Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Битва Шарпа - Корнуэлл Бернард - Страница 24


24
Изменить размер шрифта:

— Сегодня вечером, вы говорите?

— Я буду рад. И благодарен.

— Но насколько благодарен? — El Castrador стрельнул хитрым взглядов в англичанина. — Я скажу вам, в чем я нуждаюсь. Мушкеты! Или даже винтовки, как эта! — Он коснулся ствол винтовки Бейкера Шарпа, которая была прислонена к штамбу виноградной лозы.

— Я могу достать вам мушкеты, — сказал Шарп, хотя он еще не знал как. Нужда Real Compania Irlandesa в мушкетах была гораздо острее, чем у этого здоровенного мясника, а Шарп даже не знал, как он раздобудет это оружие. Хоган никогда не согласится дать Real Compania Irlandesa новые мушкеты, но если Шарп хотел превратить дворцовую стражу короля Фердинанда в приличную пехотную часть пехоты, тогда он должен был снабдить их оружием в любом случае. — Винтовки я не могу получить, — сказал он, — а мушкеты могу. Но мне понадобится неделя.

— Тогда мушкеты, — согласился El Castrador, — и есть еще кое-что.

— Продолжайте, — сказал Шарп осторожно.

— Я хочу отомстить за своих дочерей, — сказал El Castrador со слезами на глазах. — Я хочу, чтобы бригадир Луп и этот нож встретили друг друга. — Он поднял маленький ножик с костяной ручкой. — Мне нужна ваша помощь, англичанин. Тереза говорит, что вы умеете воевать, так воюйте вместе со мной и помогите мне поймать El Lobo.

Шарп подозревал, что это второе условие окажется еще более трудным, чем первое, но тем не менее он кивнул.

— Вы знаете, где можно найти Лупа?

El Castrador кивнул.

— Обычно в деревне под названием Сан-Кристобаль. Он выгнал жителей, заблокировал улицы и укрепил здания. Горностай не сможет пробраться мимо незамеченным. Санчес говорит, что потребовалась бы тысяча человек и батарея артиллерии, чтобы взять Сан-Кристобаль.

Шарп огорчился, услышав это. Санчес был одним из лучших партизанскихлидеров, и если Санчес считал, что Сан-Кристобаль фактически неприступен, Шарп верил, что так оно и есть.

— Вы сказали «обычно». Значит, он не всегда в Сан-Кристобале?

— Он идет туда, куда хочет, сеньор, — печально сказал El Castrador. — Иногда он остается в деревне нескольких ночей, иногда размещает людей в форте — прежде в том, где вы теперь живете, сейчас может использовать форт Консепсьон. Луп, сеньор, сам себе закон. — El Castrador сделал паузу. — Но La Aguja говорит, что вы — тоже сам себе закон. Если есть человек, который может победить El Lobo, сеньор, это, должно быть, вы. И есть место около Сан-Кристобаля, узкий проход, где его можно заманить в засаду.

El Castrador выложил эти последние подробности как приманку, но Шарп ее проигнорировал.

— Я сделаю все, что в человеческих силах, — пообещал он.

— Тогда я помогу вам сегодня вечером, — уверил El Castrador Шарпа взамен. — Ищите мой подарок утром, сеньор, — сказал он, затем встал и выкрикнул команду своим людям, которых он, очевидно, оставил возле таверны. Копыта громко прогремели вдоль узкой улицы. — И на следующей неделе, — добавил партизан, — я приеду за своей наградой. Не подведите меня, капитан.

Шарп подождал, пока здоровяк выйдет, затем поднял бурдюк. Он испытывал желание выжать из него все, но знал, что тяжесть кислого вина в животе сделает его дорогу назад в Сан-Исидро вдвойне трудной, так что вместо этого он вылил жидкость под корни сломанной виноградной лозы. Вдруг это поможет оживить ее. Вино к винограду, пепел к пеплу, прах к праху… Он надел шляпу, забросил винтовку на плечо и пошел домой.

***

Той же ночью, несмотря на все предосторожности капитана Донахью, еще три гвардейца дезертировали. Еще больше могли бы попытаться, но вскоре после полуночи несколько ужасных криков донеслось из долины, и все, кто хотел испытать свою удачу и попытаться перебраться через линию фронта, решили подождать еще один день. На рассвете, когда стрелок Харрис вел группу гвардейцев вниз по склону горы к ручью, чтобы расширить русло ручейка, снабжающего форт водой, он нашел этих трех дезертиров. Когда Харрис прибежал к Шарпу, он был смертельно бледен.

— Это ужасно, сэр. Ужасно!

— Видишь тележку? Возьмите ее, погрузите тела и привезите их сюда.

— Привезти их? — спросил стрелок Томпсон, ошеломленный.

— Да, черт побери, привезти. И Харрис!

— Сэр?

— Положи это рядом ними. — И Шарп вручил Харрису мешок, в котором лежал какой-то тяжелый предмет. Харрис начал распускать завязки мешка. — Не здесь, Харрис, — сказал Шарп, — сделаешь это там. И так, чтобы только ты и наши парни видели, что ты делаешь.

***

В восемь часов на плацу перед Шарпом выстроились сто двадцать семь оставшихся гвардейцев вместе со всеми младшими офицерами. Шарп был старшим по званию, оставшимся в форте, — лорд Кили и полковник Рансимен провели ночь в штабе сухопутных войск, куда они уехали, чтобы выпросить у заместителя генерала-интенданта мушкеты и боеприпасы. Отец Сарсфилд гостил у знакомого священника в Гуарде, в то время как оба майора Кили и три его капитана отправились на охоту. Дона Хуанита де Элиа также взяла собак, чтобы погонять зайцев, но отвергла компанию ирландских офицеров.

— Я охочусь одна, — сказала она и затем, предупреждая предостережение Шарпа насчет французов, заявила ему: — По дороге сюда, капитан, меня не смог задержать ни один француз в Испании. Беспокойтесь о себе, а не обо мне.

И она ускакала прочь, сопровождаемая своими псами.

Таким образом теперь лишенная всего высшего командного состава Real Compania Irlandesa выстроилась в четыре шеренги перед одной из пустых орудийных платформ, которая служила Шарпу трибуной. Ночью шел дождь, и флаги на полуразрушенных зубчатых стенах едва колыхались на утреннем ветру, когда Харрис и Томпсон втащили тележку по скату, ведущему от склада боеприпасов к орудийным платформам. Они остановили тележку с ее ужасным грузом рядом с Шарпом и повернули ее так, чтобы содержимое было видно в шеренгах. Общий вдох, переходящий в стон, прошел по рядам. По крайней мере одного гвардейца рвало, в то время как большинство либо отводили взгляд или закрывали глаза.

— Смотрите на них! — приказал Шарп. — Смотрите!

Он вынудил гвардейцев смотреть на три искалеченных голых тела и особенно — на кровавую кашу в паху каждого трупа и на застывшее навсегда выражение ужаса и боли на лицах мертвецов. Потом Шарп протянул руку мимо холодного, белого, застывшего плеча, чтобы вытащить стальной серый шлем с плюмажем из грубых серых волос. Он повесил его на задранную к небу оглоблю тележки. Это был тот самый шлем, который Харрис взял как сувенир в горном местечке, где Шарп обнаружил убитых сельских жителей и где Перкинс встретил Миранду, которая теперь следовала за молодым стрелком с трогательной и жалкой преданностью. Это был тот самый шлем, который Шарп отдал Харрису в мешке ранним утром.

— Смотрите на тела! — приказал Шарп Real Compania Irlandesa. — И слушайте! Французы полагают, что есть два сорта людей в Испании: те, кто за них, и те, кто против них, и нет человека среди вас, который мог бы остаться в стороне от этого выбора. Или вы воюете за французов, или вы сражаетесь с ними, и это не мое решение — это то, что решили французы. — Он указал на тела. — А это — то, что делают французы. Теперь они знают, что вы здесь. Они наблюдали за вами, они задавались вопросом, кто вы и что вы, и теперь они нашли ответы и они считают вас врагами. И вот так лягушатники поступают с врагами. — Он указал на кровавые отверстия, вырезанные в промежностях мертвецов.

— И это ставит вас перед выбором одной из трех возможностей, — продолжал Шарп. — Вы можете бежать на восток, чтобы лягушатники отрезали вам мужское достоинство, или вы можете бежать на запад — где вас арестуют британцы и расстреляют как дезертиров, или же вы можете остаться здесь и учиться быть солдатами. И не говорите мне, что это не ваша война. Вы присягали служить королю Испании, а король Испании — в плену во Франции, и это вы должны были его охранять. Ей Богу, это ваша война, намного больше ваша, чем моя. Я никогда не присягал, что буду защищать Испанию, мою женщину никогда не насиловали французы, моего ребенка не убивали драгуны, и фуражиры лягушатников не крали мой урожай и не сжигали мой дом. В вашей стране происходит все это, ваша страна — Испания, и если вы хотели воевать за Ирландию, а не за Испанию, тогда зачем, ради всего святого, вы давали испанскую присягу? — Он сделал паузу. Он знал, что не каждый человек в роте — потенциальный дезертир. Многие, как и сам лорд Кили, хотели драться, но среди них было достаточно много нарушителей спокойствия, чтобы подорвать боевой дух роты, и Шарп решил, что шок — единственный способ заставить их повиноваться. — Или присяга ничего не означает для вас? — спросил Шарп. — Потому что именно так думает о вас остальная часть этой армии — и когда я говорю об остальной части этой армии, я имею ввиду и егерей Коннахта и драгун Иннискиллинга, и Королевский ирландский полк, и Королевский полк графства Даун, и Собственный ирландский полк принца Уэльсского, и полк Типперэри, и полк графства Дублин, и ирландский полк герцога Йорка. Они говорят, что вы — рота слабаков. Они говорят, что вы напудренные солдатики, годные для того, чтобы охранять ночные горшки во дворце, но не годные для войны. Они говорят, что вы убежали из Ирландии, и убежите снова. Они говорят, что от вас столько же толку в армии, как от хора монахинь. Они говорят, что вы — расфуфыренные неженки. Но это изменится, потому что однажды мы с вами пойдем в бой вместе, и в тот день вы оказываетесь перед необходимостью стать хорошими солдатами! Чертовски хорошими!