Полет сокола (В поисках древних кладов) (Другой перевод) - Смит Уилбур - Страница 3

Он, похоже, ярче проявлял себя в качестве рьяного борца против африканской работорговли, чем в роли посланника Христова. Первая открытая им в Африке миссия в Колоберге вскоре превратилась в приют для беглых рабов. Она находилась у южного края огромной пустыни Калахари, в маленьком оазисе, где из-под земли бил прозрачный родник, и ее содержание стоило фондам Общества огромных расходов.

Поскольку Фуллер сделал из миссии убежище для рабов, случилось то, что должно было случиться. Первоначальными хозяевами рабов, нашедших приют у Баллантайна, были буры-переселенцы, жители небольших независимых республик юга. Они вызвали «Коммандо» – организацию, поддерживавшую правопорядок в приграничных районах. Те ворвались в Колоберг за час до рассвета – сотня всадников, одетых в грубую домотканую холстину, бородатых, обожженных солнцем и темных, как африканская земля. Вместо зари миссию осветили вспышки выстрелов их ружей, заряжавшихся с дула, а когда загорелась соломенная крыша строения Фуллера Баллантайна, вокруг стало светло, как днем.

Пойманных вместе со слугами из миссии и вольноотпущенными связали, выстроили в длинные колонны и погнали на юг, а Фуллер Баллантайн и сгрудившиеся вокруг него домочадцы остались стоять посреди пожарища. У ног их лежали жалкие пожитки, которые удалось спасти от бушующего пламени, а из разрушенных домов со спаленными крышами валили клубы дыма.

Эта трагедия укрепила ненависть Фуллера Баллантайна к институту рабства и подсказала предлог, который он, сам того не сознавая, давно искал: помогла избавиться от бремени, которое до сих пор мешало ему откликнуться на зов широких просторов северной стороны.

Жену и двоих маленьких детей он ради их же собственного блага отправил в Англию, а вместе с ними отослал письмо в Лондонское миссионерское общество. Господь ясно провозгласил Фуллеру Баллантайну свою волю. Ему предначертано совершить путешествие на север, неся по Африке слово Божье, стать миссионером с большой буквы, не привязанным к крошечной миссии, и сделать своим приходом всю Африку.

Директора были весьма обеспокоены потерей миссии, но еще больше расстроила их перспектива финансировать весьма дорогостоящую экспедицию для исследования областей, которые, как известно, за исключением прибрежной полосы представляют собой ненаселенную и безводную, выжженную песчаную пустыню, что тянется на семь тысяч километров к северу до самого Средиземного моря.

Фуллеру Баллантайну спешно написали письмо, не будучи вполне уверенными, куда его адресовать. Директора чувствовали необходимость снять с себя всякую ответственность и выразить глубокую озабоченность; заканчивалось письмо твердым уверением, что за свою в высшей степени неправомочную деятельность Баллантайн не может рассчитывать на иные средства, кроме положенного ему жалованья в 50 фунтов стерлингов в год. Они понапрасну расходовали силы и энергию, поскольку, взяв с собой горстку носильщиков, оруженосца-христианина, кольт, винтовку, два ящика лекарств, дневники и навигационные приборы, Фуллер Баллантайн исчез.

Он объявился восемь лет спустя в низовьях Замбези, в португальском поселке в устье реки, чем весьма раздосадовал тамошних жителей, потому что те за двести лет существования колонии продвинулись вверх по реке, не больше чем на полторы сотни километров.

Фуллер Баллантайн возвратился в Англию, и его книга «Миссионер в Черной Африке» стала небывалой сенсацией. В Европу вернулся человек, пешком прошедший по Африке от западного до восточного побережья, человек, который воочию видел великие реки и озера, зеленые холмы, дышащие приятной прохладой, огромные стада непуганых зверей и неведомые народы там, где, по всеобщим представлениям, должна простираться пустыня. Но чаще всего он был свидетелем ужасного опустошения, производимого на континенте охотниками за рабами, и разоблачения миссионера вновь раздули в сердцах британцев искру, зажженную Уилберфорсом, еще сильнее восстановили подданных Ее Королевского Величества против рабства.

Нежданная слава их блудного сына привела Лондонское миссионерское общество в замешательство, и директора поспешно сменили гнев на милость. Фуллер Баллантайн указал места для будущих миссий внутри страны, и, затратив не одну тысячу фунтов стерлингов, Общество сумело набрать бригады преданных делу мужчин и женщин и направить их в Африку.

Британское правительство под впечатлением от доклада известного миссионера, где он описывал реку Замбези как широкую дорогу к богатым внутренним районам Африки, назначило Фуллера Баллантайна консулом Ее Величества и финансировало тщательно организованную экспедицию, призванную открыть эту артерию для распространения торговли и цивилизации во внутренние области континента

Фуллер вернулся в Англию писать книгу, таким образом ненадолго воссоединившись с семьей, но в эти дни близкие видели сего великого человека ненамного чаще, чем в те годы, когда он пропадал в дебрях Африки. Если сэр Баллантайн не запирался в студии дяди Уильяма, чтобы работать над книгой о своих путешествиях, то ездил в Лондон обивать пороги Министерства иностранных дел или Лондонского миссионерского общества. А получив наконец от них все необходимое для возвращения в Африку, стал разъезжать по Англии, читая лекции в Оксфорде или проповеди с кафедры Кентерберийского собора.

Потом снова внезапно уехал и забрал с собой их мать. Робин навсегда запомнила, как колючие бакенбарды щекотали ее, когда, уже во второй раз, отец наклонился поцеловать дочь на прощание. В ее представлении отец и Бог сливались в единое целое, всесильного, всемогущего божества, и своим долгом перед ним она почитала слепое безоговорочное обожание.

Через много лет, когда площадки, выбранные отцом под миссии, оказались на поверку гиблыми местами, когда оставшиеся в живых миссионеры, теряя последние силы, добрались до цивилизованного мира, а их спутники и супруги погибли от лихорадки и голода или были растерзаны дикими зверями и еще более дикими людьми, которых они приехали спасать, звезда Фуллера Баллантайна стала закатываться.

Экспедиция под его началом, посланная Министерством иностранных дел на реку Замбези, потерпела крах, не сумев преодолеть ужасных стремнин и высоких водопадов ущелья Каборра-Басса, где река с грохотом и ревом низвергается с высоты трехсот метров на протяжении тридцати километров. Никто не мог понять, почему Баллантайн, пройдя по Замбези от истока до моря, не заметил столь грозного препятствия на пути к своей мечте. Другие заявления путешественника тоже подвергались сомнению, а Министерство иностранных дел Великобритании, как всегда, весьма экономное в расходах, видя, что вложенные в неудавшуюся экспедицию средства пропали впустую, лишило его ранга консула.

Лондонское миссионерское общество послало Фуллеру Баллантайну еще одно пространное письмо, требуя в будущем посвятить себя исключительно обращению язычников и служить провозвестником слова Божьего.

В ответ Фуллер Баллантайн направил прошение об отставке, тем самым сэкономив обществу 50 фунтов стерлингов в год. Одновременно послал детям ободряющее письмо, в котором призывал не терять силы духа и веры, и отправил издателю рукопись, где отстаивал свой взгляд на экспедицию. Потом, забрав последние несколько гиней от огромных гонораров за предыдущие книги, снова исчез в дебрях Африки. Вот уже восемь лет никто о нем ничего не слышал.

А теперь перед почтенными директорами Лондонского миссионерского общества стояла дочь этого человека, уже успевшая снискать себе не менее скандальную славу, и требовала принять ее в Общество на должность миссионера-проповедника.

И снова на помощь Робин пришел Уильям, милый добрый заика Уильям с толстыми очками из горного хрусталя и седой копной непокорных волос. Вместе с ней он предстал перед советом директоров и напомнил, что дедушка Робин, Роберт Моффат, считался одним из наиболее заслуженных африканских миссионеров. Он наставил на путь истинный десятки тысяч новообращенных. Кроме того, старик до сих пор работал в Курумане и недавно опубликовал словарь языка сечуана. Робин благочестива и предана своему делу, получила медицинское образование и хорошо знает африканские языки, которым ее научила мать, ныне покойная, дочь того самого Роберта Моффата. Принимая во внимание почтительность, с которой к вышеупомянутому Роберту Моффату относится самый воинственный из африканских королей Мзиликази из народа ндебеле, или, как их иногда называют, матабеле, дикие племена, несомненно, с радостью встретят его внучку.