Перекресток - Хомяков Петр Михайлович - Страница 26

Интеллектуал осмотрел окрестности и подошёл к столу. Дисциплинированный и точный Граф сидел, меланхолично грея в длинных пальцах высокий стакан с чем-то тёмным. Никого другого за столом не было.

– Антощенкова не видел? – спросил Интеллектуал

– Я здесь! – Валера вышел из-за ближайшего валуна.

– Граф, запускай шарик. Алекс, готовь изделие. Да, кто там на музыке? Оттащите Вовца от микрофона и запустите «Демократов», Харчикова.

– Всё будет исполнено, экселенц, – с лёгкой улыбкой сказал Граф. – За исключением одного. Вашего друга уже невозможно оттащить от микрофона.

– Предоставьте это мне… – Татьяна возникла из темноты, как будто и до этого была рядом.

– Ну, вы и ведьма, Мата Хари! В следующий праздник полёты на метле за вами!

– Замётано, Интеллектуал.

Колонки прекратили орать голосом Вовца, на подиуме послышалась лёгкая возня. Вовец появился из огненной арки костров. На нём то ли висли, то ли тащили его две самые эффектные девицы из Таниного контингента.

– Богини!… Богини!!! – орал Вовец. – Я хочу пить за вас! Иваныч, я буду пить за этих чудных девчушек! Когда будешь говорить с Богами, попроси их узаконить многожёнство! Я не могу теперь без этих крошек прожить и дня!

Вовец ломанулся к столу, вырвавшись из объятий девиц. Они изящно упорхнули в сторону, по-русалочьи переливчато смеясь.

Колонки грянули Харчикова. Эмоциональный накал, не виданный со времён Высоцкого, захлестнул поляну. Раскалённая ненависть лилась, усиленная, казалось, не десятью, а сотней киловатт. Ритмичные, чёткие аккорды рвали ночную тишину.

Желал бард Белого дома реформаторам ельцинской поры. Прозвенел последний аккорд. Интеллектуал вышел на помост и поднял руку.

– Соратники и друзья, единоверцы! – начал он. – Месть – не только право арийца! Месть это арийский долг! Я повторяю, долг!!!

Шар-зонд с привязанным сильным фонарём медленно поднимался над лугом. Его почти не сносило в сторону. Разве что самую малость, но это можно было заметить только намётанным глазом.

– Но, мы же борцы за идеалы прогресса. И качество жизни…, – несколько глумливо добавил он. – Мы не любим бить острым по тупым головам.

Шар поднимался всё выше.

– Алекс, запуск, – прошипел Интеллектуал, выключив микрофон. Он на мгновение испугался, что Алекс по раздолбайству не сможет запустить изделие. Хотя это была надёжная, испытанная авиамодель, из тех, что крутили фигуры высшего пилотажа в Битцевском парке. Ничего нового и не опробованного в этой модели не было.

За спиной Интеллектуала послышался лёгкий треск моторчика. Мигая огоньками, модель взмыла в воздух и устремилась к шару.

– Посмотрите вверх, друзья! – прорычал Интеллектуал в микрофон, не забыв включить его.

Но все и на лугу и на помосте и так смотрели вверх. Маленький игрушечный самолётик облетел шар, показывая свои возможности. Потом ушёл далеко в сторону, развернулся, разогнался и атаковал. Модель примитивно протаранила шар. Но сейчас технические детали были не важны. Важно было зрелище. Раздался хлопок. Наполненный водородом шар вспыхнул.

Привязанный к нему фонарь стал падать, всё быстрее и быстрее, хорошо видимый всем на лугу и помосте. Он ударился о землю. Интеллектуал удивился тишине, стоявшей над лугом. В этой тишине был слышен звон разбитого стекла.

Луг отозвался восторженным гулом! Интеллектуал поднял руку.

– Вот так, и не только так мы избавим землю от тех, кто мешает Божьему замыслу. Мы не вояки, и не будем стрелять из ружьишек. Мы не политиканы. И не будем никого уговаривать и обманывать. Мы не спекулянты и не будем копить грязные бумажки, покупая потом на них дураков.

Мы – технари! Технари!!! Мы будем нажимать кнопки! В том числе – и красные. И будем нажимать их до тех пор, пока на планете Земля не останутся только достойные люди, способные понять Божий замысел.

Пусть даже их будет ненамного больше, чем собралось здесь!

Восторженный рёв от костров был ответом. По бокам Интеллектуала вдруг стали Алхимик и Граф. Они выдвинулись вперёд из группы соратников, сгрудившихся за спиной профессора. Хотя, по стихийно складывающейся иерархии их стаи, более логично было бы видеть на их местах Кондора и Полутяжа, но именно Алхимик и Граф были сейчас наиболее уместны рядом с Интеллектуалом.

Алхимик поднял молот, и хрипло прорычал в микрофон.

– Молотом!…

– И мечем!!! – поднимая меч, подхватил Граф.

– Клянёмся быть верными заветам наших русских Богов! – закончил Интеллектуал и продолжал. – Клянёмся помнить подвиг нашего отца, русского Первобога Сварога!

В руках Интеллектуала откуда-то появились молот и меч. И он легко поднял их над головой. Затылком он как будто видел, что в руках позади стоящих взлетели вверх молоты и мечи, мечи и молоты.

– Солнцем и рекой, лесом и лугом, алой рудой и алой кровью, духами отцов и терпением матерей клянёмся не сворачивать с пути, указанного Творцом!

Клянёмся!… Клянёмся!!. Клянёмся!!!

Луг и подиум, свои и приглашённые, даже девицы, снятые на трассе – все тянули вверх руки и орали в экстазе: «Клянёмся!… Клянёмся!… Клянёмся!!!»

Интеллектуал опустил руки. Кто-то сзади взял у него меч и молот.

«Странно, – подумал он, – никто ведь ни о чём не договаривался. Просто не успели. Но как слаженно всё происходит. Хотя это чистый экспромт. За исключением, разумеется, ключевых моментов, вроде запуска модели и сбивания шара. Но, тем не менее, чтобы всё было так слажено именно в мелочах, нужно репетировать действо не один раз. А тут как будто кто-то ведёт всех согласно отлично продуманному плану. И каждый делает именно то, что в данный момент надо.

Нет, действительно с нами Бог!»

Стоявшие на помосте спустились к кострам и смешались с теми, кто был на лугу. Все смеялись, чокались, что-то говорили… Интеллектуала кто-то дёргал, что-то спрашивал… Он пожимал чьи-то руки… Отвечал… Обнимал… Вдруг из динамиков раздалась зажигательная музыка.

Ра-ра-Распутин, – заводила толпу песня «Бони М».

Не сговариваясь, все пустились в пляс между костров.

Танцевали все! И между костров, и чуть в стороне. Разбивались на группы, а потом соединялись вместе, брались за руки и, приплясывая, двигались между костров в гигантском хороводе. Сначала музыка была из той кассеты, что прямо-таки навязал Кондору Интеллектуал. Это, по его мнению, были самые заводные песни 1970-х – 1980-х годов.

– Старая дискотечная попса! – безапелляционно изрёк Кондор.

– Но под неё можно прыгать с девками! Не под твои же нацистские марши делать это! – спорил Интеллектуал.

В итоге, он оказался прав. Но, кто так вовремя поставил эту кассету, оставалось загадкой. Уже больше часа плясали без устали. И Интеллектуал вдруг подумал, что его кассета должна бы уже закончиться. Но песни крутились, все такие же зажигательные. Более того, среди них стали мелькать поистине жемчужины быстрой плясовой музыки славянского образца: «Ах вы, кони, кони звери», что-то словацкое, югославское, и опять забойные ритмы «Чингисхана» и «Бони М». А потом снова наше «Ой полным полна коробушка».

Интеллектуал совершенно забылся в этом фейерверке танцевального марафона. Вдруг он осознал, что пляшет возле какого-то костра. А напротив, по другую сторону костра, обнявшись с Алхимиком и Графом – Таня. Из одежды на ней была только косо повязанная вокруг бёдер большая косынка, да венок на голове. Танцевала она великолепно! Но больше поразила Интеллектуала неожиданная грация Алхимика. Обычно явно мешковатый, сейчас он двигался ловко и как-то ухватисто. Конечно, по сравнению с Графом его движения были резковаты. Но эта резковатость была очень ритмичной и гармоничной. Более того, в компании с Графом и Татьяной Алхимик занимал достойное место. Без него трио явно проиграло бы.