Седьмая — для тайны - Холт Виктория - Страница 22

Джек, кажется, считал это большой снисходительностью со стороны Гастона. Нельзя сказать, что Гастон давал для этого повод. Вовсе нет. Он обладал изысканным шармом. Но я заметила, что Гриндлы, будучи скромными людьми, хотя вполне богатыми и процветающими, считают, что такой человек, как Гастон Марчмонт, оказал им большую честь, остановившись у них.

Джек, не теряя времени, представил этого поразительного джентльмена местному обществу. Мы узнали, что мать Гастона — француженка, отсюда и имя — Гастон. Он уладил свои дела во Франции и теперь должен был заняться имением в Шотландии, которое унаследовал от недавно умершего отца. В его манере одеваться обнаруживался безупречный вкус и естественная элегантность. Костюмы его были скроены по моделям Сэвил Роу, как сказала мне Тамарикс, а в костюме для верховой езды он выглядел божественно. Миссис Сент-Обин немедленно полюбила его и весело кокетничала с ним, а он галантно отвечал ей. Он постоянно повторял, что ему надо быть в Шотландии, но все, включая Джека Гриндла, настаивали на том, чтобы он остался подольше.

— Вы искушаете меня, — отвечал он, — а я так слаб. Тамарикс сказала, что он должен быть на балу, иначе она ему никогда не простит отсутствия.

— Дорогая юная леди, — ответил он, — я не могу отказать просьбе этих прекрасных глаз!

— Тогда, до бала!

Они с Рэчел постоянно говорили о Гастоне. Я их разговоры не поддерживала: мое самолюбие было задето, потому что, хотя он и не игнорировал меня в полном смысле слова, мне адресовались лишь немногие из его комплиментов.

Когда он говорил о нас, как о трех прекрасных грациях, он включал и меня, но это была простая вежливость, и я заметила, что его глаза редко останавливаются на мне, а большая часть его улыбок предназначалась Тамарикс и Рэчел.

Он был, разумеется, в высшей степени привлекательным молодым человеком. Криспин рядом с ним казался суровым, а молодые Гриндлы — деревенскими, неотесанными парнями. Это, по-моему, несправедливо. Молодые Гриндлы на самом деле очень располагали к себе, а улыбка Дэниэла, добрая и мягкая, казалась мне гораздо приятнее, чем шарм Гастона Марчмонта.

Мэри Таккер работала над нашими платьями в швейной комнате в Сент-Обине. Однажды, когда мы пришли на примерку, а Тамарикс и Рэчел как всегда говорили о Гастоне, я заметила:

— Думаю, он не верит в и половину того, что говорит.

— Кое-что заслуживает доверия, — отрезала Тамарикс. — Ты просто ревнуешь, потому что он не очень-то обращает на тебя внимание!

Действительно ли я ревновала?

У Рэчел, первой из нас, появился настоящий поклонник — Дэниэл Гриндл. Рэчел отличалась женственностью и привлекала своей беспомощностью, а Дэниэл был прямо-таки призван опекать и защищать.

От меня не ускользнул мечтательный взгляд Дэниэла, брошенный им на Рэчел. Это же заметила и Тамарикс. У нее не укладывалось в голове, как любой молодой человек может смотреть на кого-нибудь, когда рядом она. Этот же взгляд, полный нежности, я увидела у него еще раз, когда пришла на ферму и увидела его с новорожденным ягненком на руках.

— Ну вот! — заявила Тамарикс. — Он же всего лишь фермер!

— В этом нет ничего плохого, — с жаром защищала его Рэчел. — Он хороший фермер. Тетя Хильда очень довольна, что вышла замуж за его отца!

— Тебе он нравится? — спросила Тамарикс.

— Он очень даже недурен! — ответила Рэчел.

— Ты бы вышла за него?

— Что за вопрос!

— Вышла бы! Вышла бы! Ну, он как раз то, что тебе и надо!

Рэчел смолчала. По-видимому, вопрос о замужестве затруднил ее. А Тамарикс продолжала говорить о Гастоне и радоваться, что он согласился остаться на бал.

— Я сказала ему, что никогда не прощу его, если он уедет, а он ответил: «Вы не оставляете мне другого выхода». Разве это не прелестно?

— Он действительно умеет говорить прелестные слова, — призналась Рэчел.

— Гастон — удивительный наездник, — продолжала Тамарикс. — Он прямо сливается в одно целое с лошадью… как один из тех древних богов!

— Он кажется чем-то средним между разбойником с большой дороги и рыцарем, — сказала я. — Я бы не удивилась, услышав от него: «Стой и снимай с себя все!» или летящим в бой против Кромвеля!

— Я всегда ненавидела Кромвеля, — сказала Тамарикс. — Ужасный старик… Закрыть театры и все остальное… Ненавижу тех, кто портит людям удовольствие!

— Не думаю, что при самом богатом воображении Гастона Марчмонта можно представить портящим кому-то настроение, — улыбнулась я.

— Он аристократ, в этом нет сомнения, — продолжала Тамарикс.

Рэчел мечтательно улыбнулась, а я заявила:

— Если он такой необыкновенный, поразительно, что он с такой легкостью согласился остаться на деревенский бал!

— Вероятно, у него есть свои причины, — таинственно заметила Тамарикс.

Этот разговор произошел только за несколько дней до бала. Наши платья были готовы. Тамарикс рассказала мне, что танцевальный зал будет украшен цветами из теплиц, а в столовой устроят буфет, где гости смогут утолить голод и жажду. Пригласили оркестр. Миссис Сент-Обин каждый день совершала небольшие прогулки по саду, чтобы достаточно окрепнуть и присутствовать на балу, для которого она заказала новое платье. Она также вовремя отправила все приглашения. Это был первый бал в Сент-Обин Парке после гибели жены Криспина.

— Теперь все будет иначе, — заявила Тамарикс. — Я уже взрослая, и даже Криспину придется понять это!

Я пошла навестить Флору. Мы сидели с ней в саду и говорили о предстоящем бале. Не думаю, чтобы она следила за тем, что я говорю, но ей явно нравилось слушать мой голос. Время от времени она вставляла такие замечания:

— Он немного беспокоился сегодня ночью. Думаю, это зубки.

Не обращая на это внимания, я продолжала ей рассказывать, а она сидела, улыбаясь, и, кажется, ей было приятно со мной.

Выйдя из сада, я увидела Криспина, направлявшегося в коттедж. Он бывал там довольно часто и всегда появлялся, когда требовалась его помощь. Мне приятны были воспоминания о заботе, которую он проявил, когда Флора разбила куклу, и вообще мне нравилось, как он относился к своим старым няням.

— Привет, — сказал он. — Могу угадать, где ты была!

— Ей, кажется, это нравится!

— Ты всегда приходишь, когда мисс Люси нет дома?

Я покраснела.

— Ну вот еще! — защищалась я. — Просто Флора любит, когда я прихожу!

— Она полностью доверяет тебе?

— Нет, не до конца…

— Ты хочешь сказать, что она доверяет тебе до известных пределов?

— Ну, может быть. Она все время говорит о кукле, как о настоящем ребенке.

— И это все?

— Да, думаю…

— Ты не уверена?

— Вообще-то, она говорит иногда странные вещи.

— Что именно?

— Например, о тутовом кусте. Она все время говорит; что там чего-то нет…

— Чего-то нет?

— Да. Она постоянно смотрит на него, как будто ее беспокоит что-то, что там было!

— Понятно. Ладно, очень хорошо, что ты заходишь к ней, хотя, наверное, занята балом так же, как и все остальные!

— Все ждут его с нетерпением!

— В том числе и ты?

Я утвердительно кивнула:

— Думаю, там будет очень весело!

— И я слышал, лихой герой обещал присутствовать?

— Вы имеете в виду…

— Ты знаешь, кого я имею в виду! А тебе его присутствие сделает бал особенно приятным?

— Думаю, все рады, что он придет.

— Все? Включая и тебя?

— Да, конечно!

— Понятно. Ладно, я не задерживаю тебя! Криспин улыбнулся, приподнял шляпу, слегка поклонился и отправился к сестрам Лейн.

Наступил день перед балом. Я пошла в Бэлл-Хаус повидать Рэчел. Она вся излучала какое-то сияние. Мне казалось, что она собирается поделиться со мной какой-то радостью, но она колебалась. Я вспомнила тот случай, когда ее напугал мистер Дориан, и тогда она доверилась мне. Ведь она очень отличалась от Тамарикс; та была замкнута и все свои тайны держала при себе.