Поцелуй Иуды - Холт Виктория - Страница 71

— Да, тихо сказала я. — Понимаю.

— Но это, конечно, ничего не меняет. Свадьба все равно состоится. Должна. Политика и все такое. Нам не нужны неприятности. Зигмунд понимает это не хуже других. Вам что, очень нравится этот игрушечный зайчик?

— Он очень милый, — пробормотала я.

— По-моему просто урод. Но о вкусах не спорят, так ведь говорят? Ганси он тоже нравится.

Я вскоре распрощалась и ушла с чувством смятения и тревоги.

Фреи не было в замке, когда я вернулась. Последние несколько дней я была так занята своими собственными делами, что почти забыла про нее. Фрейлейн Крац ее тоже видела очень мало. Я сказала ей, что мы не должна забывать, что Фрея вырастает из возраста школьницы, и мы скоро будем видеть ее на занятиях все реже и реже.

— Все изменилось после возвращения барона и нашего переезда в этот замок.

— Так и должно было быть, — настаивала я.

Меня мучила совесть. Нужно было поговорить с Фреей. Интересно, знала ли она о сплетнях про Татьяну?

Я увидела ее рано утром и она рассеянно поздоровалась со мной.

Я спросила:

— Фрея, вас что-то тревожит?

— Тревожит? — резко спросила она. — Что меня может тревожить?

— Я просто подумала. Вы немножко…

— Немножко что? — Она опять была резка.

— Озабочены? — предположила я.

— Мне есть чем быть озабоченной.

— Мы совсем перестали говорить по-английски.

— Мой английский теперь не вызывает беспокойств.

— Конечно, он гораздо лучше, чем был, когда я приехала.

— Значит, цель предприятия достигнута, — дерзко отвечала она. Потом неожиданно обняла меня. — Дорогая Анна, не волнуйтесь обо мне. Что вы думаете о Татьяне?

Вопрос был настолько неожиданный, тем более, что эта леди в последнее время слишком занимала мои мысли, что я вздрогнула, и Фрея заметила это.

Она рассмеялась.

— Ой, я знаю, что вы сейчас скажете. То, что вы думаете о Татьяне, не имеет никакого значения. Это не ваша забота… не ваша обязанность иметь мнение о Татьяне. Но вам ничто не мешает иметь свое мнение, и клянусь, оно у вас есть.

— Я очень мало знаю эту леди.

— Вы видели ее. Вы могли сделать свои заключения. Мне кажется, она нравится Зигмунду. Может быть, даже слишком.

— Что вы хотите сказать? — спросила я, стараясь унять дрожь в голосе.

— Именно то, что сказала. И еще я вот что скажу. Он с гораздо большим удовольствием женился бы на ней, чем на мне.

— Какой вздор!

— Совсем не вздор. Посмотрите на нее — взрослая, совершеннолетняя… Я правильно сказала? Красивая, ведь она красивая? Вы считаете ее такой?

— Наверное, она считается красивой.

— Ну вот. Очень естественно, что он предпочитает именно ее.

— Тогда он делает большую ошибку, — выпалила я с обидой собственника. Мне тут же стало стыдно, и я почувствовала себя лицемеркой. — И… — промямлила я, — я думаю, что он слишком… слишком…

— Слишком — что?

— Слишком… благороден для таких вещей.

— Анна Эйрз, вы иногда кажетесь мне просто младенцем. Что вы знаете о мужчинах?

— Наверное, очень немного.

— Ровным счетом ничего, — объявила она. — Зигмунд — мужчина, а мужчины именно таковы… кроме священников и тех, которые слишком стары для таких вещей.

— Фрея, вы дали волю своему воображению.

— Я наблюдательная. И я знаю, что он хочет жениться не на мне.

— И вы решили, что на Татьяне.

— У меня есть причины так думать, — мрачно сказала она.

Меня не покидало чувство, что она не слишком расстроена своим открытием, но в то же время с ней творилось что-то странное.

ЧАСТЬ 9

Скала Клинген

Когда я вспоминаю события той ночи, мои мысли путаются, но когда это произошло, мне казалось, что я второй раз переживаю то, что уже со мной было.

Я проснулась среди ночи от ощущения тревоги. Происходило что-то странное. Я поняла это, когда оправилась от кошмара, который мне снился. Голоса, топот бегущих ног… странные звуки… и ужасное ощущение того, что все это уже случилось со мной раньше. Так оно и было. Без сомнения. Едкий запах гари, дым.

Я вскочила с постели и выбежала в коридор.

Я была права. В замке был пожар.

Я не могла в это поверить. Фрея… умерла! И такой ужасной смертью. Пожар начался в ее комнате, и спасти ее было невозможно, даже когда потушили пламя.

Ночь казалась нескончаемой. Уехала пожарная команда, мы все сидели в зале и говорили шепотом…

Что же произошло? Никто толком не знал кроме того, что пожар начался в комнате графини Фреи и она мгновенно наполнилась дымом.

Несколько раз предпринимались попытки спасти, ее, но было поздно. Никто не мог проникнуть в охваченную огнем комнату.

Я сидела вместе с остальными, дрожала, ждала утра, думая о своей ученице, которую так полюбила.

На рассвете стало известно, что три или четыре комнаты, вместе с той, где спала Фрея, сгорели дотла. Остальные не пострадали: спасли толстые каменные стены замка.

Фрейлейн Крац сидела рядом со мной и не переставая причитала:

— Невозможно поверить… такая молодая…

Я была не в состоянии говорить. Я никогда не забуду ее, никогда не прошу себе, что обманывала ее. Милая невинная Фрея, которая никому не причинила зла… погибла таким образом!

Я была бесконечно несчастна, но в глубине моего мозга была мысль о том, что нечто подобное уже было в моей жизни. Я отчетливо помнила пожар в Грейстоуне и обвинения, брошенные мне в лицо.

Я дрожала, и мне казалось, что меня ждет что-то ужасное.

Весь следующий день был сплошным кошмаром. Какие-то люди приходили и уходили, и все говорили шепотом. Я сидела у себя в комнате и никак не могла смириться с мыслью о том, что Фрея мертва. Я все больше осознавала, насколько она была мне дорога.

Вечером того же дня в мою комнату пришла Татьяна. Она открыла дверь и вошла без стука. Ее лицо осунулось, наверное, так же, как и мое. Она ничего не говорила, только стояла и смотрела на меня.

Потом все-таки заговорила:

— Итак… это ваша работа.

Я вопросительно посмотрела на нее.

— Я все знаю, — сказала она. — Вы слишком высокого о себе мнения. Вы решили, что всех перехитрили. Я знала, что вы не та, за кого себя выдаете. Я знаю, что вы — Филиппа Юэлл, сестра Франсин Юэлл, любовницы барона Рудольфа. Я начала подозревать вас, как только увидела. Ведь мы встречались. Когда вы вломились в усадьбу, помните?

— Мы пришли посмотреть, а не вломились.

— У нас нет времени обсуждать стилистические тонкости. Вы авантюристка… как и ваша сестра. Я видела ваши документы.

— Так это были вы…

— Я должна была ради графини выяснить, кто вы такая. — Ее голос задрожал. — Дорогая невинная девочка… убита.

— Убита? — воскликнула я.

— Не думайте, что я глупее вас, фрейлейн Юэлл. Я знаю, кто вы такая. Я знаю о вас очень много. Вы пытались сделать то же самое с вашим дедушкой. У нас есть друзья по всему свету, защищающие наши интересы. Ваша сестра хотела поселиться здесь, поэтому вы выяснили ее связи. Вы решили, что раз ваш фокус сработал с дедушкой, то можно попробовать еще раз.

— Я не…

— Вы хотите сказать, что вы ничего не понимаете. Но вы понимаете — прекрасно. Бедный старик умер, не так ли? Почему бы не умереть молоденькой девочке? Они вам оба мешали. Теперь у вас еще более серьезные мотивы для убийства, чем в прошлый раз. Но во второй раз вам не уйти безнаказанно, даже если вы такая хитрая, как вам кажется.

— Вы говорите чепуху… глупую чушь.

— Не думаю, и другие тоже не подумают. Все сходится. Вы искали богатства и положения, как и ваша сестра. Она окончила свою жизнь в охотничьем замке. Где окончите свою вы, фрейлейн Юэлл?

— Я не потерплю, чтобы со мной говорили в таком тоне, — сказала я. — Вы мне не указ. Мои услуги больше никому здесь не требуются. Я немедленно ухожу из этого дома.

— За преступление полагается расплата, — проговорила она.

— Каково ваше обвинение?