Время дракона (СИ) - Журавлев Владимир Борисович - Страница 21

- Не ври, смертень, скалолазы долго не живут.

Игнатий испытующе уставился на нее.

- Что предлагаешь?

Тамара села.

- Что такое биатлон, знаешь? У меня разряд по биатлону, чтоб ты знал. Винтовку делайте. Снайперскую.

Игнатий не возразил. Он правильно оценил, что Тамара сказала "надо", а не спросила, "можешь ли". Надо, значит, надо. Таково отношение профессионала к делу. Делаем мушкеты, сделаем и снайперскую. Лишь бы дева выдержала, ей ведь снова придется душу вынимать.

Игнатий объяснил задачу искусникам. Те озабоченно переглянулись, посовещались, засучили рукава и подступили к Тамаре - душу вынимать. Тамара закричала сорванным голосом.

35

- Вы ее почти убили! Ты зверь, Игнатий, не человек!

Голос эльфийского принца гулко отдавался в голове.

- В том и разница, что почти! Оцени мастерство искусников!

Даже с закрытыми глазами Тамара ощутила, как передернуло принца от омерзения.

- Оценил, - раздался холодный голос эльфа. - Цена вашему искусству - смерть. Убивать таких искусников надо на месте. Но вы все уже убиты, и давно. Все, кроме тебя, Могутный! Ведь моя догадка верна? Ведь ты живой в стране мертвых?! Это надо исправить!

Прозвучал короткий, но очень характерный хрип. Тамара подскочила на чем валялась и продрала глаза кулаками. Игнатий сидел на принце, скрутив того в бараний рог. В буквальном смысле. Поразительно, на что способно эльфийское тело, ежели к нему с умом приложить руки. Эльф валялся животом вверх, но в силу специфики позы Тамару не мог видеть. Он вообще не мог видеть ничего, кроме сияющих досок соснового пола.

- Ты никак влюбился в нее, малахольный! - просипел Игнатий, что-то нашаривая одной рукой за пазухой, а другой легко удерживая Сына Леса в винтообразном состоянии.

- Да, я полюбил ее, - придушенно, но тем не менее с достоинством отозвался эльф. - Вы, люди, не понимаете истинной красоты. А настоящая красота, да будет тебе известно, таится там, где начинается уродство. Или, может, еще дальше. Этот дурманящий вкус изысканного очарования безобразия! Тебе не понять этого, Могутный! И я убью тебя, Игнатий, за то, что ты изломал ее болью!

Игнатий наконец достал из-за пазухи что-то напоминающее сбрую для ишака - Тамара видела такие в Средней Азии - и сноровисто увязал эльфа.

- Это надежнее, чем наручники! - сообщил Игнатий, ухмыльнувшись. - С вами иначе нельзя, потому что гибкие вы, как змеи! Вот и лежи теперь, певец изысканного безобразия.

- Недолго мне лежать одному, скоро и ты ляжешь в сыру землю! - предрек эльф.

- Ибо кто-то идет тебе на помощь, - закончил за него Игнатий. - Ага. Ну, люди спят, особенно те, кто мог бы подмогнуть эльфу в гнилом дельце. Остаются гномы. А с чего бы им мстить за твою возлюбленную? Не с чего.

Игнатий замолчал и прислушался. Затем одним прыжком оказался у входной двери - и ударил прямо сквозь нее. Резное дерево разлетелось вдребезги, а рука Игнатия на возврате задернула в дом гнома. Длиннобородый ник головой и явно плыл, ибо получил сокрушительный удар прямо в основание бороды. Но жуткий тесак из бугристого кулака так и не вывалился. Ножик Игнатий забрал с трудом, а гнома аккуратно посадил к стене.

- Пламенный привет, - хмуро поздоровался Игнатий. - Ну, излагай, с чем пришел.

- Ты покойник, Игнатий! - провернул непослушную челюсть гном. - Твоя война против магов никому не нужна! Мы изведем тебя, чтоб не рухнул благодатный мир в стране мертвых!

Гном прилег у стены, исчерпав на гнев остаток сил.

- Изведут они ... - пробурчал Игнатий. - Кто они? Принц эльфов и сын старшины гномов? А еще кто? Мда. А ведь много их наберется. Так лучше бы их и не дожидаться? А что тогда?

Игнатий помолчал, вздохнул и произнес не оборачиваясь:

- Собирайся, дева. Судьба нам уходить до срока. А то ведь пришибут. На всех у меня сил не хватит.

- Надо бы пришибить! - буркнула Тамара, поднимаясь. - Чтоб отлились тебе женские слезы. Всю душу вынули, гады!

- А как иначе? - рявкнул Игнатий, оборачиваясь. - Ты же ни расслабиться, ни поддаться не умеешь! Вот и пришлось вышибать! Скажи спасибо, что живу оставили! Мертвая ты, между прочим, более для дела пригодна была бы!

- Спасибо. Хоть не зря мучили-то?

Игнатий остыл.

- Смотри, любуйся, - буркнул он, указав на верстак.

Под холстиной покоилась изящная длинноствольная игрушка. Тамара недоверчиво вскинула ее к плечу. Легкая! Поймала стволом Игнатия.

- А стрелять чем? Патронов что-то не вижу.

Игнатий защитно выставил ладонь.

- Ты поосторожней, она без предохранителя! - предупредил он. - Ненавистью твоей она стреляет, в чистом виде. Ну и обычный боезапас есть, отдельно он лежит, чтоб не баловалась.

- А ты боишься никак? Тебе-то с чего? И так мертвый.

Игнатий подошел и мягко отнял оружие. Поднял на нее пустые глаза.

- Я смертень, - напомнил он. - Но уйду на другой уровень, если выстрелишь. Есть ведь еще и смердни.

Тамара вспомнила "улыбу" и поежилась.

- Уходим, дева, - сообщил Игнатий. - И быстро уходим! А то сторонники мирной жизни нам такую войну устроят! Боятся они магов. Привыкли за столько-то веков под защитой Дракона, будто дел у него других нет, как мертвецов оберегать. Ну, дак маги сами придут по наши души! Мда. Ну, не по души, конечно, но за секретами искусников точно придут! И Дракон им не помеха - они теперь так считают ...

Тамара привычно кинула за спину рюкзак.

- Видела я вашего Дракона, - сообщила она презрительно. - Не впечатляет. Лой Ивер сильнее.

Игнатий замер и уставился на нее мертвыми глазами.

- Не впечатляет, говоришь? - просипел он наконец. - Скоро впечатлит, мнится мне! Владыка есть хранитель нашего мира, основ его, а мы ж против основ, сиречь магии, как раз и выступаем. Вот поймает он нас!

И весь путь до границы Серых Пределов они проделали молча. И с опаской. Ибо попались им пару раз странные охотничьи группы, с мечами и топорами. Видно, на очень крупную дичь охотились.

Вот и родные скалы. Вот и выступили уже из леса к Игнатию его мертвые рыцари-пограничники, вскинули приветственно мечи. Вот тут на них и кинулись, Тамара даже не поняла, кто. Шумно сразу стало и тесно.

- Задержи смердунов, воевода! - просипел Игнатий предводителю рыцарей. - Уходим мы!

Они смогли уйти в скалы. А вскоре и бой затих. То ли полегли в очередной раз бойцы Игнатия, то ли ушли они далеко от места схватки.

В скалах Игнатий остановился, жестко развернул к себе Тамару.

- А теперь главный вопрос, дева! - прошелестел он сорванным голосом. - И от ответа твоего столь многое зависит, что даже более, чем все! Итак, за что магов бить идешь, за что убивать готова? За что погрузишь мирные земли в пучину бед? А?

Главный вопрос? Тут следовало подумать, совсем как перед подъемом на новую вершину. Продумать каждый шаг туда - и обязательно обратно. Затем идти не колеблясь.

Тамара думала очень долго, подбирала слова, а Игнатий ждал не шевелясь, не убирая жестких рук с ее плеч. Конечно, почему б и не подождать, он уже мертвый, торопиться некуда.

- Не маги цель, - наконец сказала она. - Ну, не только они. Сильные мира сего ... и того. У нас ведь магов нет, а жизнь не лучше, как бы не хуже ...

Игнатий опустил руку. Вытянул из сапожных ножен кинжал, блестящий и даже на первый взгляд какой-то неприятный, мертвенно-скользкий. Такой меж ребер пройдет, не сразу заметишь.

Мертвяк поднял кинжал к левому боку Тамары и вроде приготовился слушать дальше. Хотя к чему он приготовился, стало не совсем понятно. Кинжал ведь слуха не улучшает. Так что Тамара на всякий случай перепроверила свою речь - и решительно выкинула все, кроме заключительной фразы. Хотелось поскорей узнать, для чего кинжал-то?

- Бить я их буду за то, что они в опьянении властью своей забыли, что они люди, и вспоминать не желают ни при каких обстоятельствах! А люди сильны общностью своей и заботой друг о друге!