Поцелуй Иуды - Холт Виктория - Страница 43

— Наш дом чуть ниже замка, — сообщила Дэйзи. — К нему очень легко добраться. От коттеджа идет прямая дорога.

— Дэйзи, — спросила я, — что ты собираешься рассказать обо мне Гансу?

— О вас? Что вы имеете в виду?

— Он же меня узнает.

— Не думаю.

— А вдруг кто-нибудь из слуг… когда вернутся из усадьбы…

— Вас теперь никто не узнает. Вы так изменились за эти годы. Я все расскажу Гансу и объясню, что ваше имя Юэлл, но раз был такой скандал, вы решили назваться Анной Эйрз. Ганс все поймет. Мы не будем скрывать, что вы приехали со мной. Мы скажем, что мы были знакомы в Англии. Вы хотели попутешествовать, и я пригласила вас пожить у меня. За плату, конечно.

Таким образом, она усыпила мои страхи. Двуколка, нагруженная нашим багажом — особенно моим — остановилась около дома Дэйзи. Ганс вышел нам навстречу. Они с Дэйзи тут же бросились друг другу на шею. Потом он повернулся, чтобы поздороваться со мной. Он совсем не изменился. Он щелкнул каблуками и поклонился. Дэйзи начала рассказывать ему, что произошло, едва переводя дыхание. Я буду жить у них за плату, пока не решу, что делать дальше. И еще мне хочется посмотреть страну. Она знала, что Ганс не будет возражать. И как поживает ее маленький Ганс?

С Гансом было все в порядке. Фрау Вуртцер заботилась о нем, и Ганс видел его почти каждый день.

— Завтра утром я первым делом поеду и заберу этого молодого человека домой, — сказала Дэйзи.

Я вошла в дом, который был идеально чистым. В нем было две спальни и что-то типа кладовки наверху и две комнаты и кухня внизу. В доме пахло свежестью и сосновым лесом, который был совсем рядом.

Ганс радушно меня приветствовал. Я подумала, что он очень вежлив по натуре. Было невозможно догадаться, доволен ли он, что я буду жить в его и так небольшом домике.

Когда мы вошли, из кухни появилась круглолицая женщина. На ней был широкий розовый фартук, а рукава были закатаны. В руках она держала половник.

Дэйзи кинулась к ней.

— Гизела! — закричала она.

— Дэйзи! — Дэйзи повернулась ко мне.

— Это моя лучшая подруга Гизела Вуртцер. Она смотрела за моим Ганси.

Женщина улыбнулась и заговорчески посмотрела на Ганса.

— Он здесь! — воскликнула Дэйзи. — Мой маленький Ганс здесь!

Она кинулась вверх по лестнице. Ганс посмотрел на меня и улыбнулся.

— Она очень скучает по ребенку, — сказал он, — но я думал, что ей стоит поехать и навестить родителей. Мы должны заботиться о наших родителях, когда они становятся стариками.

Я согласилась, и Гизела тоже покивала головой в знак согласия. В этот момент Дэйзи спустилась вниз. У нее на руках сидел крепенький мальчик. Он тер глаза и немного сердился, что его разбудили.

— Посмотрите, мисс… — Она чуть было не сказала «Пип», но вовремя остановилась. — Скажите, вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное?

— Никогда! — воскликнула я.

Она с жаром поцеловала его. Он уже совсем проснулся и смотрел на меня чистыми голубыми глазенками. Я взяла его пухлую ручку и поцеловала.

— Вы ему понравились, — заметила Гизела.

— Правильно, — согласилась Дэйзи. — Он разбирается в людях. Как он, Гизела? Скучал по мамочке?

Гансу приходилось переводить то, что говорила Дэйзи, потому что она говорила по-английски. Гизела английского не знала, и общение было затруднено. Однако между женщинами чувствовалась большая симпатия.

— Скажи, что я ей очень благодарна, что она принесла его сегодня, и мне не пришлось ждать, — скомандовала Дэйзи.

Гизела улыбнулась, услышав.

— Ну, конечно же, я принесла его.

Мне пришлось выслушать обо всех замечательных качествах маленького Ганса на английском от Дэйзи и на немецком от Гизелы и Ганса.

— Гизела все знает, — сказал Ганс, — ведь у нее есть свои дети.

— Ну еще бы мне не знать, — ответила Гизела. — Ведь у меня их шестеро. И чем больше, тем лучше. Старшие помогают смотреть за малышами.

Маленький Ганс устал и стал проситься обратно в кроватку. Дэйзи унесла его наверх. Гизела накрыла на стол и сказала, что обед готов. Мы ели ароматный суп с черным хлебом, холодную свинину с овощами и яблочный пирог. Было очень вкусно, и Гизела была довольна собой. Это она приготовила обед. Она обедала с нами, и мы говорили о нашей поездке. Потом она сказала, что ей пора домой, потому что Арнульф не любит надолго оставаться с детьми один.

Ганс пошел ее проводить.

— Теперь вы видите, мисс Пип, как хорошо я живу, — сказала Дэйзи.

— Очень хорошо, — отвечала я. — Послушай Дэйзи, перестань называть меня «мисс Пип».

— Я знаю. Но мисс Эйрз звучит так странно. Совсем не похоже на вас. Мисс Пип вам больше подходит. Не важно, если я когда и оговорюсь. Всегда все можно свалить на язык.

— Дэйзи, ты такая счастливая. Ганс очень хороший муж, и ребенок просто прелесть.

— Да; мисс П… я хотела сказать, мисс Эйрз, я устроилась совсем неплохо.

— Ты заслужила все блага в мире.

— Ну, если задуматься, вам они тоже не помешают, и у вас на них есть все права.

Она показала мне мою комнату. Она была очень маленькая, с ситцевыми занавесками, кроватью, стулом и шкафом… и пожалуй все, но я была ей очень благодарна.

— Мы ею почти не пользуемся, — сказала она извиняющимся тоном. — Это будет комната Ганса, когда он немножко подрастет. Сейчас он спит в малюсенькой комнате рядом с нашей спальней, и еще проспит там несколько месяцев.

— К тому времени я уже уеду.

— Еще рано говорить об отъезде. Вы едва успели приехать. — Дэйзи повернулась ко мне. Ее глаза сияли. — Хорошо, что вы приехали именно так. Мы с вами пара знаменитых сыщиков. — Она помедлила. — Знаете, Гизела… она была экономкой в охотничьем замке… и до сих пор смотрит за ним.

— Дэйзи! — воскликнула я. — Тогда, может быть, она знает…

— Неужели вы думаете, что я не расспрашивала ее? Она знает не больше, чем все остальные. Я ничего не смогла разузнать у нее… Ей просто нечего рассказать.

— Никто — даже самые лучшие друзья — не должны знать, кто я такая.

— Положитесь на меня — заверила меня Дэйзи. — Я нема, как могила.

Вернулся Ганс, и Дэйзи сказала, что всем надо выспаться.

— Поговорим утром, — добавила она.

На следующий день я отправилась осматривать город. Дэйзи со мной не пошла, потому что должна была сидеть с сыном. Когда ей нужно было в город, кто-нибудь из слуг замка приезжал за ней в повозке и отвозил ее. Это бывало по два раза в неделю, чтобы она могла сделать покупки. По-видимому, Ганс занимал очень высокий пост при дворе графа, раз ему предоставлялись такие привилегии.

Утро выдалось прекрасное. Солнце освещало красные и зеленые крыши домов и серые стены замка. Кремневые стены блестели, как алмазы.

Я была в приподнятом настроении. Я уже столького достигла, что мне казалось, что очень скоро произойдет что-то необыкновенное. Я подумала о том, что буду делать, если вдруг встречу Конрада. Как мало я о нем знала. Я даже не знала его фамилии. Для меня он был просто Конрадом. Должно быть, я действительно была совершенно невменяема в те дни, раз ни о чем не расспросила его и довольствовалась его уклончивыми ответами. Управляющий знатного господина! Может, он служил графу, если приезжал в усадьбу, хотя, как я знала, усадьбой пользуются несколько семей. Но если действительно он был на службе у графа, значит, он сейчас совсем близко, за этими серыми стенами замка.

Как я хотела его увидеть! Я представляла себе нашу встречу. Будет ли он удивлен? Обрадуется ли? Может, он уже давно забыл про меня, выкинул из памяти, как тех женщин, которых мужчины встречают, ложатся с ними в постель и покидают… и забывают про них через несколько месяцев… даже недель… как одну из многих, которые когда-то забавляли его.

Я увидела голубовато-серую ленту реки, прокладывающую свой извилистый путь по городу туда, где склоны гор покрыты соснами и елями и вдалеке растут виноградники. Я опять вспомнила сказки, которые нам читала мисс Элтон. В таких лесах в тумане можно услышать звон колокольчиков. Мисс Элтон рассказывала нам, как ездила в такие же места навещать родственников своей матери. Там по лесам бродят боги и скачут валькирии. Здесь я чувствовала то же самое. Мне привиделся дудочник в пестром костюме, играющий на своей дудочке и заманивающий крыс в реку, а детей в горы. Я находилась под большим впечатлением и чувствовала везде отголоски прошлого. Я представляла себе, как сюда приехали Франсин с Рудольфом. Я пыталась угадать, что она чувствовала и знала ли с самого начала своей связи — я даже в своих мыслях перестала называть их отношения браком — что все нужно держать в тайне.