Откуда ему взяться!

– Как откуда, из моего шкафа, вчера все видели! Ты рубашечку-то забери, она тебе идет необыкновенно! Будешь вечерами по балкону гулять, никакой охраны не надо! Вон кохры вчера как рванули, как будто и не умяли по кастрюле жаркого!

Вещая это, я одеваюсь, с сожалением поглядывая на опустевший уют мягкой кровати, и, когда крик раздается снова, подхожу к столу. Панель послушно скользит в руку и через секунду уже отдана команда найти помещение, где есть кто-нибудь живой. Высвечивается над столом трехмерное изображение комнаты, где гуляет, подбирая куски тарса, черепашка Малыш, мой воспитанник, потом камера в башне смерти, где на полу сладко спит дижанец, кухня с мохнатой зверушкой, заменяющей афийцам кошку и, наконец, каморка на чердаке, где я запер Руиза. Он стоит, вцепившись руками в дверь и, раскачиваясь из стороны в сторону, стонет. Вдруг судорога пробегает по его телу и Руиза начинает трясти. Причем трясет с такой силой, что из-под ногтей, вцепившихся в доски, сочится кровь. И тогда он, колотя головой по двери, начинает выть. Вой переходит в невообразимый визг и так же резко стихает, как начался. Руиз без сил валится на пол, закрывая руками глаза.

– Что это с ним? – потрясенно выдыхаю я, оглядываясь на Трика.

Но он с таким восхищением разглядывает изображение над столом, что даже не сразу понимает, о чем идет речь.

– С кем? А, Руиз. Это глюк. А как это сделано? – И, внимательно глядя мне в лицо, напрямик спрашивает: – Откуда ты, Эзарт?!

– Что такое глюк? – игнорирую я его вопросы.

– Глюк – это трава такая, от нее голова кружится, весело становится. Кто три раза попробует, больше без глюка не может. Если сейчас Руизу глюк не достанем, он с ума сойдет. Или даже умереть может. Я сбегаю на базар, куплю.

Так, все ясно, наркотик! Только этого еще и не хватало! Но почему молчат остальные агенты? Ведь год назад ни о каком глюке не было и речи! Или была?

– Трик, – спрашиваю я серьезно, – вспомни, когда в городе появился глюк?

– Года два назад, из Зарбаля один друг приехал, рассказывал, что появилась трава счастья, выпьешь отвар и кажется, что можешь летать. Сейчас его уже нет, умер в прошлом году. Стража ловит тех, кто продает, и тех, кто пьет, но все равно, снова продают.

– А чем-нибудь это лечат?

– Когда такие, как Руиз, вылечить трудно. Сразу видно, он давно траву пьет, вон как мучается. Так что, идти на базар?!

– Нет. – отрезаю я. – Не нужно. Глюк его убьет. Иди лучше чаю покрепче завари, похоже, спать мне больше не придется.

Пожав плечами, Трик уходит на кухню, а я отправляюсь на чердак. Вопли Руиза подгоняют меня и третий, нежилой этаж я пролетаю на одном дыхании. Открыв дверь, направляю на Руиза станнер и нажимаю кнопку. Захлебнувшись стоном, бывший секретарь валится на пол. Решив отнести Руиза вниз, взваливаю его на плечи, но на третьем этаже мне на ум приходит новая идея. Оставив Руиза посреди коридора, обхожу пыльные комнаты, пока не нахожу подходящую. У прежних хозяев здесь жили слуги и в некоторых помещениях осталась добротная старая мебель. Вот к такой – то кровати я и привязываю секретаря, чтоб не сбежал и одеваю ему на руку запасной мику.

За завтраком Трик молчалив и задумчив. Я тоже не склонен сейчас к беседам. Слишком много информации вывалилось на меня за последние сутки, причем настолько неожиданной и даже противоречивой, что мне нужно время, чтоб хорошенько все обдумать. Занятый своими мыслями неторопливо допиваю сок, разглядывая светлеющее небо за окном, и вдруг чуть не подпрыгиваю от неожиданного грохота посуды, резко сваленной Триком в тазик.

– Эй, Трик, а нельзя ли полегче?! – оглянувшись на изобретателя, бурчу я и вдруг понимаю по его вызывающему взгляду, что это было сделано не нечаянно.

– Знаешь Эзарт, – решительно заявляет он, остановившись против меня, – наверное, больше я не смогу участвовать в твоих делах!

Вот это новость! И как же он, интересно, дошел до такого решения?!

– А почему ты собственно решил, что это МОИ дела?! – язвительно интересуюсь у него.

– Ну, потому что ты не из нашего мира. Твои… приборы, они совершенны и чужды нам. Мы дети пред тобой, а ты играешь с нами в какие-то свои взрослые игры, не объяснив нам правил игры. И может быть, играя с тобой заодно, я играю против своего народа. А этого я не могу делать. Лучше отрежь мне голову, как говорит Сапан.

– Послушай Трик!- взрываюсь я – Да, ты угадал, я действительно не из вашего мира! И в моем мире тысячи приборов и механизмов, значительно сложнее и умнее тех, что ты видел. Поэтому я мог бы спокойно жить дома, ничего не делая, только отдавая приказы машинам. Но когда-то давно, когда мы тоже были детьми, мы наделали столько непоправимых ошибок, что чуть было все не погибли. И теперь не можем допустить, чтоб и вы их совершили. Только поэтому я здесь. А ты для своего мира уже умер, и теперь тебя ждут все чудеса моего. Но ситуация сложилась так, что сейчас у тебя есть возможность немного помочь своему миру, своему королевству. Потому, что опасность угрожает Афии, кто-то распространяет глюк, кто-то подставил тебя, кто-то хочет помешать мне. Однако я не могу тебя заставить, да и не имею права. Выбор за тобой. Решай!

Трик сосредоточенно размышлял, рисуя пальцем узоры на жирном противне из – под окорока, а я прикидывал, что буду делать, если он откажется. Свободных агентов близко нет, и, хотя ночью, когда Трик ушел спать, я отправил отчет, ответ на него получу только через пару дней. А если Мария решит прислать поддержку, то это еще дней десять. Одному, без помощника, мне придется туго.

– А я никогда не смогу вернуться сюда? – обреченно спрашивает Трик.

Я понимаю как ему тяжело, он остался жив, зато потерял всех, кого любил, но я ничего пока не могу для него сделать.

– Трик, это зависит не от меня. Я не знаю даже, что будет завтра со мной, как я могу обещать что-нибудь тебе?! Сейчас никто не должен знать, что я тебя спас, иначе будут охотиться не только за мной, но и за тобой.

– Я тебе верю, – помолчав, вздыхает Трик, – но обещай мне, – он поднимает на меня глаза, полные слез, – обещай, что если будет хоть какая-то возможность вернуть меня моему миру – ты мне поможешь. А теперь говори, что я должен делать.

– Обещаю! – произношу я слова, которых ни при каких обстоятельствах говорить не должен.- Пойдем, тебе нужно изменить внешность, ты больше не можешь быть Руизом. Его придется лечить, и это узнают все.

Внешность Трику мы подбираем ту самую, в которой я вчера ходил в Марофель.

Слегка изменяем голос, и новый секретарь готов. Осталось подобрать имя. На вопрос, каким именем он хочет зваться, Трик не задумываясь, говорит:

– Рикен.

– А почему именно Рикен? – Удивляюсь я.

– В наших сказках есть такой герой. Я очень любил его в детстве. Даже просил, чтоб меня так назвали. – Смущается Трик.

– Ну, прекрасно, Рикен, так Рикен. Постарайся сам не забыть, что должен на него откликаться! А теперь отправляйся в город и привези доктора Тормела.

Однако отправляться Трику никуда не пришлось. Не успел он дойти до лестницы, как снизу раздался стук в двери. После вчерашних вторжений мы довольно подозрительно относимся к гостям, поэтому спускаемся в холл вдвоем.