Перекресток - Хомяков Петр Михайлович - Страница 37

Я на её месте поступил бы точно так же.

«Она молодец, – продолжал думать Интеллектуал. – Всегда была чужда всяческой экзальтации. Врач-онколог, она всегда говорила, что мои проблемы мнимые. «Проблемы у тебя будут, если станешь моим пациентом», – шутила она в стиле чёрного юмора.»

Такой подход полностью удовлетворял его. Но у всякой медали две стороны. Её неприятие сильных страстей оборачивалось и неприятием того, что он любил, чего он так желал. Она всегда инстинктивно знала, что лучше бы его мечты не исполнились. Лучше бы остаться ему в положении невысоком. Жить посерее и поскромнее.

И лишь в самые последние годы поняла, что или он сопьётся и сдохнет от тоски, либо обретёт себя в чём-то масштабном, где её место будет весьма скромно. Более чем скромно. Но лучше иметь немного от большого куска, чем все от куска канувшего в никуда.

«Ты мне не нужен деградантом. Дерзай…», сказала она.

И отпустила его из монастыря частной жизни в его нынешнюю жизнь, обернувшуюся рыцарским орденом. Тоже в чём-то монашеским. «Хотя, – он вспомнил Чёртово Городище, – это ещё как сказать…»

Вся зима для их команды прошла в каком-то угаре. Мероприятий на природе по вполне понятным причинам не было. Но было незримое присутствие их на студенческих тусовках, выездах в зимние дома отдыха, на некоторых концертах, где хоть немного, но предполагался политический подтекст.

Зимой роли переменились. В центре массовых действий оказался Кондор. Он оброс кучей помощников и поклонников, которые и воплощали его указания в жизнь. И то сказать, за Кондором чувствовалось нечто!… И как же было приятно осознавать себя не наёмником, а вторым человеком проекта, который на глазах наливался мощью.

Остальные члены девятки трудились в поте лица. И труд их был незаметен. И, слава Богу, что незаметен, ибо именно так и было надо. То, что они делали, называлось в их кругу «торить зелёную тропу». Под этим непонятным названием фигурировала сеть баз, или, если угодно, явок и схоронов. Для этих целей в областях, прилегающих к Москве, покупались квартиры в маленьких городках, дома в деревнях, гаражи и летние дачи. Всего было куплено более тридцати объектов.

На это ушло чуть меньше трёхсот тысяч долларов из имевшихся девятисот, но Интеллектуал не жалел о затратах. Хотя, надо отметить, деньги тратились весьма скупо. В частности, именно финансовые соображения стали одной из причин, почему объекты тропы не располагались в Подмосковье. Другой причиной такого решения было то, что Московская область – это один субъект федерации. В случае чего, противодействие враждебной власти их планам в рамках одного субъекта федерации было бы более оперативным. Довод, может и слабоватый, но в боях, в том числе политических, исход, бывает, решают доли секунды.

Зелёная тропа охватывала Москву со всех сторон. От этого кольца отходили два, если можно так сказать, щупальца. Одно тянулось на север, через Владимирскую область в Ярославскую. Второе пересекало Смоленскую область и подходило к границам с Белоруссией.

Интеллектуал как-то в шутку сказал Графу, что история повторяется. В своё время западная граница Московии, лежащая в районе Можайска была рубежом многих политических атак против зарождающегося имперского монстра. И сюда же были направлены пути отхода. Короче, князь Курбский и Григорий Отрепьев такую конфигурацию тропы одобрили бы.

Помимо чисто оперативных моментов, сам процесс организации тропы усиливал присутствие неоформленной структуры Интеллектуала в соответствующих регионах. Происходили определённые знакомства. Восстанавливались порванные связи со старыми соратниками и симпатизантами. Местные группировки радикальной молодёжи подтягивались к проекту. На эти цели ушло всего около тридцати тысяч долларов. Надо было поддержать несколько неформальных объединений в провинции, начиная от авиамодельных кружков и заканчивая пивными, хозяева которых привечали радикальную русскую молодёжь.

Надо сказать, что помощь эта была достаточно скудна. Но, на первый взгляд, была безвозмездна и бескорыстна. Зато создавалось впечатление, что ребята со свароговым квадратом за лацканом курток и пиджаков, а эти значки носились наподобие значков полицейских агентов из фильмов тридцатилетней давности, просто помогают всем своим, не требуя ничего взамен. И они становились своими для тех, кто хотел бороться за русское дело, но не знал как.

Ещё сто двадцать тысяч долларов ушло на транспортные расходы. Среди появившихся новых соратников из провинции нашли доверенных людей. На одного из них купили подержанный большой туристский автобус за сорок тысяч долларов. Этот мелкий бизнесмен, якобы, занялся транспортным обслуживание туристов. Собственно, так оно и было, но он бы просто прогорел, если бы занимался только этим, да ещё и выплачивал за автобус.

На самом деле, этот автобус был предназначен для быстрой переброски соответствующих групп из одного региона в другой. По аналогичной схеме, но уже для перевозки грузов, приобрели одну «Газель» и один «Бычок».

Кроме того, приобрели ещё одну «Шеви-Ниву», пять обычных «Нив» и двадцать приличных мотоциклов. Эти мотоциклы распределили по четырём группам. Мотогруппы, ребят в которых отбирали Парашютист и Полутяж, должны были по сигналу собираться и отправляться в любое названное место, будучи готовыми к активным действиям.

Со дня на день должен был решиться вопрос о покупке нескольких домов в Белоруссии, в непосредственной близи от Чернобыльской зоны отселения, а также покупка пары других домов в той же Белоруссии, недалеко от границ с Россией. После этого, западное ответвление зелёной тропы дотянулось бы аж до совершенно безлюдных мест Чернобыльской зоны. Деньги на это были отложены в рамках расходов по созданию тропы.

В «кассе», как шутил Интеллектуал, оставалось около четырёхсот тысяч долларов. А надо было осуществить ещё один весьма дорогой проект. Впрочем, у Интеллектуала было ещё девяносто тысяч резервного фонда.

Как же нудно считать деньги! – думал Интеллектуал. – На каждом шагу жлобиться, спорить с соратниками, которые пашут как Папы Карло, и вправе ожидать некоторой размашистости в действиях. Но нет, все мы своими сверхусилиями покрываем скупость БАБа. Но, и то сказать, без этих денег вообще ничего бы не было. Так что, дарёному коню в зубы не смотрят. Хотя… мало ли кто хочет плеснуть Кремлю керосинчиком. Нашлись бы бабки, нашлись… Тем более, такие скромные. Больше на всяких дураков и импотентов тратили. Гораздо больше! Десятками миллионов! Ур…р…роды!…

Интеллектуала мысленно перекосило от ненависти и презрения. Но, хороша ложка к обеду. И здесь БАБ прав. Тот миллион, который он дал, был как раз вовремя. Огонёк разгорался и пора было плескать керосинчиком. Всё-таки есть в советских докторах технических наук по специальностям информатика, АСУ, прикладная математика, управление, и, как там это всё называется по классификации ВАКа, впрочем, неважно, этакий интеллектуальный шарм. Олигархов, в общем-то, много. Но разве сравниться комсомольский недоносок с политэкономическими мозгами с технарем БАБом?!. Почти своим…

Интеллектуал рассмеялся в душе. Нашёл своего!… Однако, дисциплина ума, структурированность мышления, добротность образования – это всё же нечто. И, возможно, данные приобретённые свойства как-то закрепляются в мозгу. А как они могут закрепиться? Да только с помощью некоторого материального носителя. В конце концов, если два нейрона срослись при запоминании чего-либо, это разве не органический уровень?

Вот, то-то и оно!

А срастались у нас с вами, дорогой Борис Абрамович одни и те же нейроны, потому что учили мы теорему Навье-Стокса, интеграл Стильтьеса и принцип максимума Понтрягина. Значит, даже на уровне органическом, в мозгах мы немного похожи. А у ублюдков из среды ваших коллег, кремлёвских лакеев и красных кретинов другие нейроны сращивались, они учили другое. Полового извращенца Маркса и гада Хайека. Впрочем, он может не только гад, но и извращенец тоже. От теоремы Навье-Стокса эти деграданты с катушек бы съехали. Да… Спасибо вам ото всех наших с вами коллег, что вы прорвались в олигархи.