Мадам Змея - Холт Виктория - Страница 46

Она бросилась к нему, поцеловала его увешанную перстнями руку, прижалась щекой к груди Франциска.

Забавно, подумал он. Фаворитка короля умоляет его сохранить жизнь ее возлюбленному. Маргарита могла бы описать подобную ситуацию в одном из своих романов.

Он провел рукой по нежной шее Анны, словно отсекая мечом прелестную голову от величественных плеч.

— Что это значит? — спросила она.

— Я подумал о моем старом друге, короле Англии.

Она внезапно рассмеялась. Ее сообразительность всегда восхищала его. Он знал все. Де Шабо был ее любовником; она просила спасти молодого человека, потому что нуждалась в нем.

Он тоже засмеялся.

— Дорогой Франциск! — сказала она. — Если бы мы могли начать нашу совместную жизнь заново! Я бы хотела вернуть вечер нашей первой встречи. Ты его помнишь?

Он помнил. Ни одну женщину он не любил так, как Анну д'Эйлли. Он старел, ему осталось жить недолго. Глядя на его лицо, Анна думала о своем будущем, которого боялась.

Она прильнула к нему.

— Франциск… Я хочу, чтобы мы были счастливы.

Она так много дала и продолжала давать ему; взамен этого она просила сохранить жизнь ее любовнику. Мог ли Франциск, самый великодушный из мужчин, отказать ей?

В последние месяцы этого года королевский двор пребывал в растерянности. Старый порядок умирал. Люди гадали, какие перемены сулит появление на троне нового короля.

Анна, спасшая своего любовника — Франциск запретил ему и де Вивонну сражаться на дуэли — наслаждалась короткой передышкой. Женщина знала, что она продлится недолго. Король все чаще и чаще страдал от рецидивов своей болезни; теперь он проводил в одном месте не более нескольких дней. Он часто охотился, хотя слабость не позволяла ему получать большое удовольствие от этого занятия. Однако он говорил, что если болезнь помешает ему сесть в седло, он прикажет, чтобы его повезли в леса. Анна ежедневно молилась за его здоровье. Партия реформистов испытывала неуверенность в завтрашнем дне, а католики ждали его с надеждой.

Катрин воодушевил инцидент с де Шабо, ловко спровоцированный ею. Она ощущала, что при желании может превращать людей в марионеток, чувствовала себя кукловодом.

Она жаждала власти. Она добьется ее с помощью хитрости. Если ей отказано в любви мужа и детей, почему не компенсировать это путем обретения власти?

Она умела действовать, оставаясь в тени.

Катрин наблюдала за тем, как слабеет с каждым днем король. Она заботилась о нем, опекала, проявляла горячее желание служить ему. И улыбалась, думая о том, как мудро она поступила, подружившись с Дианой — благодаря пережитому унижению теперь у нее были дети, и она, в отличие от несчастной Анны д'Этамп, могла не бояться смерти Франциска. Эти дети — плод мудрости и расчета — были гарантами ее безопасности. Теперь ей не надо было, как когда-то, умолять короля.

По прихоти беспокойного Франциска двор метался по стране. Одна неделя — в Блуа, другая — в Амбуазе, затем переезд из Лоша в Сент-Жермен, возвращение в Ле Турнель и Фонтенбло. Потом… все снова.

В феврале, возвратившись из Манта, двор обосновался в замке Ла Рош-Гийон. Здесь королевская свита задержалась на некоторое время — метель не утихала, тучи заволокли небо. В огромных каминах полыхал огонь; Анна, Катрин и другие члены Узкого Круга ломали голову, пытаясь отвлечь короля от грустных мыслей.

Они сочиняли пьесы, устраивали маскарады, затевали игру в кости и карты, давали балы, для которых заказывались необыкновенные платья и костюмы. Но король по-прежнему хандрил; его бесила необходимость оставаться в одном месте, он нуждался в движении. Настроение короля передавалось его приближенным. Они стояли невеселыми группами, спрашивая себя и друг друга, как развеять скуку. Катрин они напоминали избалованных изобилием игрушек детей. Диана и Генрих тоже находились тут, Катрин было все равно, где остановился двор — в Ле Турнеле, Лоше, Фонтенбло или Ла Рош-Гийоне. Часы, когда дофин занимался любовью с Дианой, приносили страдания дофине. Надежда возрождалась в Катрин, когда церемония требовала, чтобы Генрих сидел рядом со своей женой или танцевал с ней. Он по-прежнему приходил в ее покои, чтобы исполнить супружеский долг — эти свидания были одновременно сладостными и горькими. Всегда и повсюду с надеждой соседствовала ревность.

Двор был завален снегом; он лежал толстым слоем вдоль каменных стен. Никогда еще старый замок не казался таким мрачным. В душе короля нарастало раздражение, порой он приходил в ярость из-за пустяков, которые раньше могли лишь заставлять его добродушно поворчать.

Король и придворные только что плотно поели; стариков потянуло в сон, молодежь жаждала веселья. Почему бы королю не отправиться в свои покои и не поспать там — возможно, с одной или двумя красивыми девушками? — предложил один из молодых друзей д'Энгена.

Граф грустно ответил, что король уже не тот мужчина, каким он был.

— Подойди сюда, моя дорогая Катрин, посиди рядом со мной, — сказал Франциск. — Ты можешь предложить нам какую-нибудь игру, способную развеять скуку? Пожалуй, из всех моих замков сильнее всего я ненавижу Ла Рош-Гийон.

Катрин посмотрела на Анну, сидевшую по другую руку от короля. Анна пожала плечами. Сегодня король выглядел как очень больной человек.

— Сир, нам остается только смотреть на снег и радоваться тому, что мы находимся в теплом замке, а не на холоде, — сказала Катрин.

— Дитя предлагает радоваться тем пустякам, что еще доступны мне! — заявил король. — В дни моей молодости мы устраивали славные турниры на снегу.

— Сир, пусть сейчас состоится турнир! — воскликнула Катрин.

— Увы! Я слишком стар, чтобы принять в нем участие.

— Смотреть на поединок приятнее, чем сражаться самому, — заметила Анна. — Поднимайтесь, лентяи. Король приказывает вам сражаться… возьмите в руки оружие…

— Снежки! — закричала Катрин. — Потешное сражение. Это нас развлечет.

Франциск, Катрин, Анна, Диана, другие дамы и пожилые мужчины подошли к окнам. Молодежь побежала на двор.

Наблюдая за сражением, Катрин мысленно улыбнулась. Даже во время игры придворные разбились на две партии. Д'Энген возглавил реформистов. Он был на стороне короля и Анны. Католики выбрали своим командиром, конечно, Генриха, которого поддерживал смелый и честолюбивый Франциск де Гиз. Именно де Гиз обрушил град снежков на графа д'Энгена. Дофин должен был сохранять достоинство. Героями битвы стали молодые де Гиз и д'Энген. Диана не отводила от них глаз. Катрин же наблюдала за мадам де Пуатье.

— Браво, граф! — кричал король после меткого попадания своего любимца.

— Браво, де Гиз! — имела смелость кричать Анна, когда красивый молодой человек совершал точный бросок.

Даже люди, окружавшие короля, явно разбились на две партии. Только один человек хранил молчание; мудрую Катрин устраивала репутация кроткой, робкой девушки; на самом деле она была хитрее всех.

Католики сражаются с протестантами, подумала Катрин. Партия д'Этамп против партии Дианы. Де Вивонн против де Шабо. Глупцы всегда становятся на чью-то сторону. Умные работают на себя.

Заметив, что его невестка молчит, король привлек ее к себе и шепнул:

— Ну, Катрин, за кого ты болеешь — за моего очаровательного графа или за этого красивого негодяя де Гиза?

— Я отдам свою симпатию победителю, — сказала Катрин.

Франциск сжал ее руку и посмотрел девушке в глаза.

— По-моему, эти прелестные темные глаза таят в себе большую мудрость. Я думаю так — пусть они разрядят свои чувства с помощью снежков. Это — подходящее оружие.

Сражение продолжалось. Оно было забавным, королю не хотелось останавливать его. Франциск забыл о своей меланхолии. Катрин громко засмеялась, когда де Гиз растянулся на снегу. Диана бросила на нее холодный взгляд, и Катрин тут же засмеялась над молодым д'Энгеном, нырнувшим головой вперед в сугроб. Глаза Катрин встретились с глазами Дианы, и любовница Генриха улыбнулась. Ты, Диана, подумала Катрин, считаешь меня пустым местом. Слишком мягкотелой для участия в ваших пустячных ссорах. По твоему мнению, для такой простушки, как я, это всего лишь игра в снежки, и ничего более.