Тайна царя Иоанна - Хомяков Петр Михайлович - Страница 52

Семен застонал. А Кузнецов посмотрел недоуменно.

– Помогите мне снять с него бронежилет. Ему сейчас надо помочь, такая очередь даже через бронежилет способна нанести большие травмы. А вы, ребята не расслабляйтесь, – обратилась она к Виталию с Алексеем. – Отволоките этих уродов к стене, и свяжите им чем-нибудь руки. Да, Виталий. Проверь сначала проход. Возьми автомат у Алексея. А ты, Леша займись этими скотами.

Ребята бросились выполнять все ее указания. Алексей, кряхтя волочил стонущих бандитов к стене. А Виталий, взяв у него автомат и проверив его готовность к стрельбе, скользнул в проход.

Между тем, Кузнецов пытался снять с Мыльникова бронежилет. Тамара, опустившись на колени, помогала ему. Семен уже пришел в себя. И увидев это, Тамара наклонилась к нему и поцеловала.

Женщина существо непредсказуемое. Настроение Тамары за этот вечер очередной раз изменилось кардинально. Она оценила поведение Мыльникова, не столь жертвенное, но тем не менее мужественное и искреннее. Теперь она боялась потерять этого человека.

– Прости меня, Сеня, – сказала она. – Ну, прости глупую бабу. Ты действительно мой рыцарь. Мой спаситель.

Семен поморщился.

– Хватит болтать, – с трудом, как бы выталкивая слова, сказал он. – У меня, кажется, сломаны ребра. Снимите бронежилет и дайте его тому, кто первым выйдет проверять ситуацию на улице. Там могут быть еще желающие нас… побеспокоить.

К нему вернулось чувство юмора.

Из темноты вышел Виталий, неся помимо автомата еще один пистолет.

– Там один труп, – сказал он. – Наверное вы его уложили, – он помедлил, не находя слов, как назвать Тамару.

– Не стесняйся, Виталий и не принимай игру этих стареющих плейбоев. Называй меня просто Тамарой.

– Княжна, какая уничижительная характеристика для нас с Семеном!

– Профессор вы неисправимы. Чуть только отпустит ситуация, вы готовы снова прикалываться. Хватит.

– Да вы сами предложили нам эту, как вы говорите, игру, Тамара! – возмущенно воскликнул Кузнецов. – Но, боюсь, что наши приключения не окончились. Поэтому стихийно сформировавшиеся псевдонимы весьма уместны. Так что, оставайтесь-ка вы княжной.

– Ладно, я не против. Тем более, что это действительно так.

Говоря это, она расстегивала на Семене рубашку и пыталась поднять майку. Наконец, ей это удалось. И она увидела два огромных синяка на груди Мыльникова. Осторожно потрогав эти синяки она спросила:

– Больно?

Мыльников поморщился.

– Разумеется. Я же говорю, ребра сломаны. Мне надо крепко перебинтовать грудь, чтобы я мог хотя бы встать, не окочурившись от боли.

– Эй, ребята, есть что-нибудь вроде бинтов? – крикнула Тамара.

– Есть, – отозвался Виталий и полез в свою сумку, стоящую у стены.

Он вынул индивидуальный пакет, и, отстранив Тамару, начал умело бинтовать Мыльникову грудь.

– Да вы запасливы, ребята, – сказала Тамара. – Как это только вы не догадались, идя на такое мероприятие, вооружиться должным образом.

– Нечем было, – хмуро бросил Кузнецов.

– Вот такие у нас русские экстремисты, – ухмыльнулась Тамара. – Потому и национальной революции все нет и нет.

– Ничего, теперь у нас стволов навалом, – парировал Кузнецов.

Между тем, Виталий закончил бинтовать Мыльникова. Тот пошевелился и сел поудобнее, привалившись к стене.

В отношениях всей компании опять, который уже раз за сегодняшний день, произошли резкие перемены. Аристократический лоск как будто потускнел у Тамары. Теперь в ее действиях и словах проскальзывали элементы поведения обычной бабы, застуканной своим мужиком на грешках, которые она считает мелкими. Но за которые хочет перед ним оправдаться. Было ясно, что после того, как Мыльников, пусть и одетый в бронежилет, прикрыл ее своей грудью, она окончательно стала «его женщиной».

Между тем, именно к Мыльникову перешло сейчас лидерство в их, как пошутил Кузнецов, «временном коллективе». А в самом этом коллективе нарастало чувство общности. Они еще не определились с ролями, не договорились о дележе добычи, но как-то непроизвольно получилось, что они сейчас были искренне уверены в том, что смогут договориться и согласовать свои дальнейшие интересы.

Возможно, они и заблуждались. Но не подозревали об этом. Что, впрочем, было вполне естественно.

Между тем, сваленные у стены и, возможно, неумело, но крепко, связанные Алексеем, бандиты пришли в себя. Тот, у которого было прострелено бедро, довольно быстро терял кровь.

– Помогите, суки, – простонал он, глядя, как Виталий ловко бинтует Мыльникова. – Люди вы, или нет?

– А ты-то сам, человек? – вдруг с неожиданной жесткостью спросил Кузнецов.

Его тон настолько противоречил тому, как должен выглядеть профессор, что Тамара вновь попыталась вернуться к игривому тону, если не с Семеном, то хотя бы с Кузнецовым.

– Какое отсутствие гуманности, столь не свойственное русскому интеллигенту.

– Я не интеллигент, а интеллектуал. Почувствуйте разницу, княжна, – холодно, не принимая игры, бросил Кузнецов. И, уже обращаясь к бандиту, добавил:

– Сколько человек ждет вас на улице. Ну, быстро!

– На вас хватит.

– Тогда подыхай, животное!

Кузнецов выстрелил в бывшего автоматчика из пистолета Мыльникова.

– Теперь мы все повязаны, подполковник. И мои отпечатки на вашем оружии. Но мне кажется, что все это уже не важно. Согласны?

– Да, наворотили мы много, – осторожно, оберегая сломанные ребра, ответил Мыльников. – И, кстати, библиотека пока так и не найдена. А на улице нас определенно ждут враги. Эту угрозу надо побыстрее устранить. Попытайтесь узнать что-нибудь у второго бандюжка.

Тот, о ком они говорили, был явно послабее первого. Да и хладнокровно убитый подельник производил соответствующее впечатление.

– Эй ты, животное, – прикрикнул Кузнецов, приставляя пистолет к его голове, – сколько ваших на улице?

– Еще двое. Там стоит «Газель». Один шофер, он машину не покидает. А другой у входа. Он старший. Вы меня не убьете?

– Нет, пойдешь с нами, выйдешь, окликнешь старшего. Сзади будем мы. Понял?! Кстати, что у старшего, пистолет или автомат?

– Автомат был только один.

– Почему никто не идет к вам проверить, что здесь происходит? Чего ждут?

– Так ведь вы что-то ищете. Надо подождать, пока найдете, а потом отнять.

– Разумно. Ну, пошли.

– Так у меня ноги связаны.

– Развяжи ему ноги, Виталя. Одень бронежилет, бери автомат и иди за этим гадом. Мы с Алексеем за тобой. Княжна остается с Семеном. Леха, стрелять умеешь?

– Обижаете, Святослав Михайлович.

– Не обижаю. Просто сужу по себе. До сих пор не представляю, как сумел справиться с этим пистолетом и с одного выстрела сбить этого урода с ног.

– Кстати, очень грамотно с видом профессионала заметил Виталий. – При другом характере ранения, кроме, конечно, попадания в сердце или голову, но этого вы бы не сумели, он мог остаться бы на ногах и имел несколько секунд, чтобы многих из нас покосить.

– Не знал, что у меня такие знатоки соответствующих проблем, – уважительно заметил Кузнецов.

Между тем Мыльников зашевелился и сказал.

– Святослав, диспозиция неправильна. Толку с такого стрелка, как ты будет мало. Оставайся здесь. А наверх пусть идет с ребятами Тамара. Она у нас Вильгельм Телль в юбке. И ей снимать шофера, постаравшись не повредить машину. Как мы видели, она неплохо палит даже в темноте.

И видя готовые сорваться у Кузнецова возражения, поспешил прервать его.

– Не спорь, Святослав. Мне и так больно разговаривать. Не строй из себя рыцаря без страха и упрека. Тамара там полезнее тебя. А с точки зрения безопасности, главный риск не у нее, а у идущего впереди.

Кузнецов промолчал. А Мыльников продолжил:

– Ребята, как только этот урод окликнет старшего, глушите этого старшего. У него пистолет, а у тебя, Виталий, автомат. Да ты еще и в бронежилете. А ты, Тамара, попытайся сразу снять шофера. Кстати, пусть этот как его…