Трудное счастье - Спенсер Лавирль - Страница 19

— Брулл, — ответила она.

— А, понятно, спасибо. — Он снова спрятал расписание в карман.

— Сегодня тебе скажут номер твоей ячейки в камере хранения, и для ящика каждый сам покупает себе замок. У меня первый урок тут недалеко, в кабинете 110. После урока я могу зайти и помочь тебе найти свою ячейку, если захочешь, а потом встретимся за обедом. В мои обязанности еще входит разъяснить тебе, как работает наша столовая. Там все автоматизировано, так что уж придется тебе сегодня обедать со мной.

— Я вовсе не возражаю, — ответил Кент, слегка улыбаясь. — А во сколько обед?

— Мы в первой смене — в 11.45. До ужина ждать долго, но, по крайней мере, все горячее.

Взгляд его чудесных карих глаз с густыми, темными ресницами волновал Челси, но ей удалось скрыть свои чувства и принять самоуверенный вид.

— Ну… кажется, теперь у тебя все в порядке. Увидимся после первого урока.

— Да, и спасибо, Челси.

Она повернулась, чтобы уйти, но передумала.

— А, кстати… Пицца Лостеттер — неплохой парень. Если тебе будет что-то непонятно, всегда можешь спросить у него.

— Спасибо, учту.

Челси помахала Пицце и вышла из кабинета мистера Перри.

Когда закончился первый период занятий, Кент ее у дверей класса. Подходя к нему, Челси подумала, уже начинает привыкать к его манере приветствия: не более чем тень улыбки на лице, и взгляд в упор. Парень вовсе не намеревался придать этому какую-либо сексуальность, но, тем не менее, все выглядело именно так. Челси не раз видела, как мальчики поджидали девочек в коридоре — стоя неподвижно и наблюдая, как подруга приближается, встречая ее улыбкой и поворачиваясь, чтобы идти за ней, глядя сверху вниз, когда между ними завязывался разговор. Кент Аренс повел себя точно так же, словно они с Челси уже давно встречались, и она на мгновение представила себе, как бы это могло быть.

— Ну, как прошел первый урок? — спросил Кент.

— Прямо-таки с военной четкостью. Миссис Томплинсон славится своей организованностью, и мне начинает это нравиться. А как у тебя дела?

— Все в порядке. Кажется, нам придется в этом году читать кучу газет, если мы хотим получать хорошие оценки.

Они продвигались в толпе учеников.

— Какой номер твоего ящичка? — спросила Челси.

— Десять восемьдесят восемь.

— Это там.

Она шла впереди, пробираясь сквозь поток двигавшихся навстречу ребят. Куда-то бежали учащиеся младших классов, старшеклассники степенно прогуливались. Учителя стояли у открытых дверей своих кабинетов. Клэр Гарднер улыбнулась, увидев свою дочь и новичка.

— Привет, Кент, Челси.

— Привет, мам.

— Доброе утро, миссис Гарднер.

— Она хорошо о тебе заботится, Кент?

— Да, мэм.

— Ну ладно, увидимся на пятом уроке.

Они пошли дальше, и Челси показала Кенту, где расположены камеры хранения. Его ящичек находился как раз посередине одного из пяти длинных рядов в ответвлении главного коридора. В конце каждого ряда сквозь высокие стрельчатые окна открывался вид на крытую толем крышу. Пелена дождя скрывала от глаз окрестности. Коридор освещался лампами дневного света, и голубоватые блики играли в черных волосах Кента.

Он открыл ячейку № 1088.

— Пусто. — Голос Кента эхом отразился от металлических стенок ящичка.

Возле камер хранения, как и повсюду, толпились ученики. Одна из девушек, протискиваясь мимо Челси, случайно толкнула ее, и та уткнулась в спину Кента. Почувствовав прикосновение девичьей груди, он обернулся.

— Извини. — Челси смущенно отодвинулась.

— Тесновато здесь, — ответил Кент, захлопывая дверцу ящичка.

Вокруг то и дело хлопали и стучали открываемые и закрываемые дверцы.

Челси удалось не покраснеть, но и она, и Кент еще некоторое время избегали смотреть друг другу в глаза.

Во время перерыва на обед все повторилось, становясь еще более привычным — Кент поверх голов высматривал Челси, а та улыбалась ему, пробираясь сквозь толпу. По дороге в столовую она спросила:

— Ты получил свой ЛН?

— Свой что?

— Личный номер. Тебе должны были его дать в классе.

— А, да.

— А ты принес из дома чек?

— Принес.

— Хорошо, потому что у нас здесь всем заправляют компьютеры.

Столовая напоминала муравейник, и запах спагетти заглушал все остальные ароматы.

— Сегодня — единственный день, когда можно вложить чек во время обеденного перерыва. А вообще это надо делать утром, до занятий. Повара приходят каждый день за полчаса до уроков, ты отдаешь им чек, и они вкладывают его на твой личный номер, а потом уже компьютер следит за твоими тратами и сообщает, сколько еще у тебя осталось денег. Здравствуйте, миссис Андерсон, — обратилась Челси к пухлой блондинке в белом халате и с наколкой в волосах. — Это наш новый ученик, Кент Аренс.

— Здравствуй, Кент. — Миссис Андерсон взяла у него чек и карточку с личным номером и защелкала клавишами компьютера. — С Челси ты не пропадешь.

— Да, мэм, — тихо ответил он, а Челси снова почувствовала симпатию к этому парню.

Она принялась объяснять, как работает столовая.

— Здесь четыре линии раздачи и четыре компьютера. Первое блюдо, второе, напитки и пирожные, и, наконец, линия раздачи салатов. Можешь выбирать все, что захочешь, а после того, как выберешь, повар закладывает список блюд в компьютер, а ты вводишь свой личный номер. Таким образом, никому не приходится иметь дело с деньгами.

Они разошлись, чтобы каждый мог выбрать себе обед, а после, держа подносы, встретились в центре зала.

— Ты что, собираешься съесть это все? — Количество еды на подносе Кента ошеломило Челси.

— А ты не боишься протянуть ноги? — кивнул он на ее поднос.

Кто-то позвал:

— Эй, Челси!

— Это моя подруга Эрин. Ты не против, если мы подсядем к ней?

— Прекрасно.

Челси, представив Эрин и Кента друг другу, села за столик. К ее неудовольствию, подруга глазела на парня чуть ли не с открытым ртом. Челси заметила, что и другие ребята тоже бросали любопытные взгляды на ее спутника.

Эрин тем временем начала выпендриваться:

— Я слышала, что ты из Техаса и играешь в футбол, а живешь ты в этом шикарном новом районе у озера Хэвиленд, и английский у тебя будет вести мама Челси, и еще ты занимаешься по усложненной программе и собираешься поступать в Станфорд, и еще ты водишь обалденый «лексус» цвета морской волны.

Кент перестал есть, и вилка со спагетти застыла в двух дюймах от его рта.

— Эрин! — проговорила Челси, а потом обернулась к Кенту: — Я ей ничего этого не рассказывала, честно.

— Ой, ну и что такого, он же новичок. Девчонкам будет интересно узнать, — пожала плечами Эрин.

— Слушай, прекрати, пожалуйста.

Эрин наконец занялась содержимым своей тарелки, и обед продолжался в напряженной тишине. Когда подруга закончила есть и оставила их вдвоем, Челси сказала:

— Кент, я правда ничего ей не говорила. Не знаю, откуда она это все узнала.

— Да не беспокойся, она ведь рассказала то, что есть на самом деле. Новички всегда вызывают любопытство, так какая разница, откуда она все узнала?

— Но она же смутила тебя. Извини.

— Ничего подобного.

— Ну, во всяком случае, она смутила меня.

— Забудь об этом, Челси. Ее вина — не твоя.

— Значит, ты мне веришь?

Он запрокинул голову, допивая молоко, затем тыльной стороной руки вытер верхнюю губу.

— Конечно. — Сминая картонный стаканчик, Кент заглянул Челси в глаза.

В противоположном конце столовой, стоя у линии раздачи салатов, Том Гарднер оглядывал зал. Он старался проводить здесь по крайней мере две из трех перемен, поскольку был уверен — для того, чтобы отношения с учениками складывались хорошо, директор должен быть на виду как можно чаще. Поэтому его почти всегда можно было обнаружить либо в коридоре, либо в столовой.

Ребята чувствовали, что здесь к нему проще обратиться.

Здесь они могли вместе с ним посмеяться над какой-нибудь шуткой, чего не позволяли себе в другое время.