Светоч любви - Холт Виктория - Страница 70

Джейсон совершенно поправился и оживленно болтал.

— Мой отец обещал повезти нас на рикше. Мы все увидим своими глазами. Там будут драконы, пышущие огнем.

Лотти была довольна, что мы едем смотреть на процессию. Когда она помогала мне одеваться, то сказала:

— Когда вы уедете, я вернусь к Чан Чолань.

— Когда я уеду? Что ты имеешь в виду, Лотти? Она склонила голову и приняла смиренный вид.

— Я думаю, что вы уедете… когда-нибудь.

— Кто сказал тебе об этом?

— Вы же должны возвратиться в Англию.

— Ты это слышала, когда доктор говорил об этом.

— Это все говорят.

— Но я надеюсь, что ты не покинешь меня, пока я здесь?

Она затрясла головой.

— Конечно, не покину.

— Я рада слышать это.

— Чан Чолань сказала, что, может быть, найдет мне мужчину.

— Ты имеешь в виду замужество? Она опустила глаза и хихикнула.

— Это хорошая идея, Лотти. Тебе она нравится?

— Мне нравится, когда хороший джосс. Нелегко найти богатого мужчину для меня. — Она грустно посмотрела на свои ступни.

— Ты зря волнуешься по этому поводу, Лотти. Твои ножки гораздо более привлекательны, чем у тех, кому их искалечили.

Она покачала отрицательно головой.

— Ни одна настоящая китайская леди не имеет таких ступней, как у крестьянок.

Я знала, что переубеждать ее бесполезно и безнадежно.

Она рассказала мне, что росла и получила воспитание среди очень именитых девушек. Она сама помогала перебинтовывать их ступни мокрыми полосами материи. Лотти вспоминала, как шестилетние девочки кричали от боли, когда материя высыхала и сжимала их тонкие косточки. Но зато потом у них была лебединая походка и всем устраивали прекрасные партии.

— А я думала, Лотти, что мы всегда будем вместе. Конечно, это эгоистичные мысли. Тебе надо устраивать свою собственную жизнь.

Она посмотрела на меня скорбным взглядом.

— Жизнь временами бывает очень грустной.

— Но, обещай мне, что мы останемся друзьями.

Когда ты выйдешь замуж, я приду к тебе в гости. И принесу подарки твоим детям.

Она опять хихикнула, но мне показалось, что на этот раз довольно грустно.

— Тяжело найти мужа. Только наполовину китаянка и большие ступни.

Я притянула ее к себе и поцеловала.

— Ты ведь, Лотти, член нашей семьи. Я о тебе думаю как о дочери.

— Но я не дочь. — Она произнесла это довольно грустно.

Когда мы ехали смотреть на процессию, она уже была весела.

Джейсон сидел со мной и Джолиффом. Нам было радостно наблюдать, как он от восторга и возбуждения даже подскакивал на скамейке. Казалось, что с той ночи, когда мы опасались за его жизнь, прошло очень много времени.

Уже стемнело — это было важно для процессии, где многое зависело от световых трюков. Звуки гонгов перемежались дробью барабанов. Для меня они всегда звучали тревожно, предупреждающе. Кругом было море фонарей, ламп, светильников, как всегда в подобных случаях. Они были всех цветов, и у многих внутри вращались различные фигурки.

Сурово выглядели флаги, на которых красовались огнедышащие драконы. Вся процессия тоже состояла из драконов. Здесь были маленькие и большие. Некоторые из них были подняты на палочках вверх, как флаги, другие двигались по земле. Внутри некоторых каркасов, изображавших чудовищ, скрывались люди. Были и такие, которые состояли из мужчин и женщин, декорированных как отдельные сегменты тела дракона. Многие чудовища жутко рычали и извергали пламя.

Наиболее привлекательно выглядели носилки, поднятые высоко над драконами. Их было двое, и на каждых сидело по две очаровательные девочки. Они были сказочно хороши. В их длинные черные волосы были вплетены лотосы. Одна из девочек была одета в платье нежного лилового цвета, а другая — в розовое. Лотти звала меня из соседней повозки рикши.

— Вы видите, видите их? Я кивнула.

— Эти девочки от Чан Чолань, — пояснила Лотти не без гордости.

А я обратилась к Джолиффу:

— Бедные маленькие создания, какая жизнь им уготована?

— Думаю, вполне приятная.

— Мне кажется, что их продадут.

— Да. Но человеку, который будет в состоянии обеспечить им комфорт и соответствующий образ жизни.

— А когда он ими пресытится?

— О нет. Они всегда будут при нем. Потеря их означала бы для него потерю лица.

— И все же мне их жаль. А Джолифф пояснил мне:

— Когда живешь в чужой стране, надо научиться мыслить категориями ее жителей.

— А я все же считаю, что они несчастные дети.

Тут я вздрогнула. Один из участников процессии подошел к нам слишком близко. Это был человек в красной куртке, его лицо было скрыто маской.

Сердце мое защемило. Я видела раньше этот костюм или что-то очень похожее.

Когда он в упор посмотрел на меня, я отпрянула к спинке сидения.

Джолифф успокоил меня:

— Все в порядке. Это один из участников забавы.

— Какая чудовищная маска.

— А, эта? Они называют ее маска Смерти.

Несколько дней я чувствовала себя хорошо.

После странной болезни Джейсона я перестала пить чай. Я решила, что именно с помощью чая кто-то вредил мне.

Это было тяжелое для меня открытие. Что же мне было делать? Я все время задавала себе этот вопрос.

Если кто-то травил меня при помощи чая и теперь поймет, что я разгадала источник опасности, что он предпримет? Каким будет следующий способ или средство?

Мне угрожала реальная опасность. Мне надо обратиться за помощью к кому-то. Но к кому? К моему мужу?

Я вздрогнула. Бывали моменты, когда я смеялась над собой за эти подозрения. Так было, когда он находился рядом со мной. Но когда он отсутствовал и я старалась смотреть фактам в лицо, вывод напрашивался сам собой. Моя смерть была ему выгодна.

Это очень сложная ситуация — любить человека и одновременно бояться его. Как можно быть с человеком в полной духовной и физической близости и не знать его потаенных мыслей? Мы были любовниками, наша тяга друг к другу не ослабела. Страсть бросала нас в объятия друг друга. Но подозрения не оставляли меня.

Кто-то вредит моему здоровью и пытается меня убить, но не сразу. Первоначальная цель — ослабить меня, сделать беспомощной, подорвать здоровье. Все должно произойти постепенно. Так, чтобы в случае моей смерти виновных и подозреваемых не было.

Но если это действительно действия Джолиффа, то как он ухитрялся быть таким чистосердечным и искренним в любовных играх, таким преданным во всем?

Может быть, наша нужда друг в друге была чем-то иррациональным? Может быть, союз наших тел не означал союза умов?

Я имела в виду, что на первом месте стояла наша физическая тяга друг к другу. Что касается меня, то это объяснимо. С моей стороны, это была любовь с первого взгляда, когда индивидуальность объекта любви еще не имела возможности раскрыться. Неужели наша любовь осталась на том самом уровне? Неужели мы с Джолиффом так и не узнали по-настоящему друг друга? Наверное, так и было, если я позволяла себе подозревать его в столь ужасных намерениях. А он… мог ли он вообще быть способным на такие поступки?

Временами такие теории казались мне совершенно абсурдными. В другие дни они выглядели очень логичными.

И теперь, когда я чувствовала себя лучше, эти мысли не хотели покидать меня. Более того, они стали активизироваться. Я твердила себе, что поскольку болеет мое тело, то это влияет и на мысли. Наверное, мое больное воображение выстроило ситуацию, которая не существует в реальности. Сейчас мне было лучше, и чем быстрее я набирала силы, тем острее ощущала грозящую мне опасность.

Прежняя Джейн снова вернулась на сцену. Джейн, прочно стоящая обеими ногами на земле, логически мыслящая Джейн, которая не отводила взгляд от любой трудной жизненной ситуации. И вот что эта Джейн видела: кто-то пытается навредить ей, может, даже убить. Единственная реальная причина — этот человек хочет получить то, что может получить только после ее смерти.

Джолифф в случае моей смерти становится распорядителем огромного состояния. Но Джолифф любит меня, по крайней мере, говорит, что любит. Он не очень щепетилен, когда речь идет о чужих коммерческих тайнах. Я вспомнила его вторжение в секретную комнату Сильвестера. Он был женат на Белле и не сказал мне ни слова. Белла вернулась, ты ушла, а вскоре Белла погибла. Он обманул меня, скрыв, что она покончила с собой. Я вышла за него замуж и изменила распоряжение Сильвестера, который назначил опекуном Джейсона Адама. И с этого момента я начала болеть.