Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Светоч

Савина Анна

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Светоч - Савина Анна - Страница 15

Изменить размер шрифта:

О, Айседора!

Сергею Есенину.

— Серёженька, Вы плакали во сне…

Аль снилось что?

— Да… снилось, Айседора.

как будто бы иду я по росе,

и путь мой то под горочку… то в гору……

холмы…… поля…… за дымкою леса —

всё русское, знакомое до боли…

и вдруг роса,

Вы слышите, роса

внезапно превратилась в капли крови.

А рядом незнакомый, пришлый люд —

не из крестьян, но с косами…… и косит(!)

И падают к ногам,

и слёзы льют

живые, подсечённые колосья,

и кровью истекают на глазах…

Тут понял я……… всё понял, Айседора —

откуда та кровавая роса.

— Ах, полно Вам, Серёженька…

Рассола

не нужно ль принести? — ведь в самый раз

от ужасов таких опохмелиться.

— Как холодно… не топлено у нас…

и ночью было, верно, минус тридцать.

Оплавилась последняя свеча —

вчера читал уж затемно… без света…

— Серёжа, я достала кумача…

— На кой он Вам?

— Ну, как же? Для концерта!

Гостей почётных будет просто тьма —

Дзержинский…… Коганович…… Луначарский…

Я буду перед ними танцевать.

— О, дьвольские… дьвольские пляски!

Устроили тут пир в разгар чумы…

Вы знаете о голоде в Поволжье,

где сотнями уложены в гробы

скелеты, перетянутые кожей?

— Я…… знаю…… да……

— А, знаете зачем

заводят грузовик у стен Лубянки?

Чтоб шумом заглушить ночной расстрел

и крики тех, кто корчится на плахе…

— Серёженька…

— Молчите! Для чего

забросило в Россию Вас когда-то?

Сидели бы себе там за бугром —

в Германии, в Париже или Штатах…

— Россия!!!!!!

— Что Россия? Может быть,

понятна Вам душа её…… просторы???

— Понятна, да! Она, как я… ……любить!

— По-русски говорите, Айседора……

— Прости…… волнуюсь… путаюсь, родной…

Она — любить… как я люблю Серёжу…

светло, по-матерински, всей душой,

всей плотью…… сердцем…… помыслами…… кожей……

Она, как я — прощать ему грехи,

хмельной разгул и пьяные безумства

за искренние, чистые стихи великого Поэта-златоуста…

— Да что Вы понимаете в стихах?

Два слова о любви связать не в силах!

— Мой милый, я читаю их в глазах —

в твоих глазах, таких небесно-синих…

И, видя в них великую печаль,

всё вглядываюсь с нежностью и грустью

в туманную, мерцающую даль,

что издревле звалась великой Русью.

………………………

— Серёженька, Вы плакали во сне…

Аль снилось что?

— Да, снилось, Айседора…

как будто бы запуталось в петле

крылатое, задушенное Слово…

Но вырвалось на волю в тот же день,

волшебным Голубком взлетев над миром.

И снова у плетня кудрявый Лель

настраивает девственную Лиру.

Паганини

И брызнет кровь с горячих струн,

сорвутся каплями бемоли

на снег вчерашних партитур,

впитавших свежесть новой боли.

Пять сотен вольт по проводам.

Дрожат в смычке седины ведьмы —

(не конский волос жжёт металл

и пилит стёршиеся нервы).

Разряд — сквозь пальцы — океан

бурлит неистовством симфоний —

душа заходится от ран

в предсмертном, вымученном стоне.

От напряженья не разжать

зубов, выдёргивая звуки

из сердца…… Хочется кричать,

но крик проходит через руки,

стихая в судороге струн…

И хлещет кровь: последним всплеском

забилась Музыка…… Как вдруг

судьба натянутою леской

невидимо оборвалась

под дикий шквал аплодисментов…

Лишь тишина глядит на нас

сквозь прорезь неба с того света…

И Ветер…… Ветер до утра,

тоскуя в узких переулках,

припомнив перечень утрат,

стучит в окошко зло и гулко,

как нежеланный почтальон —

звонарь, не справившийся с тризной,

чей колокольный перезвон,

на зло всему, взывает к жизни.

Он лихорадит и трясёт

дождями пасмурную осень.

Он заклинает небосвод

вернуть нам Музыку…… он просит…

И не дождавшись от Небес

ответа, реет на просторе,

с бемолем путая диез,

терзает траурное море

каскадом радужных тонов,

порывом дерзкого мажора,

вскипая пеной лепестков

кровавых роз в волнах «аморэ».

Лети! Пари в рассветный час

над зыбкой гладью океана,

мятежный образ скрипача, —

то Ветерком, то Ураганом.