Седьмая — для тайны - Холт Виктория - Страница 44

Тетушка Софи наблюдала за мной.

— Почему наша помолвка предается широкой огласке?

— Полагаю, они считают, что людям интересно про это читать!

— Но зачем об этом первом браке?

— О, думаю, драма еще продолжается…

— Кому интересно читать все это?

— Происшествие в нашей деревне стало известно по всей стране.

Да, подумала я, газета ведь не местная. Эта новость обойдет всю страну, тысячи людей прочтут все это. Со временем кто-то забудет, но всегда найдется тот, кто запомнит. От этого не убежишь.

Сам Криспин не был очень обеспокоен газетной заметкой.

— Пока дело не закрыто, оно будет в центре внимания прессы. Не надо обращать на это внимания, будем думать и о приятном. Не вижу повода откладывать свадьбу, давай сделаем это как можно быстрее. Матушка уже строит планы. Она хочет, чтобы это была пышная свадьба в традициях Сент-Обина. Я не должен забывать, что я глава семьи и все такое! Лично я бы поторопился с этим. Я хочу быть с тобой… получить уверенность, что мы вместе… навсегда!

— Мне тоже этого хочется, — согласилась я. — Но я подозреваю, что наша свадьба теперь привлечет большое внимание прессы.

— Боюсь, что этого нам не избежать!

— Вероятно, нам лучше бы немного подождать, не слишком долго. Но только в том случае, если дело получит какое-то развитие.

Он был ошеломлен.

— Что-нибудь откроется, — продолжала я. — Что-нибудь обнаружится.

— О нет! — воскликнул Криспин. Он нахмурился, а я обняла его и прижала к себе. Криспин почти вцепился в меня, как бы ища защиты.

— Никогда не покидай меня! Не говори об отсрочке!

Я была глубоко тронута. У меня было такое чувство, как будто я пыталась скрыться с его глаз, но не смогла. Я чувствовала, что между нами стоит какой-то барьер и его надо преодолеть.

— Криспин, есть кое-что…

— Что ты имеешь в виду? — в его голосе мне почудились нотки страха.

— Между нами не должно быть секретов, — вырвалось у меня.

Криспин отступил. Он снова стал человеком, владеющим любой ситуацией.

— Что ты имеешь в виду? — повторил он.

— Я просто подумала, что может быть что-то важное, чего я не знаю…

Он засмеялся и поцеловал меня:

— Вот это важно.. для меня… важнее всего на свете. Когда мы поженимся?

— Мы должны поговорить с вашей матушкой и тетушкой Софи!

— Думаю, тетушка Софи будет сговорчива.

— Она, разумеется, согласится со всем, что мы решим, но она настоятельно советует из-за всей этой кутерьмы не устраивать пышной церемонии, которую предлагает ваша матушка. Прошло слишком мало времени после этого несчастья…

Криспин молчал.

— Она права, — настаивала я. — В вашей семье произошла смерть. Обычно в таких случаях выжидают год.

— Это невозможно! Не такая уж для нас это тяжелая утрата!

— Но ведь совершено убийство! Полагаю, мы оскорбим множество добропорядочных сердец, если после этого вскоре отпразднуем наше радостное событие. Как это истолкуют люди?

— Да какое нам до этого дело?

— По-моему, мы не должны забывать, что положение в семье Сент-Обинов продолжает оставаться довольно деликатным. Пока дело не закончено, не следует пренебрегать общественным мнением, Криспин!

Он задумался.

— Не хочешь ли ты сказать, что мы должны ждать целый год?

— Нет, не так долго. Но мы же должны посмотреть, как будет продвигаться их работа.

— Подальше от этого места… от всех предположений… от всех воспоминаний об этом. Я хочу думать только о нас и больше ни о чем!

— Это было бы блаженством!

Мне опять показалось, что он хочет открыться мне, поделиться тем, что терзало его душу. Меня снова охватил страх. Какую роль Криспин играл в этом убийстве? Этот вопрос все время не давал мне покоя. Почему он не может полностью довериться мне? Может ли быть, что не смеет?

Как счастливы были бы мы оба, если бы ничто не стояло между нами и я могла бы думать о нашем будущем без страха, с надеждой и доверием! Но передо мной все время стояла картина этого тела в кустарнике и ружья из оружейной комнаты Сент-Обина. Я никак не могла избавиться от этого.

Криспин строил планы на медовый месяц. Его любимым местом всегда была Италия. «Разве это не одна из самых красивых стран в мире? Там столько памятников старины! А Флоренция, Венеция, Рим? Почему бы нам не побывать в Австрии? Могли бы поехать в Зальцбург, где родился Моцарт, побывать во Франции, посмотреть замки на Луаре». Криспин всегда хотел увидеть Шато-Гайар, где все напоминает о Ричарде Львиное Сердце.

Но сколько бы мы ни предавались этим приятным мечтам, меня точила мысль: «Что-то здесь не так!» И он не мог полностью скрыть от меня это ощущение. Я читала в его глазах.

Почему же он не скажет мне все? Я не могу спросить его об этом прямо, не могу оскорблять его недоверием. Зная его и любя, я не могла себе позволить такого шага.

Лили гордилась мною.

— Большой дом, а? И вы хозяйка всего этого! Даю слово, вы будете слишком важной персоной, чтобы приходить и извещать нас в Роуэнзе!

Мы с тетушкой Софи смеялись над этим.

— Вы сами не верите в то, что говорите, Лили! — смеялась я.

— Ну, разумеется, нет! Вы всегда будете нашей маленькой мисс Фредди, правда, мисс Софи?

— Конечно! Когда мы станем дряхлыми старушками, а она сама зрелой матерью семейства, она всегда будет оставаться для нас маленькой мисс Фредди!

В последнее время тетушка Софи часто вспоминала о прошлом.

— Я помню Криспина мальчиком. Славный был парнишка! Хорошо, что он заботится о сестрах Лейн. Я видела его время от времени. Сент-Обины нечасто жили здесь. Они катались то в Лондон, то на континент, доведя поместье до разорения. К счастью, у них был хороший управляющий. А когда дела поместья взял в свои руки Криспин, то лучшего нельзя было и придумать! Это произошло, когда он женился. Он тогда бросил университет и поселился тут. Вот это было время! Забавно, но иногда и несчастье на пользу! Этот брак привел его домой, и с тех пор поместье процветает.

— Вы, должно быть, часто видели его жену?

— О да! Я ее видела. Господи, куда он только смотрел? С самого начала это было несчастьем. Я удивлялась, как можно быть таким слепцом. Безумство юности, я полагаю! Она казалась старше его… думаю, намного старше, чем говорила.

— Она была очень красива?

— По-моему, нет. Вся в румянах, помаде и пудре, а волосы определенно крашенные: слишком уж они были золотыми! Стоило мне только один раз взглянуть на нее, чтобы понять, что их брак долго не продлится!

— Я хочу все знать об этом, тетя Софи!

— Тебе нечего ее бояться, моя дорогая! Иногда во вторых браках новая жена ревнует мужа к прошлому. Тут ты можешь быть спокойна. Он был рад избавиться от нее, и все об этом знали!

— Как текла жизнь в Сент-Обин Парке, когда она жила здесь?

— О, она хотела постоянно развлекаться: балы, приемы и все такое!

— Как и родители Криспина?

— Ну, те большую часть времени жили за границей, а с ней все обстояло иначе. Родители Криспина принадлежали к высшему обществу, это были изысканные люди. Компания же Кейт вела себя шумно, а иногда просто буйно! Полагаю, многие из них работали артистами варьете. Соседи их не очень любили. Бывали и ссоры, даже довольно частые. Бедный Криспин! Он очень скоро осознал, с кем связался. Наконец, ей все это надоело, и она сбежала, а потом произошла эта катастрофа… Люди говорили, что Криспин счастливо избавился от нее…

— Это очень потрясло его?

— Он замкнулся, стал нелюдимым. Как в омут, бросился в работу над поместьем, ничего вокруг не замечая. Конечно, некоторые дамы обращали на него внимание, как говорится, одна или двое «имели на него виды»!

— Вы имеете в виду и леди Фиону?

— И она тоже, но не только. Но ему, кажется, никто не был нужен. Пока он не влюбился в тебя! О Фредди, я верю, что у тебя все будет замечательно! Он очень изменился за последнее время. Постепенно теряет свою замкнутость, освобождается от затравленности, скрытой под маской гордого высокомерия. Это был вызов судьбе. Он презирал себя за свою глупость, благодаря которой так жестоко попался, и вся его самоуверенность служила ему лишь щитом, за которым он прятал свое одиночество и отчаяние, а может быть, и еще что-то…